лепсию руки, очень распространенный прием как в официальном, так и в цыганском гипнозе. Как он проводится, подробно объясняет Милтон Эриксон. Воспользуемся его описанием, оно интересно тем, что психотерапевт рассказывает случай, когда он не мог общаться с испытуемой с помощью речи, что значительно усложняет работу гипнотизера.
«Вторая неожиданная индукция была проведена в январе 1962 года, во время визита в Каракас (Венесуэла). Я был приглашен посетить местный госпиталь и во время посещения меня просили сделать выступление для персонала об использовании гипноза в акушерстве на импровизированном собрании в конференц-комнате. Один из присутствующих предложил мне по мере обсуждения сопровождать свое выступление демонстрацией феноменов гипноза. Вспоминая свой опыт в Мехико-Сига, я спросил, могу ли я работать с какой-нибудь молодой женщиной, которая не знает цели моего визита сюда, не понимает английского языка и не имеет никакого опыта в гипнозе. Были приведены три женщины, я посмотрел на них и выбрал одну, от которой у меня осталось клиническое впечатление того, что я определял как «настроенное на ответ внимание», попросил остальных быть свободными и чтобы ей сказали, что я хотел бы ее содействия в течение моей лекции. Мой переводчик информировал ее очень тщательно таким образом, чтобы не дать ей более никакой информации и она утвердительно кивнула головой.
Сделав шаг по направлению к ней и стоя с ней лицом к лицу, я объяснил по-английски для тех, кто ее понимал, что они должны следить за моими действиями. Мой переводчик хранил молчание, и юная леди смотрела на меня внимательно и озадаченно.
Я показал девушке мои ладони, которые были пусты, и затем я дотронулся моей правой рукой и мягко обхватил ее правое запястье пальцами, едва касаясь его, кроме того, в нерегулярной, неопределенной, меняющейся манере — паттерне тактильной стимуляции с помощью кончиков пальцев. Результатом было полное привлечение ее внимания и интереса с ожиданием и удивлением по поводу того, что я делаю, и что будет в дальнейшем. Моим правым большим пальцем я надавливал на часть ее запястья, как бы собираясь повернуть вверх; в то же время в области радикальной выпуклости я произвел легкое направленное вниз тактильное нажатие на дорсоларетальную часть ее запястья моим средним пальцем. Так же я одновременно делая разнообразные мягкие прикосновения другими моими пальцами в той же интенсивности, но без определенного направления. Она дала автоматический ответ на направленные прикосновения, не дифференцируя их сознательным путем друг от друга, очевидно перенося внимание от одного прикосновения к другому. Когда она начала отвечать, я для разнообразия увеличил число направленных прикосновений, без уменьшения числа и разнообразия других отвлекающих тактильных стимулов. Таким образом, я вынудил ее руку и кисть совершать боковые и вертикальные движения, изменяя тактильные стимулы, перемежающиеся с уменьшенным по числу количеством ненаправленных прикосновений. Эта ответные автоматические движения, источник которых был ей по-настоящему не известен, испугали ее и, когда ее зрачки расширились, я коснулся ее запястья, предлагая ее руке направление вверх, и… рука начала подниматься, так мягко прерывая прикосновение, что она не заметила отрыва пальцев, а движение рук продолжалось. Быстро перемещая кончики своих пальцев по отношению к ее кончикам пальцев, я менял прикосновения так, чтобы неуловимо заставить ее ладонь повернуться полностью вверх, и затем делал другие прикосновения к ее кончикам пальцев, чтобы выпрямить одни, согнуть другие, и правильное касание ее выпрямленных пальцев приводило к продолжающемуся сгибанию к глазам.
Когда это движение началось, я, действуя пальцами, привлек ее внимание к моим глазам. Я сфокусировал свои глаза, настроив их на «смотрение вдаль», глядя как бы сквозь и за нее. Придвинул свои пальцы близко к глазам, медленно закрыл глаза, дыхание сделал глубоким, со вздохами, и опустил плечи, как бы релаксируя, и затем указал на ее пальцы, приближающиеся к ее глазам.
Она последовала за моими пантомимическими инструкциями и вошла в транс, не реагируя на попытки персонала привлечь ее внимание».
Конечно, такие люди, как Эриксон, рождаются нечасто и в то, что открывал он, сегодня мало кто может просто повторить. С другой стороны, разве мы знаем все, что открыла цыганским гипнотизерам их интуиция? Далеко не все богатство их возможностей можно объяснить теорией. Например, цыганское искусство способно породить такой сильный экстаз и транс, что человек теряет голову надолго, если не до конца своих дней. Танцующая красавица-цыганка толкала дисциплинированных и воспитанных отпрысков из аристократических семей на кошмарные, с точки зрения высшего света, поступки. Многие привязывались к цыганам как к наркотику и скатывались вниз, на самое дно, стрелялись, устраивали дуэли. С ума сводили цыганские песни и танцы, цыганская музыка, сам образ жизни цыган. Красавицы-цыганки становились женами дворян. Даже в семействе графа Льва Николаевича Толстого была такая! А ведь даже захудалый помещик не смел взять себе в жены простолюдинку.
