Когда же он натешился, то снова скинул девушку на пол и велел вылизать там все дочиста. И она вылизывала, стоя у ног повелителя в униженной, откровенно похабной позе и мокрыми от слез губами собирая крошки с его ковра.
Когда она закончила, Чен подхватил ее под локоть, вздернул на ноги и без особых церемоний потащил к двери.
– Уведите, – велел он молчаливо воззрившимся на него стражам и вытолкнул жертву наружу. – И до обеда меня больше не беспокоить.
Стража молча поклонилась. Заплаканную девушку деликатно оттеснили вглубь коридора. После чего дверь закрылась, глава клана Песка уже без спешки вернулся в кровать. Ну а я, проследив, как он укладывается спать, подумал. Посмотрел. Дождался, когда ублюдок уснет, и достал из кармана рашшер.
– Лесс Таор? – раздался оттуда спокойный голос.
– Добрый вечер, мастер Тан, – вежливо поздоровался я. – Вы еще не спите? Замечательно. Потому что у меня к вам появилось деловое предложение…
– Ты плохо выглядишь, – озабоченно сказала Ло, когда я заглянул на кухню и с вялым интересом уставился на расставленные на столе тарелки с остывшим ужином. – На завтрак не пришел, обед пропустил… и вообще в последнее время на глаза не показываешься. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Ага, – рассеянно кивнул я, потянувшись за хлебом. – Устал только очень. Работы много, и вся как назло срочная.
– Тебе надо поберечься, – с еще большим беспокойством заметила девушка. – Вон какой худой. Одни глаза и уши остались.
Я так же рассеянно кивнул, без особого энтузиазма жуя бутерброд, а затем бросил взгляд на темное небо.
Ночь. Скоро начнет светать. Магический купол уже погас, поэтому притихший сад освещали только просматривающиеся сквозь облака звезды.
Но Ло, наверное, права – я слишком оторвался от реальности. И за последние пару недель это был первый раз, когда мы с ней смогли нормально увидеться. Я все это время, к сожалению, был страшно занят. Ей мастер Чжи все так же запрещал покидать дом без веской причины. Защитный купол над площадкой для занятий горел сутками напролет. Но о том, что там происходит, Ло могла лишь догадываться. Неудивительно, что в конце концов она переполошилась и даже спать сегодня не легла. Все ждала, когда же я наконец приду и нормально поем. А то, может, хотела убедиться, что мастер Чжи не замучил меня до смерти и не похоронил втихаря под каким-нибудь кустом.
– Прости, – виновато улыбнулся я, подметив, с какой тревогой Ло на меня уставилась. – Не хотел, чтобы ты переживала.
И это сущая правда. Я ведь действительно не хотел, чтобы она нервничала понапрасну, но, по-видимому, недостаточно хорошо разбирался в женщинах и поэтому просчитался. Не учел того факта, что такая девушка, как Ло, ни за что не смирится с ролью простого наблюдателя. Да что там говорить. Она и сейчас смотрела так, словно была готова сорваться с места и хорошенько меня встряхнуть. А единственное, что ее удерживало, это своеобразное восточное воспитание, озвученный мастером Чжи запрет на прикосновения и не до конца искорененная привычка относиться ко мне не как к другу, а как к господину.
Впрочем, томиться в неведении Ло осталось недолго – за те две с небольшим недели, что прошли с момента посещения резиденции клана Песка, я сделал почти все, что задумал, в том числе овладел искусством создания порталов и даже освоил упорно не дававшиеся мне движущиеся иллюзии. Учитель, когда увидел столь быстрый прогресс, даже посмеялся, заметив, что наилучшие результаты ученики достигают лишь при наличии хорошей мотивации. Но мне к тому времени было уже все равно. Я слишком устал. Поэтому на насмешку не обратил внимания.
А еще я наконец-то подошел вплотную к тому, чтобы разобраться с сложносоставными заклинаниями.
Да. Мастер Чжи все-таки исполнил свое обещание и рассказал, в чем там была основная фишка. Как выяснилось, еще в Гоаре я уже и сам почти вплотную подошел к разгадке. И вполне мог бы сообразить, что к чему, еще тогда, починяя примус… в смысле поврежденный прибор для старого приятеля Орли. Просто потому, что суть «раскрашивания» базовой нити в различные цвета была почти идентична тому, что происходило при создании иллюзии. За тем лишь ма-а-аленьким исключением, что на основу накладывался не заранее выбранный образ, как у иллюзии, не отпечаток ауры, как в приборе Орли, а собственно магическая формула. Причем любая, из любой области магии и абсолютно любого размера.
Сложность заключалась в том, что перед преобразованием базовой нити эти самые формулы нужно было… ха-ха, вы не поверите, но снова представить! Но не абы как, а на верхнем слое барьера. В строгой последовательности. Причем расположить их так, чтобы формулы можно было аккуратно наложить на выбранную нить и впечатать в нее на веки вечные.
Цветовая маркировка была уже вторичной. Так сказать, чтобы точно знать, что и где у тебя находится и случайно не жахнуть огненным заклинанием поверх водного или наоборот.
Звучит вроде несложно, да?
Однако на практике я с досадой обнаружил, что при всех своих талантах страдаю тяжелой формой недостатка воображения. Магические формулы в большинстве своем были длинными, громоздкими, поэтому зачастую у меня просто не хватало концентрации и терпения удерживать на барьере больше трех штук подряд. Причем простых формул. Тех, что можно было записать одной строчкой. А ведь были заклятия и побольше, и посложнее. Поэтому, когда стало ясно, что ничего стоящего я таким образом на базовую нить не запишу, то это серьезно поумерило мой первоначальный пыл, заставив относиться к выбору формул с крайней осторожностью.
– А ты думал, все так просто? – в который уже раз посмеялся над моей кислой миной мастер Чжи, когда я уткнулся в неразрешимое противоречие между «хочу» и «надо». – Любое умение нужно развивать. Поначалу ты сможешь держать в уме всего несколько простейших формул. Потом научишься создавать более сложные вещи. Затем придет время, когда ты додумаешься их преобразовать. А там, глядишь, и нормальную магическую сеть сумеешь сплести… главное, чтобы о ней не прознали в гильдии, иначе в Орден карателей быстренько прилетит анонимный донос, после чего Ковен получит или бесплатного раба с уникальным даром, или очередной бесполезный труп.
Последние слова я пропустил мимо ушей, а вот термин «преобразование» заставил меня встрепенуться.
Неужели с формулами можно управляться как-то иначе? И неужто моя задача может существенно упроститься?
– Почему нет? – улыбнулся учитель, когда я засыпал его вопросами. – Набор инструментов для создания магических формул ограничен лишь количеством входящих в него элементов. Если помнишь, в ирале всего два с половиной десятка букв, но сколько слов из них можно составить…
От такой элементарной мысли я сперва ошеломленно замер, а потом развеял все свои недоделанные формулы и прямо на барьере «нарисовал» тот самый алфавит. Магический, разумеется. А когда сообразил, что каждый элемент формулы можно переместить в любую точку «полотна» и в абсолютно любом порядке… честное слово, это было озарение. А может, и откровение. Потому что я неожиданно понял, что нет никакой необходимости рисовать перед собой несколько формул сразу. Достаточно лишь представить алфавит. А затем набирать с его помощью, как на обычной клавиатуре, любое заклинание не на барьере, а прямо на базовой нити! Да-да, как девчонка-стенографистка, использующая для работы обыкновенную печатную машинку!
Работать таким образом с уже готовыми заклинаниями было нельзя, поскольку нить являлась объемной, а не плоской, и ставить на ней отпечаток готового заклинания оказалось до крайности неудобно. Сделать нить плоской я, разумеется, тоже попробовал, однако в таком случае она становилась излишне тонкой и легко (ну в смысле легче обычного) сминалась, скукоживалась или рвалась.
Квадратное сечение мне тоже не подошло – в такой форме чем больше становилась длина нити, тем быстрее возрастала ее жесткость. Разумеется, короткие, но прочные нити меня никоим образом не устраивали. А длинные становились до отвращения хрупкими и буквально рассыпались в руках независимо от того, насколько активно я представлял их литыми и нерушимыми. К тому же наносить заклятия на таких нитях приходилось строго по граням, стараясь вписаться в отведенные рамки, и это всерьез затрудняло работу, а как только формулы выходили за пределы отведенной им плоскости и «ломались» на углах, заклинание становилось нестабильным, и использовать его было уже нельзя.
Мастер Чжи порядком удивился моим экспериментам, однако по-прежнему ни во что не вмешивался. Изменение формы базовых нитей, судя по всему, ему было знакомо, но он, похоже, не ожидал, что я так быстро до этого додумаюсь.
Треугольное, пяти-, шести- и дальше гранные сечения, как вскоре выяснилось, вели себя чуть лучше, чем квадратные, но и с ними мне работать не очень понравилось. Как выяснилось, барьер, хоть и был на редкость гибким в плане изменения структуры, все-таки имел ограничения. Поэтому для наилучшего сочетания результативности, энергетических затрат и долговечности заклятий базовые нити следовало делать классическими, умеренно тонкими, ровными и круглыми на срезе. А чтобы расположить на них заклинания более компактно, я вскоре додумался потихоньку поворачивать нить по оси, равномерно распределяя магические знаки в виде бесконечной спирали.
При этом все известные правила сочетания магических знаков и законы составления заклинаний, принятые в традиционной магической науке, сохраняли свою актуальность и здесь. С одной стороны, так было проще – не приходилось выдумывать ничего нового. С другой, это несколько ограничивало мой арсенал уже известными формулами. Как словарный запас у среднестатистического обывателя, в котором насчитывается определенное количество слов.
Впрочем, мне и такого запаса пока было в избытке, поэтому я экспериментировал каждую свободную уну. И останавливался, только когда на продолжение не оставалось сил.
Вот и сегодня я выполз с площадки довольным, но вымотанным до предела. И, дожевав бутерброды, как сомнамбула потащился в сарай, даже забыв поблагодарить Ло за заботу. Возле угла дома, прямо на повороте, от слабости меня слегка качнуло. Ну а когда я выровнялся, то оказалось, что вокруг что-то неуловимо изменилось.