— А есть теория?
— А то как же? Что ты скажешь человеку, который возьмёт виолу в руки и начнёт дергать за струны, не умея этого и не зная нот? Звуки, конечно, будут. Только какие? Есть мнение, что это, мол, естественный процесс, — так зачем учиться? Всё должно выходить само собой. Но посмотри на Соль — человеческая речь, ходьба на двух ногах и даже ползанье — тоже абсолютно естественны. А у неё пока уверенно получается только задний ход. И сколько ей предстоит учиться! Есть древний трактат об искусстве любви, который заканчивается так «А кто не знает того, что написано в этой книге, будет делить свою жену с тем, кому это известно». Несколько огульно, но в целом верно. А я делить тебя ни с кем не намерен — мне одному мало!
Притянул меня к себе, слегка прикусил ухо. Я выгнулась и заёрзала…
— А мне дашь почитать?
— Если будешь себя хорошо вести, — фыркнул муж.
— Но, Рейн… как ты понял именно обо мне?
— Я вижу твои глаза, слышу дыхание. И очень здорово помогла аура — в ней отражается то, насколько я угадал или промахнулся. Должен тебя похвалить — с тобой очень легко. Ты чувствительная, чувственная, отзываешься на самое легкое касание…
Я невольно надулась от гордости. Ему со мной хорошо, а экс-гад — тупой дятел!
— А как тебе я? — заглянул мне в глаза муж.
Он… он… вот слов не найти, чтобы это выразить и описать! Самый лучший!
— Понял, спасибо! У тебя сейчас аура была не просто чисто алой. Она горела, как звезда.
Я не возражала, что он так меня читает. Пусть. Ведь часто недосказанность из-за вежливости оборачивается недоразумениями, недовольством, напряжённостью… и в итоге приводит к разрыву отношений. Вежливость нужна. Но откровенность важна не менее. Можно один раз в гостях явить хорошие манеры и поковырять за столом спаржу, которую ты не любишь. Но если, решив, что тебе понравилось, тебя начнут потчевать этой варёной зеленью каждый раз? То-то же!
Кстати, ненавижу сельдерей. Надо предупредить кухарку.
А ещё стоит спросить, не играет ли Рейн на виоле. Я бы не удивилась, услышав положительный ответ.
Днём я выкроила время посмотреть, чем занимается Винта. Мне хотелось, чтобы Мышка чувствовала заботу и знала, что я о ней не забыла. Заодно следовало лишний раз напомнить, что о наших с ней магических способностях, даже если заведутся подружки, даже по секрету — всё равно ни-ни!
Винта — как я почему-то и ожидала — обнаружилась на кухне. С книжкой и маковой булкой. И попыталась при моём появлении сунуть книжку под стол. Ну-ка, что там? О! Знакомые «Страдания Луады»! Сглотнув смешок, сделала строгое лицо:
— Винта, давай так. Читаешь ты, причём в библиотеке, только после того, как закончишь дневные дела. Сейчас доедай и поднимайся наверх, подождёшь меня в комнате. Для тебя есть работа.
Посмотрела на Соэнту, явно желающую что-то спросить, улыбнулась.
— Соэнта, завтрак был очень вкусным. Омлет вышел удивительно воздушным. — Девушка расцвела от похвалы. Я кивнула и продолжила: — Я бы попросила приготовить и отправить ко мне в комнату кувшин несладкого морса. И ты что-то хотела спросить?
— Да, ньера… Про сельдерей я поняла, а вот о чесноке спросить забыла. А мне сейчас котлеты к ужину делать…
Рейн относился к чесноку положительно, я тоже была вполне лояльна.
— Не возражаю против чеснока. Клади смело. И я хотела предупредить: как соберёшься жарить рыбу — позови меня.
Рыбу в Сотэре готовили часто. Морскую, свежую, своего улова. А ещё у прибрежный скал водились омары. Соэнта кивнула:
— Хорошо, ньера.
Поднявшись с Мышкой наверх, выбрала из купленных Рейном вещей самое простое домашнее платье из голубого сатина в мелкий рубчик. И попросила Винту очень тщательно просмотреть все швы, манжеты, воротник и поменять серебряные пуговицы на простые роговые, деревянные или перламутровые. Какие найдёт. Но чтобы ни грамма металла в платье не осталось!
Объяснила, что так нужно для волшебства. И снова взяла с девочки слово, что о наших способностях она будет молчать. Кто бы дружелюбный, с какими бы самыми лучшими целями ни спрашивал.
Винта кивнула. А потом сглотнула и уставилась на меня:
— Простите, ньера Сита, что я сидела на кухне! Я не бездельница. Просто…
Да понимаю. Мышка в первый раз за последние годы почувствовала себя в безопасности. Появилась своя комната с красивыми занавесками и мягким матрасом под белой льняной простыней, чистая одежда, вдоволь еды. Реакция здесь неизбежна. Только легче и лучше сразу занять своё место. Именно это даст уверенность в том, что все блага не пропадут в одночасье.
— …Просто книжка очень интересная, — закончила фразу Винта, потупив глаза.
— Хорошо. Можешь почитать вечером. Но не позже одиннадцати пойдёшь в кровать, договорились? Сейчас перешей пуговицы. Потом напиши список, что тебе нужно для рукоделья, — закажем в городе. И ещё — если мне придётся отлучиться, ты будешь присматривать за Соль. Скорее всего, Ссэнасс со всем справится, но не забывай — её-то остальные домочадцы не видят! Значит, нужна нянька — хотя бы для того, чтобы никто не удивлялся.