К сожалению, процитированный выше текст Милтона Эриксона адресован специалистам и для рядового читателя он слишком перегружен специальной терминологией, усложняющей понимание. Свою лепту внес и переводчик, добросовестно стремившийся передать каждый нюанс описания сеанса гипнотизации, и потому сделавший текст еще более громоздким и неуклюжим. Читатель резонно спросит: зачем в таком случае нужно было цитировать? Хороший вопрос.
Данный текст ценен тем, что иллюстрирует возможности гипнотизера в неречевом общении с сознанием и подсознанием испытуемого. И если такие моменты общения гипнотизера с сознанием, как привлечение внимания к его глазам, абсолютно понятны каждому, то общение с подсознательным и управлением им с помощью прикосновения пальцев, разнообразных системы нажимов, сжатий, поворотов, подталкиваний — «темный лес». Ведь эти манипуляции не случайны, они четко скоординированы по темпу, силе, направлению, продолжительности. Гипнотизер чувствует подсознание субъекта пальцами! Очевидно, у него самого подсознание чрезвычайно развито, чувствительность и интуиция просто феноменальны. Напомним, что именно эти качества столетиями развивали в себе цыгане, «обреченные» жить в специфических отношениях со всеми народами, к которым приводила их бесконечная дорога странствий.
Задача цыганки из нашего примера была значительно проще задачи американского психотерапевта в госпитале Каракаса, и она справилась с ней блестяще: «Тебя беспокоит участь зеленой банкноты — оставайся с ней, меня вполне устроит твой золотой перстень».
Гипнотизер нетрадиционной школы гипноза, куда мы причисляем и виртуозов уличного профиля, чрезвычайно эффективно использует все механизмы воссоединения с клиентом — позу, движения своего тела, тон и модуляции голоса, синтаксис, темп речи, частоту дыхания и жесты. Человек ощущает свое собственное дыхание, подъем и опускание грудной клетки, и в тоже самое время наблюдает движения тела гипнотизера, повторяющего его собственные движения. Этим, однако, подстройка не ограничивается. Гипнотизер не только подстраивает темп своего голоса к дыханию клиента или частоте пульса, но также подстраивает темп своего голоса к дыханию человека, наблюдает расширение и сжатие вен стоящего или сидящего перед ним, использует его слова и фразы в своей речи, варьирует голосом в подобии с тем, как это делает его собеседник. Все эти каналы подстройки становятся механизмом обратной связи, с помощью которого гипнотизер управляет человеком как на сознательном, так и на бессознательном уровнях.
Понятно, что исключительно редко непосвященный человек обнаруживает все эти «странные» усилия гипнотизера, но даже тогда он вряд ли успеет сообразить, что происходит. Транс наступает быстро, в успехе дальнейших манипуляций с психикой человека можно не сомневаться. Как гадалка из нашего примера создала у девушки впечатление своей «потрясающей проницательности»? Произнесением дежурных фраз, приложимым к небогатому опыту практически каждой юной особы: «Я знаю, что сделает тебя счастливой… Мы обе знаем, что ты нерешительна… Твое сердце знает, как поступить, оно подскажет тебе…» и т. д.
Фигур высшего гипнотизерского пилотажа множество, и далеко не все из них известны.
Но как тогда от этого защититься?…
…Господин Р. был дельцом в полном смысле слова. Он ловко и быстро проворачивал самые разные коммерческие сделки, снимал сливки и тут же уходил в тень, предоставляя другим возможность полакомиться объедками со своего стола. У него был звериный нюх как на удачу, так и на «порожняк». Р. быстро богател, и чем больше накапливал, тем глубже тень он искал. Был Р. очень осторожным, если не сказать — трусливым. Осторожность не позволяла богатеть еще быстрее, на зато оберегала и от крупных потерь капитала, от «наезда» рэкетиров и т. д. Пока дела господина шли хорошо, можно было оставаться довольным собой и жизнью, и Р. аккуратно, раз в месяц, устраивал себе «разгрузочный» день: шел в ресторан и отпускал тормоза, заказывая изысканные блюда, в которых, признаться, ровным счетом ничего не понимал, и отличную выпивку. Правда, Р. никогда здесь не переходил границ дозволенного — не напивался до беспамятства, лишь дегустировал дорогие вина и коньяки (добавляя потом, у себя дома). Сидя за ресторанным столиком, он находил удовольствие в том, что рассматривал окружающих, прикидывал, кто из них богаче его, а кто беднее и только хорохорится, просаживая деньги, возможно, взятые в долг… Неделю назад у Р. был как раз такой вот «разгрузочный» день. И после него стал он испытывать непонятное беспокойство, видимых причин для него не было, если не считать… Если не считать знакомства в ресторане с подозрительным типом. Впрочем, подозрительным тот стал казаться Р. позже. Дело в том, что Р. все-таки хватил тогда лишку и много не помнил. И опасался, не сболтнул ли незнакомцу чего не надо было бы говорить. Информация в его бизнесе стоила очень дорого! Поколебавшись, Р. обратился к своему старинному п