Обернувшись, заметила, как издалека за нами следят старшекурсники. Переговариваются о чем-то, толкают друг друга и усмехаются. В этой же толпе стояли знакомые Андрей, Финист и Иван.
– Будете стараться, устрою всем спарринг с богатырями, – ухмылялся профессор. – Вам практика, им куклы для битья.
– Вообще-то, – влезла злая Юсупова, испытывая чувства, схожие с моими, – это не педагогично. Мы не в военной академии учимся, чтобы кулаками махаться. У нас интеллектуальная специальность.
– Вот и покажешь свой интеллект, как от ударов уходить, – за Михаилом Матвеевичем не заржавело. – А то как банду брать, так среди выпускников не одного бравого воина.
– Я отцу пожалуюсь, – возмутилась девушка.
И теперь я все больше находила разницу между нами. Во-первых, жаловать мне было не кому, а во-вторых, даже идиот догадается, что Контузову угрожать не стоит.
– А про какую он банду говорит? – шепотом спросила Максима, стоящего рядом со мной.
Парень растрепал свои волосы.
– Навскидку назову несколько, но самая известная «гуси-лебеди».
– Прям гуси? – хихикнула Волкова, присоединившаяся к беседе. – Настоящие?
– Ну да, птицы, – изумился Макс, удивляясь нашему неожиданному веселью. – Они еще и байкеры.
Стало намного труднее удерживаться от смеха. Радовало, что занятие подошло к концу, и профессор распустил группу. Все устало побрели до душа, а я, Мила и Злата столкнулись с издалека наблюдавшими свидетелями позора первокурсников.
– Девчонки, привет, на завтрак пойдете? – первым выступил Андрей, как более храбрый.
– Да, я сейчас бы кабана завалила, – желудок подружки заурчал, но ее это нисколько не смущало.
И как я успела понять, у оборотней обмен веществ был устроен иначе, чем у других жителей, населявших Тридевятое царство.
– Тогда мы вам стол займем, – обрадовался Ваня, подмигивая мне.
Они ушли, а на нас накинулась с расспросами Мила.
– Когда это вы успели с царевичем познакомиться?
– Вчера, – Злата не успела проникнуться симпатией к соседке, и голос ее звучал весьма зловеще. – Была бы ты дружелюбнее, люди бы к тебе потянулись.
– Буду иметь в виду, – отозвалась русалка, а потом как ни в чем не бывало, махнула ладонью, зазывая нас за собой. – Чего застыли? Идем? Или опять из-за душа подеремся?
Переглянувшись с Волковой, синхронно пожали плечами. В Моревне что-то изменилось. Видимо, есть истина в народной мудрости, что верная дружба начинается с хорошей драки.
Мы привели себя в порядок, не ссорились, не ехидничали и не обзывали друг друга. Русалка превратилась в милую девушку, но мы с ней пока держались настороже. Еще ждали проявления надменного характера морской девы. Вдруг она какие-то антидепрессанты у своей щуки выпросила, а вечером вернется ее боевой настрой?
Придя в столовую и выстояв очередь, уселись к ребятам. Больше я с домовихами не спорила, если они предлагали добавки или попробовать новое блюдо из меню. Молча схватила свой поднос и поблагодарила добрых женщин.
– Расскажите, что у вас в общежитии произошло? – теперь я понимала бешеное желание мальчиков позавтракать с нами. – Ходят слухи, что кого-то убили.
Не сговариваясь, я, Злата и Мила помрачнели. Не хотелось вспоминать события прошедшего дня и не очень доброго утра. К счастью, старшекурсником хватило такта не задавать вопросы насчет наших расписных лиц.
Я помалкивала, вспомнив увещевания от ректора и Бойцова, а вот Моревна нехотя заговорила.
– Это некрасиво с вашей стороны, – поглядела на юношей с укоризной. – Кому-то пострадавшая приходилась подругой.
– Прости, пожалуйста, – подался вперед Финист, явно впечатленный ее внешними данными. – Мы не хотели вас обидеть.
– Что уж там, – печально хмыкнула русалка. – Мы и сами ничего не поняли.
– Говорят, она сама на себя руки наложила, – зачем-то добавил Иван и с любопытством взглянул на меня.
Легко догадаться, что весь Университет уже был оповещен насчет того, что я первая оказалась рядом, но я продолжила стоически молчать.
– Может, у нее были причины, – тоскливо высказалась Мила, уставившись на преподавательский стол. – Она в последнее время вела себя странно.
А вот это уже было интересно. Мысленно дала себе задание, выяснить у царевны подробности загадочного поведения Любавы, но почти весь день на это не было времени. Вскоре каждый из нас разбрелся по занятиям, и добралась я до комнаты только поздним вечером.
Глава 6
Ульяна
– Мила, – я ворвалась в общую комнату, попутно отбрасывая налипшие волосы, – надо поговорить. Ты там еще адекватность сохраняешь?
– Чего? – возмутилась русалка, беспечно листавшая до этого какой-то журнал. – Ты меня обвиняешь в чем-то?
– Ну, сама понимаешь, – провела рукой от ее ног до головы, указывая на ее фигуру.
По мне все было очевидно. Утром шевелюры друг другу драли, а вечером чай, что ли, пить будем?
– Ты из меня городскую сумасшедшую не делай? – скривилась Моревна. – Вообще-то, у меня причин тебя ненавидеть масса.
С соседней кровати фыркнула прислушивающаяся к беседе Злата.
– Ага, бесноваться, что внучка Бабы-Яги с твоим отцом загуляла и обвинять в преступлении, это нормально. – Не скрывала подруга сарказма. – У тебя либо психическое заболевание, либо ты донельзя избалованная дура.
Я укоризненно поглядела на Волкову. Учитывая, что ссориться с царевной я не желала, то оборотница поступала ровно наоборот.
Но Мила удивила. Она не просто не отреагировала на выпад, а даже извинилась, хоть и скрипя зубами.
– Я была не права, ясно? – сначала повернулась к Злате, а потом ко мне, сжимая кулаки. – Мне стыдно, я не всегда такая злая и привередливая. Но вы не понимаете, какого это, встретиться с родственницей ведьмы, из-за которой когда-то проливала слезы матушка.
Наверное, да. Мы не понимали, но сделанный к примирению шаг со стороны русалки я оценила.
– Значит, мир? – подошла к ней поближе и протянула руку.
– Мир, мир, – она несколько секунд раздумывала, прежде чем принять ладонь. – Прости еще раз за потасовку.
– Что уж там, – я отмахнулась, замечая на ней оставленные отметины, – меня тоже извини.
Чудесному мгновению единения помешала реакция рыжеволосой бестии.
– Отлично, вы помирились. – Волкова подбоченилась. – Стервой теперь я буду выступать?
– Могла бы присоединиться, – очень сильно прозрачно намекнула я. – Мы так-то тоже не подарки. Друзьями станем… косички начнем плести…
– Пф, – усмехнулась Злата, но тоже подошла, медленно вытягивая пальцы. – Была, конечно, надежда, найти подруг получше…
– Ты это брось, – развернулась к ней. – У нас с тобой связь давняя, на мизинчиках скрепленная. От меня не отвертишься.
И если у меня было миллион вопросов к миру Тридевятого царства, то у Моревны тоже начал проступать интерес к Москве и ее порядкам.
– А что это за магия? – она подалась вперед. – Вы ритуал какой-то сделали? Он на крови?
– Нет, – усмехнулась оборотница, подавляя хохот. – Больше на палках и гов…, тьфу ты, на соплях и слюне.
Мысленно я поблагодарила подругу за смену фразеологизма. Вполне возможно, что воспитанная, пусть и в морском, но дворце, Мила наш детдомовский лексикон не поймет. Но для точности и закрепления материала пихнула Злату вбок.
– Ты хотела что-то узнать? – напомнила как ни в чем не бывало белокурая девушка. Открыла шкаф, вытащила аквариум поменьше и подцепила ногтями крохотную рыбешку, кидая ее на съедение домашней щуке.
Завороженная ее действиями, не сразу поняла вопрос, но когда ее питомец клацнул челюстью, отвернулась.
– Да, точно, но вам придется клятвенно пообещать, что информация никуда не уйдет, – заозиралась вокруг, упершись взглядом в спящего полудохлого кота.
Он, выдавая себя, подвигал ухом.
– Я твой фамильяр, вообще-то, – не открывая глаз, произнес Борис. – Даже если захочу, никто ничего не узнает.
Потом разберусь, что за слово тот произнес. Что Волкова сохранит тайну, я не сомневалась, а вот Моревна еще вызывала подозрения.
– Хочешь, на вашем этом мизинчике поклянусь? – предложила она.
Определенно мы еще обменяемся впечатлениями о мирах, но я жутко хотела все прояснить сейчас, а время подходило к полуночи. Утром нас ждала очередная боевка, знакомство с предметом судебного красноречия и занятие с упырем-куратором.
– Нет, слова достаточно будет, – кивнула ей.
– Обещаю, – Мила тряхнула головой и застыла в ожидании.
Так что я поведала о беседе с ректором и деканом. О дневнике отчего-то предпочла умолчать, хотя и сама не могла привести объективные причины, склонявшие к этому.
– Ты говорила, что Любава вела себя странно, – вспомнила ее фразу, брошенную за завтраком.
Русалка уселась на кровать и подогнула ноги к подбородку.
– Верно. Мы всегда были близки. Она и учиться-то здесь не хотела, мечтала поступить к благородным девицам. – Лицо Моревны омрачилось, и она предалась воспоминаниям. – Мы обе приехали в Университет больше месяца назад. Естественно, что у нас не возникло проблем с прохождением. Она так боялась со мной расстаться…
– А в чем странность? – не выдержала Злата, выдергивая Милу к реальности.
Русалка на нас и не посмотрела. Обводила взглядом комнату, цеплялась за вещи…
– Она стала пропадать и скрываться от меня. Сначала я подумала, что ей здесь не нравится, но она не хочет признаваться, но потом…
– Что?
– Что?
Хором воскликнули и я, и Волкова, не отличавшиеся терпением.
– Она сияла, радовалась и горячо благодарила. Сказала, что влюблена, но имени избранника мне не называла. Считала, что я не пойму.
– Вы же лучшие подруги? – не поверила ей сразу.
– Вот именно, – грустно отметила Моревна. – Меня это насторожило, но Любава стояла на своем. Я и требовать перестала, надеялась, что она сама придет, но видишь…
Девушка развела руками, а с ее щеки скатилась соленая слезинка.