– Выше тебя?
– Намного. Волосищи у него длинные… почти как у тебя, только темнее. Оборотни их обычно в хвосты завязывают, чтобы не мешались. Говорят, это – основа для их шерсти. Если обрезать, то она расти не будет во время смены облика, или будет, но гораздо хуже, вот они и не стригутся. Я как-то видел их во всей красе, без хвостов: забавное, доложу тебе, зрелище – мужик с волосами, как у девчонки. Только они у виаров очень жесткие и грубые, как войлок. А у тебя… – Бриер неожиданно протянул руку и поправил выбившуюся из прически серую прядку. – У тебя – словно лигерийский шелк. Мягкие и теплые.
Под его пристальным взглядом Айра отчего-то смутилась.
– А глаза у Керга какие?
– Серые, – после небольшой паузы отозвался Бриер. – Очень светлые и иногда отливающие желтизной.
– Он крупнее тебя?
– Намного.
– И, наверное, сильнее?
Бриер неожиданно усмехнулся.
– Ну, это как сказать. Если на руках бороться, то да. А если я его заклинанием приложу, то он потом сутки не встанет – виары магией почти не владеют, а если и владеют, то это уже не виары будут, а маги-перевертыши.
Айра несильно вздрогнула, вспомнив черного зверя.
– Перевертыши?
– Ага, – кивнул парень. – У нас их не так много, но встретить в лесу темной лунной ночкой можно. Учитель говорит, я тоже скоро так смогу. Если, разумеется, освою наконец трансгрессию и перестану зацикливаться на том, что я – человек.
– Вот теперь все ясно, – пробормотала она, припомнив волну диковатой силы, брызнувшей от того волка. – Значит, все-таки маг. Бриер, а ты кого-нибудь из перевертышей знаешь?
– Конечно.
– Они бывают в том лесу, что отвели для виаров?
– Почему же нет? – удивился он. – Только у перевертышей нет постоянного облика. Хотят, волком перекинутся, хотят – лисой или гиеной… кто-то любит медведей, а кто и росомахой бегает. Виары их уважают. Даже совсем молодых и неопытных не трогают. Наш Борже именно из перевертышей. Ты, когда его увидишь, сама почувствуешь, в чем между ними разница.
– Да, – дрогнувшим голосом подтвердила Айра, снова вспомнив, какая аура силы бушевала над вожаком и черным магом. – Когда-нибудь увижу.
«Если, конечно, он не найдет меня раньше и не выдаст дер Соллену».
Бриер извиняюще улыбнулся.
– Прости, мне уже пора. Ты сама доберешься до комнаты?
– Само собой.
– Завтра не приходи, ладно? – на всякий случай напомнил юноша, подбирая с пола плащ. – Я пару дней на глазах у учителя побуду, а потом скажу, когда станет можно.
Айра снова кивнула и, проследив за тем, как он с тихими стонами и шипением ковыляет к выходу, невесело покачала головой.
– Вот так, друг мой, – погладила она притихшего метаморфа. – Оказывается, мы с тобой нарвались на перевертыша. Представляешь, что будет, если он нас узнает?
Кер виновато спрятал глаза.
– Да я тебя не виню, – пояснила она свою мысль. – Просто теперь нам лучше держаться от виаров подальше. Что-то мне подсказывает, что они, в отличие от вампов, не станут скрывать мое имя.
Хранилище, как всегда, было погружено в полумрак и наполнено угнетающей тишиной. Правда, в тот момент, когда Айра переступила порог, под потолком вспыхнули магические огоньки и заботливо подсветили ей путь до излюбленной колонны Марсо.
– Привет, ты раненько сегодня, – возник прямо из воздуха призрак.
– Я пораньше ушла от мадам Матиссы.
– И чем же я обязан твоему появлению? Может, твой маленький друг наконец проникся ко мне уважением? Или ты решила побольше времени уделить учебе? Как-то в последние дни ты стала приходить все позже и позже, а тут вдруг такой подарок!
– Научи меня мыслеречи, – попросила Айра, следуя привычной дорогой к центру хранилища.
Марсо изумленно обернулся.
– Девочка моя, а ты не слишком торопишься? Мыслеречь адепты осваивают только к концу второго курса, чтобы избежать перегрузки на ваш неокрепший разум. А придумали ее эльфы – чтоб им пусто было, – и как раз для того, чтобы беспрепятственно влезать в чужие головы, потому как во время мыслеречи надо многое открыть. И не меньше этого скрыть. А если не умеешь, то твои мысли быстро станут достоянием более опытного мага. Кстати, наш доблестный Легран сегодня ко мне заходил… и знаешь, по какому поводу?
– Нет, – удивленно отозвалась она.
– Спрашивал какую-нибудь книгу по метаморфам. Чуешь, откуда ветер дует? А еще он настойчиво интересовался, нет ли у твоего Кера способностей, чтобы влиять на его природную блокировку.
Айра непонимающе нахмурилась.
– При чем тут Кер?
– Помнишь, как ты вошла сюда в первый раз?
– Да. И что?
– Ты не заметила охранных заклятий! – торжествующе заявил дух. – Причем моих заклятий! Только поэтому я тебя пустил и хотел взглянуть на твою ауру – такой феномен не должен оставаться без внимания!
– Хорошо, пусть так, – согласилась она. – Но я все равно не понимаю.
– Вот глупенькая… ты об эльфах что-нибудь знаешь?
