- Скажите Полине, что я ее люблю, - она судорожно вздохнула, увидев, что от ее бедер и талии не осталось ничего. – Скажите, что я ждала случая все исправить здесь, для себя, - она прижала правую руку к груди, там, где когда-то билось живое сердце. Левой руки не стало. Она исчезла, растаяла туманом. – У меня когда-то был сын. Я не сумела его уберечь и не знала покоя. Я должна была сделать что-то важное, что-то настоящее… Что-то, что помогло бы мне самой простить себя.
Губы призрака дрогнули. Ее руки исчезли, следом растаяла грудь и все, что осталось от призрака Варвары Потаповны Крамской вдруг вспыхнуло золотым светом, сжалось в одну, яркую, как звезда на небе, точку и поднялось к своду пещеры. Вот свод раскрылся и благодатный свет полился вниз.
Душа устремилась к небесным чертогам. Мигнула в последний раз, словно прощаясь, и исчезла. Вместе с ней исчез и свет.
Николай надел на шею артефакт и поднялся на ноги. Темные души, те, кто еще остался, вились вокруг него стеная.
- Помоги!
- Прошу! – плакали они.
- Верни нам бумаги! – шепнул один и подвывая полетел дальше.
Услышав голоса душ, Вирна отвлеклась от Анатоля, резко обернулась и рассмеялась, уставившись на Арбенина. А затем, не сказав ни слова, бросилась на него.
Николай и сам не понял, как сумел увернуться от демоницы. Оказавшись за ее спиной, он ударил жуткую женщину по крыльям, а затем что было сил вцепился в левое и начал его ломать.
Вирна закричала. Впервые в ее голосе прозвучала боль. Она пролилась бальзамом на измученную душу князя и придала ему сил. Он уперся ногой в спину существа, сильнее обхватил крыло и дернул, ломая, вырывая его из спины демоницы.
- Тебе меня не убить! – взревела она, извернувшись и выплюнув из пасти пламя.
Николай прогнулся назад. Поток огня ударил в зеленую стену и слился с ней.
- Убью, - ответил князь и, перекатившись по полу, вскочил на ноги со стороны второго, целого крыла Вирны. Она проворно развернулась, занеся руки для удара, но Арбенин что было силы вцепился в ее крыло, а отыскав ногами опору, принялся выламывать конечность твари…
Она кричала, когда он тащил ее к стене зеленого огня.
Кричала, когда поднял и вышвырнул за пределы пламени.
Она кричала, когда Шуйский подошел ближе и, не сказав ни слова, ударил церковной магией, да так, что в воздухе раздалось пение ангелов.
Души продолжали носиться, не зная успокоения. Уставший, едва стоявший на ногах, Николай подошел к папке с договорами и было наклонился над ними, когда услышал сдавленный, булькающий смех Вирны.
- Только настоящий демон может коснуться папки. Ты полукровка! Ты сгоришь! Все равно эти души не найдут покоя. Они продались мне, - просипела демоница, кашляя и выплевывая на камни темную кровь.
- Я рискну, - ответил Арбенин. Он поднял папку и стиснул зубы, когда по его рукам потекло зеленое пламя. Но Николай все равно открыл ее и, взяв первый договор, прочел имя, выкрикивая его в голос. Призрак, услышав свое имя, подлетел к Николаю, встал рядом и дрожащей рукой принял бумаги.
- Ты свободен, - проговорил Николай.
Темная душа поклонилась, но осталась на месте и повернувшись, стала пристально смотреть на демоницу.
Арбенин взял следующий договор. Всего их осталось пять. Один за другим призраки подлетали, забирали бумаги и вставали рядом друг с другом, а его руки покрывались уродливыми волдырями. Последним был господин Фадеев. Демьян Ильич принял договор из руки князя и улыбнувшись, кивнул ему с благодарностью.
- Вот и все, - выдохнул Арбенин.
Темные души переглянулись, одновременно вскинули руки с зажатыми в них договорами вверх. Затем, как один, принялись рвать бумагу. И ее клочья, падая на пол, воспламенялись и сгорали, превращаясь в пепел.
- Кажется, нам пора, - проговорил Демьян Ильич.
Темные души подплыли к краю зеленого пламени. Вирна, обессилевшая, со сломанными крыльями, попыталась уползти прочь, но Анатоль не позволил. Он схватил демоницу за плечи, приподнял и толкнул через пламя в протянутые руки темных душ.
- Не-ет! – прошипела Вирна. Но призраки уже схватили ее, подняли и принялись рвать на части, как до этого момента рвали бумагу.
Потеряв власть над темными душами, демоница лишь кричала, судорожно отбиваясь от обманутых душ.
Когда все было кончено, тело Вирны вспыхнуло и сгорело, оставив после себя на камнях лишь горстку золы.
Одна за другой, темные души направились в проход между мирами, и когда последняя исчезла, зеленое пламя погасло, а стена стала прежней. Лишь тонкая алая полоса протянулась вниз.
- Анатоль, иди сюда, - позвал друга князь. – Мы сделаем это вместе.
- Как ты выжил? Но боги, твои руки! – воскликнул Шуйский, встав рядом.
- Заживет. Ты же знаешь, я не просто маг, - ответил полудемон.
– Варвара? – спросил Анатоль.
Николай покачал головой и вытянув вперед обожженную руку, острым ногтем второй сделал на коже надрез, а потом проступившей кровью запечатал стену.
- Теперь ты, - велел Анатолю Николай.
