— Ну ладно, никто не пострадал, труп мы заберём, а впредь не нарывайтесь на неприятности! — и повернулся спиной.
Сторож, спохватившись, что магазин остался без охраны, свистнул, подзывая собак, которые как раз закончили разбираться с упавшим на землю пакетом с блинами. Сидевшая рядом ларра умильно смотрела на чавкающих псов, и я только захлопала глазами, когда Ссэнасс прыжком вскочила на загривок ближайшему из здоровенных кобелей, потрусивших к хозяину. Самое удивительное, что страшенный, размером с телёнка, с клыками в палец пёс ещё и завилял куцым хвостом. И, обернувшись, попытался лизнуть ларру. Ну и ну!
На прощанье муж высыпал в ладонь ньеру Аржулену пять серебряных соленов. Тот замялся, но взял:
— Если что, обращайтесь!
Винту мы забрали с собой.
— Почему ты не закричала сразу?
Честно? Да просто не сообразила. И не думала, что всё так серьезно.
— Сита, Сита… Что же нам делать?
Мозги мне вправить. Я привыкла думать и поступать, как маг. А сейчас, когда колдовать не могу, выясняется, что гожусь только на то, чтобы сковородки чистить да на рынок ходить. Курица курицей…
— Сильно испугалась?
Ну вот, кажется, уже не злится. Всхлипнула, оправляя платье. Сама мокрая, юбка грязная, да ещё в пятнах крови, край новой шали тоже испачкан, на рёбрах синяк, наверное, будет. Но Винте, трясущейся за моей спиной, хуже. Словно услышав мои мысли, девчонка отступила к дверям:
— Тётенька, я пойду?
— Куда? — оглянулась я. — Давай вымойся, высохни, я тебя накормлю и поговорим. Ты из нас одна знаешь, что случилось.
— Не-не-не… — замотала мокрой головой Винта. — Ничего я не знаю!
Врёт. Но так боится, что правду из неё сейчас не вытянуть и не выбить.
— Пойдём в ванную, а потом я поищу для тебя сухую одежду.
Холт покачал головой.
— Разожгу плиту, поставлю чайник. — Улыбнулся: — С этим я вполне справлюсь.
Через час мы сидели на кухне.
Мытая Винта умяла три громадных бутерброда с маслом и рыбой, а потом пристроилась на деревянном полу у горячей печки и задремала. Её жуткие безразмерные штаны сохли на верёвке рядом. Как и моя шаль с аккуратно застиранным — в прохладной воде с добавлением уксуса — краем, и пострадавшая юбка.
Сама Винта в моих падавших с неё панталонах и одной из рубашек Холта выглядела чучело-чучелом. Правда, очень милым — с худенького личика смотрели огромные серые глаза, а распущенные русые волосы, которые я помогла расчесать, доставали до попы. В процессе мытья выяснилось, что Мышонку, как я прозвала про себя девочку, уже одиннадцать лет. Живёт она одна, потому что мама пропала два года назад. А молоко нужно было для котят, у которых тоже пропала кошка-мама. Но она нашлась…
Боги, почему такое происходит с детьми?
Рейн покосился на разомлевшую Винту и поманил меня пальцем:
— Пойдём в комнату, поговорим.
Я послушно потянулась следом.
Не успели мы зайти в комнату, как он меня обнял. Зарылся носом в волосы:
— Сита, Сита, я снова чуть тебя не потерял.
Я обняла его за талию, прижимаясь теснее:
— Ты меня спас.
— Скажи спасибо Ссэнасс. — Усмехнулся: — Ты поняла, что наша ларра у собак — вожак стаи? — и посерьёзнел. — А ещё я опять утратил контроль. Как увидел тебя на земле и бандита с ножом… Первый порыв вообще был — отрубить голову.
Я икнула. Никогда ещё не видела отрубленных голов… и как-то не рвусь расширять кругозор. Подняла глаза на мужа:
— Смотри на это по-другому. Выходит, тот, кто тебе снится, готов сражаться вместе с тобой и защищать меня.
Муж задумался.
— Ну, если он тоже тебя полюбит, может, всё и не так страшно.
— Рейн, дай я присяду? Ноги не очень держат.
— Ох, прости, сейчас.
Сели мы интересно: он в кресле, а я — у него на коленях. Он опять зарылся лицом в мои волосы… а потом заговорил. Серьёзно.
— Сита, думаю, что эта попытка похищения — то самое, что мы искали. Послушай, что узнал я…
Вообще, наша Тариста была весьма мирной и законопослушной страной. Нет, ну случались дебоши в трактирах, кражи на рынках, грабежи домов… но это, скорее, было исключением из правила, чем нормой. Вот конфликты соседей, судебные тяжбы и торговые войны — этого да, у нас хватало. Но о разбойниках на дорогах я читала лишь в приключенческих романах — в Таристе их повывели поколения назад. Может быть, потому тогда, в Салерано, мы с Холтом и не были готовы к нападению. А то, что произошло сегодня, было вовсе из ряда вон.
