Повозка, запряженная, слава котикам, лошадьми, остановилась.
– «Царская звериная сокровищница», – вслух прочитала я, поражаясь виду местного зоопарка, но от созерцания меня отвлекли звуки, доносящиеся с другой улицы.
Я не видела, что там происходило, потому что перед нами расположился длинный дворец с колоннами, но отчетливо было слышно: «Магопой, магопой»!
– Что за магопой? – я повернулась к Бойцову.
Он насмешливо сдвинул бровь.
– Не магопой, а «магам бой», Ульян. И то, что там происходит, очень плохо для тебя, меня и Тридевятого царства в целом.
– Почему? – задала я очевидный вопрос, но, кажется, сама догадывалась о проблеме.
– Твое падение не стало секретом для газетчиков, – признал Вячеслав Алексеевич. – А после смерти Любавы магические существа словно с цепи сорвались. Юсупов продвигает невыгодные, буквально жестокие законы, а оборотни, ведьмы, лешии и остальные злятся. Уже две студентки пострадало у нас в Университете, а есть и легко раненые в других учебных заведениях.
– И в других? – ужаснулась я. – Там тоже следы свитка?
– Да, – мужчина кивнул. – Так что, нам следует поторопиться, чтобы не началось настоящее восстание. Царь Кощей и сам из магических существ, но его терпение не безгранично. Если вышедшие на улицы не успокоятся, он даст силу законопроекту. Над тобой будет магический надзор, а мы оба знаем, что магию ты плохо контролируешь.
– Может, за всем стоит Юсупов? – вымолвила я. – Раз ему выгодно.
– Как знать, – хмыкнул мой собеседник. – Не буду скрывать, что Леонид мне не нравится, но первым, кто попадет под народный гнев, будет он. Смотри на ситуацию шире.
Я не успела задуматься, хотя, естественно, восхитилась прозорливости декана криминологии. Я бы точно обвинила противного князька, разговаривавшего с нами, словно мы второй сорт. Вячеслав Алексеевич подтолкнул меня вперед, к входу в царскую сокровищницу.
Проходя мимо клеток и входов в пещеры, я вовсю крутила головой. Чего здесь только не было, здравого смысла, кстати, тоже. Зверей не неволили. Они гуляли по предоставленной территории, но могли выйти или улететь. Настоящий шок я испытала, когда серый волк объяснял какому-то парню, как спасти от злого колдуна, ее отца, понравившуюся юноше девицу.
– Кажется, мы пришли, – заключил Бойцов, показывая мне на вход в пещеру. – Горыныч обитает внутри.
Желающих посмотреть на чудо чудное и диводивное, кроме нас, не нашлось. Ни единой души не выстроилось возле ограждения. Зато изнутри доносилось страшное рычание и грохот вперемежку со звоном рассыпающихся монет.
– Что-то подозрительно все выглядит? – заробела я, трусливо отступая. Не каждый день меня ждет знакомство с огнедышащим ящером. – Либо туда не ходят, либо ходят, но исчезают.
– У него прескверный характер, – хмыкнул куратор, не отрицая моих догадок, и упрямо толкал к гроту. – Это не обходительный серый волк или веселый конек-горбунок. Змей-Горыныч гостей не любит. Еще больше он не любит наглых, язвительных ведьм. Так что прошу тебя очень серьёзно, помалкивай. Смертельного вреда он тебе, конечно, не причинит, но настроение испортит.
Будто возможно хуже. Нет, я и рада прогуляться в царской сокровищнице, посмотреть на Светлогорье, но устроенный пикет и основная, главная причина, из-за которой мы прибыли, давила на сознание словно железные, давящие тиски.
Эх, была не была…
Я решительно сделала первый шаг к темной, неосвещаемой пустоте. Коня мне! И избу! Пока я не опомнилась.
Войдя внутрь, прижалась к мужчине. Вячеслав Алексеевич никак не дал понять, радует его мой испуганный жест или нет. Свет зажигать он не стал, но потянул за собой.
– Аккуратней, Ульяна. Здесь много ступенек. Спустимся ниже, станет светлее.
– Хорошо, – буркнула я, вцепляясь в его ладонь сильнее.
Я и нервничала, и горела азартом одновременно. Как моей матушке удалось поладить с древним зверем, учитывая его нелюбовь к Бабам-Ягам? С другой стороны, в моих отношениях с профессором тоже был явный прогресс. А он на Горыныча со своим вечным ревом походил. По-моему, голоса одинаковые. Не так давно я его терпеть не могла, как и он меня, а сейчас я держусь за Бойцова, словно он единственный, кто может меня спасти.
Мы все спускались и спускались, мои мысли разбегались от «спасайся, мы все умрем» до «нельзя сдаваться, я столько ступень преодолела».
Преподаватель не соврал, постепенно под сводами на стенах появлялись огни, а шорох из ущелья становился все более громким.
– А вы здесь уже бывали? – не выдержала я тягостного молчания. – Знакомы с ним?
– Как сказать, – ответил Вячеслав Алексеевич и скривил лицо. – В молодости. У богатырей забава была – достать Горыныча посильнее. Возможно, ко мне он проявит еще меньшую симпатию.
– Могли бы и заранее сообщить. – Отдернула я руку и приложила к своему лбу.
Но как ни удивительно, страх отходил. Может, это хваленая интуиция ведьм, связь с природой, но мне не верилось, что я могу пострадать от сказочного ящера.
Кстати, о нем.
С левой стороны показалась гигантских размеров тень, а после послышалось шипение.
– О, да мы тут не одни, братья. – Раздался свистящий голос с шепотками.
Медленно, вразвалочку к нам выходил длинный дракон со сложенными крыльями.
Головы у него, действительно, было три. И все три пары глаз с красным отливом уставились на нас. Они не моргали, и подозреваю, что умели гипнотизировать, иначе бы я с диким криком бежала бы наружу. Чешуя его сияла золотом, а когти на лапищах были с мою руку.
– Кто это к нам пожаловал? – центральная голова склонилась поближе. – Вы с чем? С добром или худом?
Левая морда тоже пригляделась.
– А богатырь мне знаком. Я его точно где-то видел.
Появление зверя Вячеслава Алексеевича смутить не могло. Он лишь бороду потер и храбро обратился к Змею-Горынычу.
– Да, виделись, – кивнул он сначала одной голове, потом второй, потом третьей. – Горыныч, дело к тебе есть, как к главному искателю сокровищ. Не откажи в просьбе.
– Стоп! Я вспомнил! – заверещала третья голова. – Он был одним из тех наглецов, кто нас в Дремучем лесу палками и шишками закидывал. Баранов обратно воровал. Вали-ка ты, добрый молодец, пока мы тебя сами чем-нибудь не закидали.
Оказывается, добрые жители окрестностей Светлогорья никак не могли справиться с прожорливостью ящера. Быстро скудеющие стада заставляли их пребывать в унынии, а кошельки без продаж обычного скота опустошались. Призвали они на помощь богатырей. Убивать Горыныча бы никто не дал, но зашугали парни его изрядно.
Обстановка накалялась. Бойцов пытался доказывать, извинялся, каялся и признавался в том, что был молодым и норовистым юношей, которому дай подвиг совершить, пусть и бесполезный, но противный ящер и слушать не желал.
В чем-то обиду я понимала. Зверь он редкий, чего греха таить, тщеславный, надо как-то бережнее относиться к подобному генофонду с выдающимися параметрами, а они его палками гоняли. Некрасиво.
Предполагалось, что я буду играть из себя предмет мебели, но после услышанных стенаний и глупых обидок, я не выдержала:
– Может, мы договоримся? – предложила я. – Вот чего ты хочешь?
Лучше бы я молчала, потому что все три головы синхронно посмотрели в мою сторону, а куратор хлопнул себя по лбу.
– О, ведьма, – восхитились головы хором. – Давно к нам ни одна не захаживала. Ладно, так и быть. Давайте, выкладывайте свои просьбы. Если занятно, мы подумаем, что с вами делать.
Первым начал говорить Вячеслав Алексеевич, выразительно посмотрев на меня.
– Около девятнадцати-двадцати лет назад у тебя побывала известная Баба-Яга Устинья и попросила сохранить оду вещь. Это так?
– Допустим, – ответила голова, что в середине, сощурив взгляд. – Но на то она и просила сохранить, чтобы ее никому не давать. А я, знаешь ли, к клятвам и обещаниям отношусь основательно. Если взял на хранение, значит, не отдам. Это богатыри направо и налево фразами высокопарными разбрасываются, с мечами бегают, попусту болтают и званиями меряются. Я серьезный Змей-Горыныч. К делам отношусь со всей ответственностью.
Ни дать ни взять, крестный отец в образе.
– Она моя мама! – возразила я. – Ты обязан передать эту вещь мне.
– Ой ли, – расхохоталась голова слева. – Об этом никаких условий не было. Другие были…
– Какие? – выпалила одновременно с Бойцовым.
Горыныч присел, заперебирал мощными, длинными когтями по каменному полу.
– Ну, знаете, там испытания пройти, загадки разгадать…
– Не брешешь? – нахмурился профессор. – Не похоже на тебя. Ты по части открытых схваток.
В первый раз я увидела в Вячеславе Алексеевиче того самого богатыря, что описывал Горыныч: глупого, недалеко и импульсивного. Кто в своем уме огнедышащего зверя во лжи обвиняет?
– И не должно быть похоже, – высказалась третья голова. – Я же просьбу выполняю, а не баранов ворую. Артефакт мощный, сложный. Вдруг не в те руки попадет? Я должен быть уверен, что у вас силенок хватит. Вот только…
– Что? – мужчина злостно выдохнул, ожидая от магического существа очередной подвох.
А я, кажется, догадалась, какой именно.
– И что будет, если испытания мы не пройдем? – заинтересовалась я, ощущая, как внутри бешено забилось сердце.
– Сожру, – переглянувшись, все головы довольно закивали. – Но заметьте, раньше я бы предложил остаться со мной навеки. А теперь я к одиночеству привык. Не придется веками страдать в пещере. Маленький, но плюсик.
Ммм, какая занимательная перспектива. В подвал он больше никого не кидает, а просто жрет. Удивительно гуманное отношение.
Я повернулась к Вячеславу Алексеевичу, удерживая в себе подкатывающую панику.
– Может, к черту артефакт? – взмолилась я, считая, что вопрос с поиском камня боли решен окончательно. – По-моему, Горыныч его отлично сохранит. Никуда он не денется.
Но Бойцов лишь мрачно на меня взглянул и вновь обратился к могучему змею.