Бывший аллесианец кивнул и шагнул к стене.
***
Мы не ушли, когда наступила полночь. Даже господин Кулик остался, хотя по нему было заметно, что для лекаря непривычно нарушать приказ князя. И все же, он сидел в кресле, сжимая в руках саквояж, и смотрел на зеркало.
- Как думаете, они в порядке? – спросила я, нарушив гнетущую тишину.
- Я знаю нашего князя, - произнес Степан нарочито бодрым голосом. – Он не пропадет.
Я опустила взгляд и подумала о Варваре.
Успела ли светлая душа отдать Николаю артефакт?
И тут раздался лай. И снова Карат появился из зеркала первым. Он выпрыгнул в комнату, виляя хвостом, но я смотрела не на пса, а на мужчину, который вышел из портала.
- Анатоль! – воскликнул Кулик, подскакивая с места. – Жив!
Я бросилась к магу, но почти сразу остановилась, запнувшись, когда из портала вышел тот, о ком тосковало мое сердце. Я увидела любимые темные глаза, лицо, изувеченное нитью шрама, встретила уставший взгляд и, более не думая ни о чем, шагнула к своему князю, чьи руки были покрыты жуткими волдырями, словно от сильнейшего ожога.
- Мне так жаль, – шепнула я и, приподнявшись на цыпочки, обхватила ладонями лицо князя. - А Варвара? – спросила миг спустя. Услышав вопрос, Николай на миг помрачнел и отрицательно покачал головой.
- Она ушла в лучший мир, - шепнул Шуйский.
- И она любила тебя, - добавил Николай.
Я не хотела плакать. Но глаза против воли наполнились слезами. И когда Арбенин поцеловал меня, я обхватила его за шею, отвечая на поцелуй, позабыв о том, что мы не одни.
Это было неважно.
Я скорбела по Варваре.
Я радовалась спасению Николая.
И я верила, что моя старшая подруга, та, кто поддерживал меня так долго, кто делил со мной горести и радости, еще вернется. Ведь жизнь не заканчивается на смерти.
Жизнь – это нечто большее. Это целая вечность.
Эпилог
- Ну вот. Я, как всегда, пропустила самое интересное. В то время как мы с Серьгой гоняли по деревне старую ведьму, вы и в царских палатах побывали, и с демонами поборолись, и золота заработали столько, что агентство может на несколько лет закрыть свои двери и жить припеваючи! – Капитолина тяжело вздохнула и посмотрела на меня. – А вот старуху жаль, - добавила она тише.
Я на секунду застыла, глядя на отражение в зеркале, затем кивнула и продолжила возиться с волосами.
Никогда бы не подумала, что буду так скучать по Варваре Потаповне! И по ее извечному: «Полиночка!»
Кто бы мог подумать, что за ее веселостью скрывалась боль утраты! Но жизнь продолжается. Душа Крамской еще вернется переродившись. У нее появится новый шанс начать все сначала. Возможно, это правильно. Не всю же жизнь ей было следовать за мной бестелесным духом!
Я отошла от зеркала и направилась к шкафу. По случаю выплаты его величеством отличного гонорара я обновила свой гардероб и теперь выбирала, какое платье следует надеть на наше первое свидание с Николаем. Кстати, его величество, царь Алексей Федорович очень негодовал, когда узнал истинные причины гибели людей в палатах, и настоящие причины появления в оных ведьмы по имени Вирна. Мне до сих пор было приятно вспоминать, как бедолагу Арсеньева по монаршему повелению напоили зельем, развязывающим язык, и он, сам того не желая, повторил своему драгоценному родственнику все то, что ранее рассказал нам.
Конечно, зелье уже было совсем другое. Его изготовил личный лекарь Алексея Федоровича, поскольку его величество не верил слову князя Арбенина. Ну а когда поверил, то сразу понял, как ему повезло с Николаем Дмитриевичем и как не повезло с родственником.
Теперь Андрей Алексеевич перебрался в провинцию, работать в захудалой школе магии, потеряв место ректора в академии и все привилегии рода. И это, в моем понимании, он еще легко отделался. Впрочем, бог с ним. Забуду, как страшный сон и начну наслаждаться новой жизнью.
Я взяла в руки синее платье. Приложила к себе и повертелась в зеркале.
- А что? – Гаркун посмотрела на меня оценивающим взглядом. – Мне кажется, тебе идет.
- Еще бы не шло. Мы ведь вместе выбирали его, - улыбнулась я, а затем протянула руку к шкафу, - или, может, розовое надеть.
- Ага. С бантиком и рюшками, - поморщилась рыжая ведьма. – Нет уж. Лучше синее. – Тут она широко улыбнулась и чуть тише добавила: - А еще лучше – белое. Да, да, - кивнула Капа, глядя, как я смущенно отвожу глаза. – Уже рядись сразу в белое и за свадебку.
- Капитолина! – наигранно сурово попеняла я девушке и рассмеялась, понимая, что сейчас говорю в точности, как Варвара Потаповна.
- А что тянуть? Тут и так все ясно меж вами, - Капитолина усмехнулась. – Кто бы мог подумать! А я-то и не заметила, когда вы двое пригляделись друг к другу. Впрочем, все к лучшему. Хватит Николаю Дмитриевичу ходить холостяком. Мужчина он хороший, видный. Шрам, правда… - призадумалась ведьма и, прежде чем я успела то-то произнести, добавила, - хотя мужчин шрамы украшают.