Ещё в дороге я заметила, что Винта играет с малышкой не менее охотно, чем с ларрой.
— Хорошо! — закивала Винта. — Я буду стараться!
Вот так-то лучше.
Ближе к вечеру я начала готовиться к сеансу магии. Надо же сделать защиту для ауры Рейна, которому назавтра предстояло ехать во дворец, на доклад к королю. Вот только что зачаровывать? Обычный шёлковый шнур или узкая лента, которыми мужчины завязывали волосы, не годились. Нужно что-то более основательное — с камнями или металлом, чтобы заклинание держалось. Жаль, что Рейн не носит обруч для волос. А корона была бы ещё лучше, на неё столько всего интересного навесить можно! Хотя к коронам обычно прилагается неудобное королевство. А зачем нам оно? Совсем не нужно!
Так что делать-то? Помозговав, решила поискать серебряную канитель. Не лучшее из возможного, но хоть что-то… А если не найду — оплету чёрными шёлковыми нитками золотую цепочку. Должна получиться хитрая косичка с металлом внутри. Вот только удобно ли будет её завязывать? И где взять подходящую, достаточно гибкую и прочную цепочку? Эх, ну почему я не подумала об этом раньше?
Рейн, увидев, как я обеспокоенно тычусь по углам комнаты, заглядывая в ящики комода и шкафа, поинтересовался, в чем дело. И, услышав объяснение, кивнул:
— Думаю, у меня есть как раз то, что нужно. Я хожу обычно в тёмном. Зато по статусу придворный наряд расшит серебром с гранатами и чёрными сапфирами. — Усмехнулся: — Ты же знаешь нравы наших вельмож — у некоторых даже шнурки на ботинках золотые! Так что для волос у меня есть тесьма, свитая из чёрного шёлка с добавлением платиновых нитей и парой чёрных сапфиров на концах. Что хорошо, вещица не новая, никто к ней присматриваться лишний раз не станет. Сейчас принесу.
Пока он ходил, проштудировала ещё раз мамины записи.
И осчастливила вернувшегося мужа заявлением:
— Для начала мне нужны пять капель твоей крови и три волоска из бровей.
— А почему из бровей?
— Ближе к лобной доле мозга.
— Тогда почему не из шевелюры надо лбом?
— Не знаю, не морочь мне голову! Садись лицом к свету, щипчики для бровей у меня есть.
Рейн закатил глаза… Потом прищурился:
— Вижу только один вероятный резон. Волосы с головы можно взять и с расчёски, и с подушки. А вот из бровей, да ещё целых три, незаметно для владельца никак не изъять. Может это быть предосторожностью?
А вот не знаю. Как-то я об этом до сих пор не задумывалась.
Винта ещё не управилась с работой — выяснилось, что в голубом платье есть засада — два десятка железных крючков в неожиданных местах, и не все выходит легко заменить пуговицами. Так что пришлось мне надеть последнее уцелевшее из старых семинарских — страшное, коричневое, в подсохших разводах от ночного сафринского дождя, но только у этой хламиды нигде не было металлической фурнитуры, и пуговицы были самыми простыми — роговыми. Выглядела я, надо думать, своеобразно — Рейн, глядя на меня, глотал смешки. Вот нечего хихикать — альтернатива была проста: либо в этой линялой тряпке, либо нагишом.
— Весело, да? — желчно поинтересовалась я у мужа. — Сейчас будет ещё веселее — снимай с себя всё, в чем есть хоть крупица металла — кант, вышивка, петельки пуговиц, пряжка ремня — не должно быть ничего.
Через минуту Рейн, мне на радость, остался в одних белых кальсонах на тесёмочках. Я усадила его на стул напротив лампы, сглотнула — широкие плечи, по которым рассыпана грива чёрных волос, — зрелище более чем деморализующее. И он таращится на меня и тоже непонятно о чём думает. Хотя, судя по выражению лица и алой ауре, как раз понятно. Только совсем не ко времени. Я и так не уверена, что справлюсь, а этот безответственный тип ещё отвлекает!
Прищурилась на чёрные брови мужа. Хорошие, густые, на пару сотен заклинаний хватит! Ну-с, приступаю.
Пока выдирала три волоска, Рейн сидел истуканом. На уколотый воздушным лезвием палец муж тоже не прореагировал. Я аккуратно накапала его крови на тесьму, прилепила к ней волоски, сложила восьмёркой и водрузила мужу на вороную макушку.
— Теперь сиди смирно! В двух словах — сейчас мне предстоит представить кокон тумана, ваты, окутывающий твою голову и плечи, и четыре раза произнести заклинание, обходя тебя по кругу и вкладывая силу.
— Почему четыре? В этом есть какой-то сакральный смысл? — полюбопытствовал Рейн.
— Обычно либо три, вот как с копированием тетрадей, либо четыре — когда обходишь предмет, обращаясь по очереди к четырём сторонам света. Зачем — не знаю. Могу только предположить, что гвоздь с одного удара не заколотишь. Всё, молчи! Я и без тебя запутаюсь!
Я уже выяснила, что дом сориентирован удобно — по сторонам света. Будто специально для магов строили. Окно на море глядело точно на запад. А начинали обычно с востока. То есть мне просто нужно повернуться спиной к окну. Встала, сложила пальцы домиком над тесьмой, зажмурилась, чтобы представить непроницаемую завесу над головой мужа, и начала, вкладывая в слова приказ и вливая силу: