– А меня не интересует честная сделка, – улыбнулся я. – Избавить твоего брата от клановой казны я могу и без официальных переговоров. Но чтобы сделать это тихо, мне нужно точно знать, где он живет и как проводит время. И поскольку за прошедший год в резиденции клана наверняка мало что изменилось, думаю, ты все-таки способна мне помочь.
У Ло блеснули глаза.
– Если ты хочешь наказать моего брата, то я сделаю для этого все.
– Тогда набросай подробный план здания, где чаще всего бывает глава клана, и расскажи, как там все устроено. Охрана, пропуска, пароли… для дочери главы клана это несложно. И еще мне надо знать, что тебе известно о некоем господине Тайши. Говорят, три года назад он был тут весьма крупной шишкой.
Ло вскинула на меня удивленный взгляд.
– Господин Тайши был партнером моего отца, но он давно умер. Зачем тебе информация на мертвеца?
– Меня больше интересует старший сын его сводного брата.
– Теччи? – вдруг скривилась Ло. – Он убийца из числа тех, о которых говорят только шепотом. Очень жесток. Обожает пытки. И у него всегда такой взгляд, что сразу хочется вымыться. Отец был не рад, что старый партнер именно его выбрал в качестве преемника, однако Теччи вел дела хорошо. Аккуратно. Поэтому отец согласился принять его в клан в обмен на долю прибыли с его сделок.
– То есть сейчас Теччи служит твоему брату?
– Если их дружба так же крепка, как и год назад, то да. А почему ты спрашиваешь?
– Одна знакомая девушка попросила передать ему привет, – недобро улыбнулся я. – И как только представится возможность, я обязательно это сделаю.
В ту ночь уснул я поздно и уснул, разумеется, не один. Но к тому моменту у меня на столе лежала целая стопка старательно исчерканных листов с подробной схемой столичной резиденции клана Песка и детальными пояснениями касательно принятых в клане традиций.
Пакость, кстати, появлению Ло не воспротивилась и даже не проснулась, когда я перенес нурру с подушки на подоконник. Ночью она тоже никому не мешала. А притащилась обратно только к рассвету – почему-то мокрая, холодная и сердитая.
Сквозь сон я слышал, как она возится где-то под мышкой, то и дело задевая монету. Но потом я обхватил мелочь рукой, прижал к груди, и Пакость затихла. А утром, пока мы собирались, даже не соизволила выбраться из-под одеяла и продемонстрировала такое же круглое, как и вчера, пузо, которое за истекшие сутки даже не надумало уменьшиться.
– Может, заболела? – обеспокоился я, когда Ло ушла к себе собираться.
– Вряд ли, – с сомнением отозвался Макс. – Знаешь, сколько она сегодня энергии из источника вытянула? Мне бы на неделю хватило.
– Зачем ей энергия? – вконец озадачился я, бережно держа на руках сонную нурру. – Да еще с изнанки и в таком количестве?
– Понятия не имею. Наверное, переела, вот и пытается переварить.
Я только вздохнул и аккуратно убрал осоловевшую Пакость в карман.
– Она спала весь день. Да и фэйтал ей раньше никаких неприятностей не доставлял. Может, она еще что-то умудрилась сожрать, пока я не видел? Надеюсь, нурры от обжорства просто так не мрут.
– Артефакты уж точно помереть от обжорства не способны, – согласился со мной друг. – Хотя, конечно, для нее это странно.
Что удивительно, Пакость не проснулась ни тогда, когда слуги перетаскивали в повозку наши вещи. Ни когда мы тряслись в экипаже. Ни когда топали по девятому уровню пешком. И даже после того, как раскрасневшиеся слуги со стуком уронили оба сундука перед нужным забором, а я принялся отсчитывать молги, она не вылезла посмотреть, кто это там гремит и что это за мелодичный звон раздается над самым ухом.
Правда, едва я засунул в карман руку, чтобы проверить, жива ли там наша мелочь, как поганка тут же тяпнула меня за палец. Несильно, конечно. Скорее всего машинально. А потом снова захрапела, сладко причмокнув и оставив меня теряться в догадках.
Учитель открыл дверь сразу, как только я потревожил наложенную на нее защиту. Вернее, магическая сеть при моем приближении просто разошлась в стороны, а тяжелая деревянная дверь с легкостью распахнулась от первого же толчка. Причем на этот раз петли совсем не скрипели, однако и внутри нас никто не ждал. Ни мастер Чжи, ни слуги, способные перенести вещи поближе к дому.
К счастью, накануне я немного повозился с кольцами и поменял в двух из них старые защитные заклинания на заклинание левитации. В памяти магистра Ноя нашлась нужная формула. Источник энергии у меня тоже был. Поэтому оба сундука величественными баржами поднялись с земли и неторопливо поплыли следом за нами, покачиваясь на воздушных волнах, как настоящие корабли.
За забором у мастера Чжи оказался ухоженный сад, в котором уже в третий раз за год зацветали фруктовые деревья. За садом виднелась широкая полоса пустого пространства, засыпанная мелким песком. Через нее, как через реку, было переброшено несколько деревянных мостиков. А уже за ними, на этаком островке, со всех сторон окруженном светло-желтыми песчаными косами, возвышался просторный двухэтажный дом, при виде которого Ло озадаченно замерла.
Ах да. Забыл сказать – двухэтажным и просторным он выглядел только с изнанки, тогда как в реальном мире на «острове» виднелось всего две дощатых хибары, стоящих вплотную друг к другу.
Очень качественная иллюзия. Почти такая же хитрая, как та, что когда-то стояла на доме Олерона Аввима. Я прямо впечатлился, когда впервые ее увидел. И больше не удивлялся тому факту, что никто в городе оказался не в курсе, где именно проживает прославленный мастер-артефактор.
– Великолепная работа, – тихонько вздохнул Макс, когда Ло, придя в себя, двинулась дальше. – Готов поклясться, что твой новый учитель прекрасно знает не только, как ее поддерживать, но и как возродить старое искусство. Может, он именно поэтому и покинул Архад?
Я только хмыкнул.
Все может быть. В самую первую ночь, увидев это чудо, мы с Максом, мягко говоря, охренели. Но именно иллюзия стала решающим фактором, который заставил меня не слишком вежливо настоять на знакомстве с хозяином этого дома.
А вот ровная песчаная полоса вокруг здания меня несколько напрягла. Песок есть песок. Он совершенно одинаков по структуре в обоих мирах. Поэтому следы, которые незваный гость с изнанки мог бы оставить в сумеречном мире, сразу проявились бы и здесь.
Пришлось связаться с Ули и передать, чтобы Первый ни в коем случае не приближался к дому. Похоже, старый маг прекрасно знал, как обезопасить себя от гостей с той стороны, и предпринял простые, но эффективные меры, чтобы к нему никто не подобрался незамеченным.
Кстати, песок служил также и границей, за которой иллюзия переставала действовать. Как только мы вступили на один из мостиков, наваждение тут же схлынуло, и Ло от неожиданности споткнулась. Но быстро взяла себя в руки. Дошла до конца. И, сойдя на твердую землю, отвесила терпеливо ожидающему нас возле крыльца мастеру низкий поклон.
– Вы опоздали, – бесстрастно бросил он вместо приветствия. – Я ждал вас к рассвету. А солнце уже поднялось.
Я покосился на едва-едва позолотившую горизонт светлую полоску и скептически хмыкнул. Ну если придираться к словам, то, возможно… с натяжкой… придется согласиться, что предлог «к» мог бы подразумевать, что нашего появления ждали еще по темноте. То есть ДО рассвета. А мы явились вместе с ним.
Но есть ли смысл так уж сильно придираться к словам?
Я перехватил ледяной взгляд учителя и с досадой понял: смысл есть. Более того – подобная оплошность могла стоить мне карьеры. После чего вздохнул и собрался извиниться за случившееся недопонимание, но тут в моем кармане наметилась подозрительная возня, а затем раздалось совершенно отчетливое:
– Ик!
– Да что ж такое-то? – пробормотал я, нащупывая на камзоле характерную выпуклость. – Неужели и впрямь заболела?
Вытащив на свет божий располневшую нурру, я оглядел ее со всех сторон, заглянул в мутные глаза и обеспокоенно потыкал пальцем в раздувшееся пузо.
– Ик! – снова выдала Пакость, содрогнувшись так, что едва не шлепнулась с ладони на землю. – Ик!
– Похоже, придется искать ветеринара. В смысле, артефактора, знакомого со старыми разработками. Простите, мастер, вы, случайно, не в курсе, как лечатся запоры у магических животных?
– Что? – на мгновение растерялся учитель.
Я с еще большим беспокойством ощупал нурру, потрогал нос, по очереди приподнял веки, на всякий случай заглянул под хвост, но моих познаний в артефакторике явно не хватало, чтобы понять, в чем дело. Нурра выглядела больной и уставшей. Она вопреки всем законам казалась вялой и безучастной ко всему. Лежала на ладони, свесив из полураскрытой пасти язык, и тяжело, надсадно дышала. Я даже проверил, целы ли оставленные специально для нее монеты в кармане. И, убедившись, что за всю дорогу прожорливое создание к ним даже не притронулось, заволновался уже всерьез.
– Может, она отравилась? – тихонько предположила Ло, увидев, в каком состоянии моя любимица. – Что она вчера ела?
– Ничего. И для нее это нехарактерно.
– Артефакт? – неожиданно нахмурился мастер Чжи и подошел поближе, чтобы взглянуть на Пакость повнимательнее. – Ого. В первый раз вижу такую тонкую работу. Как она к тебе привязана?
– На крови.
– Сама выбрала?
– Да. А что?
Маг поднял на меня изучающий взгляд:
– А ты в ближайшее время не болел? Не был ранен? Может, испытывал неприятные или болезненные ощущения?
– Да нет же… тьфу ты, черт. На море меня укачало. Но это было больше недели назад!
Мастер Чжи задумчиво огладил гладко выбритый подбородок.
– Привязка на крови обычно означает и тесную энергетическую связь между хозяином и его созданием. Если ты болел, она могла взять на себя твою болезнь, горе или боль. Артефакты сами по себе не болеют, ученик. Но если хозяин тяжело ранен или умирает, они способны поделиться с ним энергией.
Я покопался в памяти.