– Ну, кое-что.
– А то, что они не просто так привлекают к себе всеобщее внимание, в курсе?
– В каком смысле?
– У эльфов, чтобы ты знала, есть особый дар, благодаря которому они могут втереться в доверие к любому смертному, вампу или виару. Кстати, именно этим свойством воспользовался Ковен магов, когда закончилась война с нелюдями: маги попросили эльфов поработать посредниками, – перевел дух Марсо. – Когда виаров и вампов загнали в угол, в последний момент к ним на переговоры отправили нескольких эльфов. И переговоры, разумеется, завершились успехом. Просто по той причине, что когда эльфы о чем-то просят, им совершенно невозможно отказать. Таков уж их дар. А вкупе с нечеловеческой привлекательностью и склонностью к эмпатии эта способность работает по типу приворота. Так что можно с полной уверенностью утверждать, что если бы они захотели, то легко завоевали бы весь Зандокар одной только ласковой улыбкой.
Айра ошеломленно кашлянула.
Вот, выходит, почему лер Легран кажется ей неотразимым!
– Я не знала…
– Да я понял, – сварливо отозвался дух. – Но эльфы – не самые большие сволочи, к нашему всеобщему облегчению. Наше почитание и глаза влюбленного теленка не доставляют им удовольствия, поэтому с самого рождения каждый из них носит вокруг себя особую сеть… ну, что-то вроде щита Овсея, только работающего в обратную сторону. Чтобы не прятать свои мысли, а наоборот – не дать им воздействовать на всех подряд. Иногда, конечно, этого не хватает, потому что девицы все равно смотрят на остроухих восторженными глазами, но для большинства этого достаточно.
– А при чем тут я?
– Легран обеспокоился, что ты шарахаешься от него на занятиях, – заметил призрак. – И заподозрил, что его щит на тебе работает недостаточно хорошо.
Айра резко побледнела.
– Знаешь, Марсо… мне кажется, он вообще не работает.
– Вот именно! Точно так же, как не работают мои собственные заклятия и любые охранные сети!
– Ой!
– Вот тебе и «ой»… Ты почему ничего не сказала, а?! Почему не спросила совета?! Небось уже высохла по нему, да?! Подушку всю по ночам вымочила?! Сердце свое глупое отдала?!
– Н-нет, – замотала головой девушка. – Честное слово, нет! Я… знаешь, я его просто боюсь. Когда он подходит, мне становится не по себе. Хочется сбежать куда подальше и никогда его больше не видеть. И вообще – я стараюсь не смотреть ему в глаза. Кажется, если я только загляну в них, то сразу умру.
– Можешь и умереть, – неожиданно сбавил обороты Марсо. – Не знаю, кто тебе подсказал, но смотреть на него действительно не стоит. У эльфов даже под щитом глаза нелюдские, полные чар и ненужного притяжения. Когда они хотят приворожить, то всегда смотрят в упор, как вампы. В этом плане у них очень много общего. Так что ты правильно делаешь, что сторонишься Леграна. Хотя ему, как мне показалось, это не слишком нравится.
Айра вздохнула.
– В прошлый раз я практически сбежала с урока. А в позапрошлый наговорила ему кучу гадостей. Что будет дальше, не знаю, но урок по Земле у меня уже послезавтра, а я понятия не имею, как буду перед ним оправдываться. Может, у лера Альвариса спросить?
– Альварис уехал по делам, – меланхолично заметил Марсо. – Два дня тому назад, и, кажется, надолго. Вместо него сейчас временно царствует леди Белламора, а по вопросам безопасности и за учеников отвечает, разумеется, дер Соллен. Но ты, как я думаю, к нему за советом не пойдешь.
Айра вздрогнула и замотала головой.
– Ни за что!
– Что же нам делать?
– А-а-а… что ты сказал про меня леру Леграну?
– Посоветовал не пытаться отобрать у тебя метаморфа, – совершенно серьезно сказал дух. – Или прогонять его с занятий, потому что это не поможет – твоя устойчивость к чарам эльфа связана прежде всего с тем, что твоего сердца коснулся Занд. А метаморф – уже десятое дело. Правда, я не сообщил Леграну, что знаю некую ученицу лично. Зато постарался донести до его глупой головы, что тебя надо беречь и всячески помогать на занятиях. Хотя бы потому, что такой Земли, как у тебя, я еще в жизни ни у кого не видел. Да и Легран, думаю, тоже, иначе не явился бы сюда, озаботившись твоим поведением.
Айра погладила молчаливого Кера.
– Знаешь, мне иногда кажется, он хочет что-то сказать. Но потом передумывает и уходит. А иногда такое ощущение, что он что-то заподозрил, потому что порой я замечаю, что он подновляет охранный круг в оранжерее. Но при этом с каждым разом делает его немного сильнее.
– Он тебя ни о чем не спрашивал?
– Нет, – она покачала головой. – Некогда ему было спрашивать: сперва я болела, потом мне запретили практику, теперь на практику я ходить могу, но в классе он все равно не станет ничего выяснять. Разве что после занятий? Но один раз мне помог Кер – отвадил, после этого я сама его разозлила, потом вообще сбежала… но, боюсь, скоро он найдет способ до меня добраться, и тогда… не знаю. Не уверена, что выдержу его присутствие. Одна надежда на Кера и на то, что Легран что-нибудь придумает со своим щитом.