— Итак, в двух словах: пропадают люди. Сначала я попытался выяснить, не случалось ли в городе чего-то необычного, — но ответа не получил. Тогда я расширил круг поисков и потребовал отчёт обо всех происшествиях в радиусе двух дней пути. Вот тут-то и выявились закономерности. В одной деревне исчезли молодые селянки, которых позвали на сбор винограда в большое поместье. Ушли — и не вернулись. В другой — несколько опять-таки девушек наняли в городской дом кухарками и прислугой — и те тоже сгинули: родные ждали писем или других весточек и не получили ничего. Пытались искать сами — не нашли. И таких случаев — десятки. И из самой Сафрины шли жалобы, что пропала такая-то, исчезла сякая-то… а потом, полтора года назад, как отрезало. Больше никаких жалоб. Тишь да гладь. Словно всё вошло в норму. Или, — сделал паузу, — все напуганы до такой степени, что больше не жалуются. — И закончил: — Вот что я почуял во время той прогулки по городу — страх.
Я поёжилась. Он обнял меня крепче и продолжил:
— То, что произошло сегодня, расставляет всё по местам. Вас — двух юных девушек — пытались похитить среди бела дня прямо на улице. То, что не вмешался никто из прохожих, — допустимо, не все способны противостоять головорезам, рискуя получить нож под ребро. Но вот то, что полиция явно прикрывала нападавших, — это из рук вон плохо. Ты поняла, что, если бы не Аржулен с его псами, нас бы попытались забрать в отделение и, скорее всего, мы бы оттуда не вернулись? Я бы умер от расстройства и сердечного приступа в камере, а вы с Винтой исчезли. Ну, ясно, с нами бы так не случилось… но с обычными горожанами могло произойти именно такое. Но что ни делается — всё к лучшему. Теперь мы знаем, где и что искать.
— И что будем делать дальше? — сейчас меня волновало это.
— Вкратце — сбрасываем маскировку. Больше я тебя одну из дома не выпущу. И прямо сейчас отправлю сообщение о случившемся в столицу. Ведь тебе тоже понятно, что происходит? Кто-то наладил торговлю рабынями, которых через Симиру сплавляют на восток.
— Рабынями? — округлила я глаза. Как в такое поверить?
— Ты видела восточных женщин? Смуглая кожа, широкие лица, черные прямые волосы, узкие тёмные глаза. Наши девушки — белокожие, русые и светлые, серо- и голубоглазые — это редкость и ценность. А порядки в какой-нибудь Эрминии или Сарианте другие: женщины там сидят в домах, им запрещается выходить на улицу без сопровождения и с открытым лицом, они не могут владеть собственностью и многое другое. Если девушка сядет верхом на коня, это считается жутким непотребством, и бесстыдницу забивают камнями. И, да, рабство там есть. А за трёх красивых девушек-рабынь можно получить денег больше, чем за табун лошадей.
Ох.
— Кстати, — дыхание Холта коснулось моей шеи, — что ты собираешься делать с Винтой?
— Арвинта, — улыбнулась я. — Её полное имя — Арвинта. Думаю, предложу ей поехать в Виэнию, к учителю. Возраст как раз подходящий.
— Туда? Почему?
— Пока мы мылись, она забеспокоилась, что у меня спина в ушибах — с остатками синих разводов. Спросила, не ты ли меня бьёшь? Ты показался ей очень страшным.
Ой, зря я про это… с юмором на эту тему у Холта не очень. Сглотнула и продолжила:
— Выходит, она может видеть заклинания. Рейн, отпускай меня — мне Соль пора кормить. И ларру…
— Иди. Мне надо поработать.
До того, как заняться Соль, я отвела Винту на диван и дала подушку с одеялом. За это меня опять назвали «доброй тётенькой». Я не стала возражать… хотя какая я «тётенька» в двадцать один год?
Рейн появился, когда я уже положила засыпавшую дочку в колыбель.
— Ну, всё что мог, я уже совершил. Всех поставил на уши. Доклад ушёл в Лорецию. Первый полк кирасир будет тут завтра к вечеру — они ждали на южной дороге. Кийт со своим отрядом обещает прискакать к утру. Королевский флот, о котором ты говорила, получил список подозрительных судов — их будут не просто досматривать — а обшаривать от киля до клотика. Впрочем, всех остальных — тоже…
— Что значит «первый полк кирасир»?
— То, что за ним скачут ещё два. Если замешана полиция, береговая охрана, экипажи части кораблей, наверняка мэр, как думаешь, все эти люди просто так сами и сдадутся?
Я взглянула на часы. Четыре вечера. Ещё даже не темно… но почему так беспокойно на душе?
Холт озвучил мои предчувствия:
— Собери все вещи так, чтобы, в случае чего, было удобно бежать. Колыбель с Соль передвинь к стене у дверей коридора, от окна подальше. Тетрадь с записями прячем в пелёнки… Да! Переоденься во что-то удобное и тёплое. И найди подходящее платье для Арвинты.
— Ты как налёта ждёшь…
— Надеюсь, что нет. Им понадобится время, чтобы решить, как поступить. Ведь на первый взгляд ничего особенно страшного не произошло — ну, один убитый грабитель и пара перепуганных девчонок.
Хорошо. Постараюсь не ныть, не истерить. И делаю то, что говорит муж. Важного в доме — в порядке значимости — Соль, ларра и мои книги. Ссэнасс позаботится о себе сама. Значит, подгребаю поближе дочку и книжки и сижу над ними, как наседка на яйцах.
На часах было восемь, а на улице уже стемнело, когда снаружи громко постучались. Холт подошёл к двери, посмотрел в глазок, отпер. Оказалось, нас посетил домовладелец, ювелир ньер Петронио.
Пожилой мужчина явно нервничал. Оглянулся через плечо, судорожно теребя пальцами полы камзола, и вместо приветствия произнес:
— Я хочу, чтоб вы съехали! Немедленно!
Холт спокойно уставился визитёру в глаза: