— Только сплетни на то и сплетни, чтобы им не верить. Я полагал, вы умнее.
Его слова, словно удар бича, оставили обжигающий след на коже. Лика дернулась и наконец осмелились взглянуть на магистра. Он осуждал ее. Эта линия губ, слишком узкая, резкая, бледная, насупленные брови, складка возле рта значили для нее больше, чем все насмешки Мирабель. Наверное, потому, что Раян был прав. Она опустилась на уровень Селти и компании.
И все же…
— Вы только что признались, что ваша невеста — нежить.
— Я этого не говорил. И вообще я не обсуждаю свою личную жизнь со студентами.
Глаза его на миг полыхнули пламенем и потухли. Складка возле рта разгладилась, губы обрели прежние краски. Лика вновь значила для Раяна не больше, чем стул или стол.
— Меня не любят, Скотт. Но любовь студентов и коллег мне и не нужна. С ее помощью не вырастишь умелых магов, не получишь высоких баллов на выпускных экзаменах и уж точно не спасешь ничью жизнь. Уважение куда лучше.
— А страх?
Лика робко присела на край дивана. После пережитого всплеска эмоций требовалось отдохнуть, прийти в себя, ноги не держали.
— Не вижу ничего плохого в страхе. Он помогает поддерживать дисциплину, управлять людьми. Именно поэтому я нанес вам на руки те надписи. Зато вы сразу осознали глубину своего проступка, у вас не возникло мысли соврать, улизнуть от наказания. Вы знали, что я знаю и обязательно накажу. Про метку я уже объяснял — всего лишь маленькая провокация. Зато какой результат! Мышка подняла голову и отрастила зубы. Только впредь, прошу, обойдитесь без убийств, сдерживайте свою силу. Мирабель Селти не дышала, когда я ее нашел.
Лика промолчала. Она не знала, что ответить. Вроде, все хорошо, обошлось, но слова Раяна камнем упали на сердце. Снова вспомнилось недвижное тело Мирабель, ее обескровленное лицо, остекленевший, полный непонимания взгляд.
— Я больше никогда не буду… Я не хотела ее убивать!
Замотав головой, Лика уткнулась лицом в ладони.
Нет, нет, только не здесь, она не может расплакаться перед Раяном!
Лика выпрямилась, запрокинула голову и судорожно вдохнула.
Вот так, никаких слез.
— Рад это слышать.
Лика изумленно заморгала, когда магистр протянул ей носовой платок.
— Ну, ну, Скотт, — добродушно усмехнулся он, — я не чудовище. Вы пережили серьезную травму, плачьте, если хотите. Только впредь не повторяйте.
— Спасибо!
Девушка стиснула его платок и пару раз хлюпнула носом. Прислушалась к себе и убедилась: слез не будет. Надо бы вернуть платок, но вместо этого Лика зачем-то сунула его во внутренний карман платья. «А ведь оно действительно жуткое, — промелькнуло в ее голове. — Словно мне лет семьдесят, а не двадцать». В субботу, перед ужином у тетки, она обязательно купит новое, а это прибережет для путешествий — в дорогу лучше ярко не одеваться.
— Однако вы кое-в-чем правы, Скотт. — Раян не спешил возвращаться к столу. Он явно колебался, переводил взгляд с Лики на книжные шкафы. — Подобные… ммм… манипуляции, вроде исправления последствий смертельных заклинаний, отнимают много сил. Поэтому, если вы не против, я предлагаю заменить уборку помощью другого рода. Вы вольны отказаться, Скотт, — сразу оговорился он, — но я все же надеюсь на положительный ответ. Вам нужно поделиться со мной своим даром.
— Каким? Огнем? Сомневаюсь, будто из этого выйдет толк.
Вопреки логике, Лика не испугалась. Судя по едва различимому вздоху облегчения, именно очередного приступа паники магистр и опасался.
— Сдалась мне ваша стихийная магия! Я говорю об истинном даре. Том, который все считают проклятием. Скотты уж точно! Не сомневаюсь, почтенный Дункан Скотт сделал все, чтобы вытравить из вас заразу. Он из тех, кто признает только чистую, белую магию.
Лика округлила глаза:
— Вы знали моего отца?
Подобное казалось невероятным, хотя, ели разобраться, круг магистров узок, каждый хоть раз видел другого.
— Почему знал, знаю, даже работал вместе с ним над одной проблемой. — Раян свернул сделанные наспех записи трубочкой и засунул в карман. Напоминавшая тетрадь книга осталась лежать на столе подле каталога. — Неплохой специалист, только слишком заносчивый.
— Как и вы, — осмелев, подметила Лика.
— Как и я, — с полуулыбкой согласился магистр и предложил: — Раз мы оба не считаем друг друга безумцами, давайте осудим детали. Полагаю, вам не помешает выпить.
— Все так страшно? Мне будет очень плохо после отъема энергии?
Лике вдруг стало очень холодно, как недавно в парке, она даже обхватила себя руками, чтобы согреться.
— Нет, просто у вас выдался непростой день. Я сейчас!
Раян скрылся за дверью. Проводив его полным сомнений взглядом, Лика отважилась взглянуть, что он конспектировал. Наверное, какую-нибудь редкую рукопись, которую на время одолжил у приятеля. Подойдя к столу, Лика подвинула к себе книгу, перевернула обложку и разочарованно уставилась на пустую страницу. Она пролистала все, даже на просвет проверила — ничего, обычный старый нелинованный блокнот.
— Дневник может прочитать только его владелец или тот, с кем он поделится особым секретом.
Застигнутая на месте преступления Лика выронила книжицу, и та шлепнулась на пол. Неловко получилось! Извинившись, Лика подняла дневник и вернула его на место.
Раян и бровью не повел, словно ничего не случилось, и водрузил на край стола поднос с двумя чашками. Лика принюхалась. По виду — обычный чай, но запах странный.
— Тут только травы. Ничего такого, часть вы узнаете по вкусу. Или вы полагали, — глаза его задорно блеснули, — что я предложу студентке спиртное?
Лика сердечно поблагодарила за чай и сделала глоток. Мелису она определила сразу. Что еще? Немного мяты, кажется, зверобой, пустырник — стандартный набор для нервных особ.
— Адам говорил, вы хороши в алхимии, именно поэтому я и надумал взять вас ассистентом. Завтрашнее задание частично по этой части. Обратная магия — это не только заклинания, но и ритуалы, темные напитки… Да много всего!
Раян придвинул к себе вторую чашку и тоже пригубил напиток.
— Будете смешивать разные вещества, мыть пробирки. Взамен поработаю с вашим даром. Как видите, это взаимовыгодный обмен, а вовсе не наказание.
Однако Лика не спешила соглашаться с его утверждением: жизнь покажет.
Девушка испуганно вздрогнула, едва не выронив собственную чашку, когда чай Раяна покрылся легкой рябью, закрутился воронкой против часовой стрелки.
— Сахар, — пояснил магистр. — Забыл размешать. Не люблю горечь пустырника.
Лика задумчиво почесала кончик носа. Подобные фокусы для стихийников, а Раян продел все так легко, играючи, что невольно напрашивался вывод:
— Вы универсал, мастер?
— Почти. Некоторые виды магии мне не доступны.
— Ясно…
За короткой фразой притаился десяток невысказанных вопросов.
Обхватив ладонями фарфоровую чашку, Лика мелкими глотками пила чай, только вот спокойнее ей не становилось. Несмотря на заверения Раяна, ей по-прежнему хотелось уйти. Да и что, собственно, он обещал? Только то, что не убьет ее.
— Простите, мастер, — наконец приняла решение Лика и поставила чашку на стол, — я не могу принять ваши условия.
В глубине янтарных глаз вспыхнуло пламя. И вновь девушке показалось, будто перед ней и не человек вовсе.
— Вы уже приняли их, Скотт, обратной дороги нет.
Раян одним глотком осушил свою чашку. А ведь чай был горячим, практически кипяток, однако он даже не поморщился.
— Вы обещали мне свободу выбора, — напомнила Лика. — Или слово мага ничего не стоит?
Она не позволит собой манипулировать, не позволит себя сломить! Напрасно Раян пробудил в ней непонятное нечто, тот самый странный дар. Пусть пока он большей частью приносил неприятности, но вместе с тем сделал ее решительнее, смелее.
Пальцы Раяна скрючились, словно когти хищной птицы. На мгновение Лике показалось, в тихой ярости он попотчует ее «Аквиром», но руки магистра быстро расслабились, лицо обрело безмятежность.
— Вы правы, Скотт, — он провел ладонью по лбу, потер кожу над кромкой волос, — слово мага нерушимо. Поэтому сегодня вы допьете чай и займетесь моей коллекцией. Как видите, ничего опасного, разве только вы вздумаете трогать то, что трогать не стоит.
Лика промолчала. Только сейчас она осознала, как напряжены ее собственные мышцы. Сделав глубокий вдох, Лика сбросила невидимую броню. Опасность миновала, магистр полностью контролировал свои эмоции.
— Испугались?
Он заметил и вздох, и ставшую мягче линию рта.
— Напрасно! Я не убиваю людей без причины. Очень серьезной причины, Скотт.
Раян чуть дольше, нежели требовалось, задержал взгляд на ее лице. Лика полагала, он еще что-то сделает или скажет, но магистр ограничился скупым: «Чашку можете оставить на столе» и вышел за дверь.
«Пора вставать, пора вставать!» — надсадно повторял будильник, очередным кошмаром врываясь в ее сон. Лике казалось, будто она тонет в ледяном озере. Барахтается, отчаянно пытается ухватиться за льдины, но те каждый раз предательски выскальзывают из-под пальцев. Но хуже всего вовсе не то, что мышцы стремительно цепенеют, а намокшая юбка камнем тянет ко дну — Оно рядом, и Лика боится, что оно успеет раньше. Неведомое нечто из парка.
Вчера она струсила, набравшись наглости, попросила Раяна проводить себя до общежития. Тот подозрительно прищурился:
— Боитесь темноты или хотите потешить самолюбие выдуманным романом?
— Темноты, — соврала Лика. — Причем с детства.
Она догадывалась, после магистр станет ее презирать, но вновь оказаться один на один с потусторонним существом, не могла.
Однако Раян оказался прозорлив:
— Не верю! Назовите настоящую причину, и я вас провожу.
И Лика сдалась, отведя глаза, сбивчиво поведала о неведом голосе, пугающем взгляде. Ответом стало тяжелое молчание. Углубившись в собственные мысли, Раян не двигался. Взгляд его ненадолго застыл, изрядно напугав девушку. Потом он мотнул головой: «Невозможно!» и бросил Лике: