— Признаться, я поражен! — Раян быстро пробежал глазами написанное. — Я ведь поднадзорный…
— И все же, господин Энсис, правосудие на то и есть правосудие, что руководствуется исключительно справедливостью и здравым смыслом.
— Постойте!
Офицер вдруг отобрал у Раяна папку, нахмурился.
— Девушка в кабинете. Как я мог о ней забыть! Она кто?
— Я уже говорил, — нахмурился магистр, припоминая, какой именно ложью накормил собеседника.
— Говорили, однако, — упрямо качнул головой Аргус, — ее нахождение в вашем доме именно в ту ночь подозрительно. И я хотел бы…
— Право, офицер, — с наигранным смешком оборвал его Раян, — вы взрослый мужчина! Смутили девушку и ожидали, что она признается? Вдобавок по академии пошли бы сплетни… У нас было свидание. Я, как условлено, оставил ключ в водосточной трубе, снял чары. Рассчитывал быстро сбегать по делам и вернуться, но сложилось, как сложилось. Лика пришла, разделась, чтобы похвастаться новым бельем. Чулки само-собой тоже сняла: в порыве страсти было бы не до них. Меня все не было. Запал прошел, она кое-как натянула платье — холодно и заснула. Все.
Теперь оставалось донести эту версию до Скотт и понадеяться, что она не придет в ужас от собственной выдуманной разнузданности. Но объяснять, как и где она упала в лужу, все равно бы пришлось, равно как и то, почему она ночевала у Раяна, а не в общежитии. Лучше уж на словах лишиться девичьей чести, чем попасть на карандаш Тайной канцелярии. Вдобавок им и так приписывали отношения, хотя бы та студентка, которая подстерегла их после званного ужина.
Что до выдуманного романа, никто не просил его развивать. Подобные интрижки обычно длятся недолго, разонравилась Раяну студентка, вот он ее и бросил.
— А-аа, теперь все встало на свои места, — удовлетворенно кивнул Аргус и подал магистру перьевую ручку. — Если со всем согласны, подпишите, и временно свободны, господин Энсис. Надеюсь, — пошутил он, — ваша новая подружка запрещенной магией не увлекается?
— Она стихийница.
— Ну это дело хорошее. Совет да любовь! На каждой странице, пожалуйста. Вот так, спасибо.
Офицер убрал папку и подписал Раяну пропуск, взяв с того слово явиться в канцелярию по первому требованию и немедленно поставить себя в известность в случае обнаружения новых фактов.
— И никакой самодеятельности, господин Энсис! — бросил он на прощание.
Лика в нетерпении мерила шагами дворик перед административным корпусом. Она могла бы присесть на одну из скамеек перед садовой оградой, но движение успокаивало, тогда как журчание воды, наоборот, раздражало. Когда, наконец, перекроют трубы фонтана! Ночи теперь холодные, они же лопнут. На самом деле несчастный фонтан был ни при чем. Лику снедала неизвестность, поэтому она срывала раздражение на бездушных предметах.
Но вот в проеме арки показался знакомый силуэт.
С поспешностью, которой позавидовали бы влюбленные, Лика кинулась навстречу Ларсу.
— Как мастер Энсис? Что с ним?
Язык чесался поведать о сокровищах, которые он ей передал, но девушка держалась. Раян велел обождать, и она обождет.
— Все в порядке, насколько мне известно. — Ларс отвел ее в сторону, к кованой ограде. — Хотя прогулка в Тайную канцелярию по определению не бывает легкой. Весточек пока нет, но то, что его не заковали в амагичное железо, — уже хорошо. Следователь тоже показался мне вменяемым. Я успел переброситься с ним парой слов.
— Вы видели?..
— Разумеется. Учитель заходил ко мне, предупредил. Между прочим, — глаза Ларса хитро блеснули, — он поручил заботиться о вас. А вы его огорчаете, ворон на лекциях ловите. Нехорошо!
— Не могу думать об учебе, — посетовала Лика.
— Любите его?
— Что? — вспыхнула она и замахала руками. — Конечно, нет!
— Любовь, она, Скотт, бывает разной, а не только той, о которой вы думаете, — подмигнул Ларс. — Любить можно друга, отца, науку, Родину, наконец. Именно о такой любви я и спрашивал.
— Тогда, люблю. Мастер Энсис не держит меня за дуру. Он… Он… Это сложно, я толком объяснить не могу.
— Сложность — это про учителя, — согласился Ромель. — Но в этом и прелесть, Скотт, потому что с простыми людьми не интересно.
Лика придерживалась другого мнения, но озвучивать его не стала.
— Еще какие-нибудь вопросы, замечания, пожелания?
Беззаботно насвистывая, Ларс направился ко входу в садик. Лика поражалась его беспечности. Раян угодил в лапы Тайной канцелярии, может, сейчас в тюрьме, а он травки нюхает, в земле копается! Она надеялась, разговор с Ромелем ее немного успокоит, но по факту он не поведал ничего путного.
— Вот собираю наглядный материал для следующей лекции.
Ларс выпрямился. В руке он сжимал пару поникших веточек мяты.
— Вы мне не поможете? Где-то тут должен расти барвинок. Во всяком случае, я надеюсь, что его высадили. Хорошо бы еще отыскать папоротник, но, боюсь, это неразрешимая задача.
Лика мысленно закипала. Какой барвинок, какой папоротник! Или Ромель надеялся с помощью веночка из лекарственных растений защититься от стригессы?
— Смотрю, вам совсем не страшно.
Она нарушала правила: так грубо разговаривать с преподавателями не полагалось.
— Отчего же, как и всем. Ну, может, чуточку меньше, потому что я знаю повадки Альмы. Между прочим, — понизив голос до шепота, попенял он, — никакого перерождения не случилось бы, если бы учитель не медлил. Этика ему, видите ли, мешала!
Лика вся обратилась в слух. Неужели ей сейчас раскроется одна из многочисленных тайн Раяна Энсиса? Ради такого она готова нарвать Ромелю сколько угодно папоротника, пусть даже придется обшарить все окрестности Ойма и сопредельных городов!
— Мастер Энсис говорил, — осторожно начала девушка, то и дело бросая взгляды через плечо, не подслушивает ли кто, — вы приходили на кладбище сразу после похорон…
— Приходил, — Ларс был немногословен.
Он помрачнел, от обаятельного балагура не осталось и следа. Еще бы, ведь тема запретная, не из тех, которые обсуждают со студентками.
— Я… — Поколебавшись, Лика отважилась на маленькую ложь. — Мастер Энсис мне много о невесте рассказывал — я ведь его ассистентка. Так что вы не бойтесь, он не рассердится.
На самом деле он ее в порошок сотрет, но на войне все средства хороши. Лика обязана выяснить правду.
Ларс промолчал. Он внимательно, с легким прищуром изучал ее лицо. Под его взглядом Лике стало жарко. Вдруг Ромель раскусил ее вранье? Она ведь понятия не имела о его способностях, вдруг новый преподаватель — ментал?
— Я вас не из любопытства расспрашиваю, я помочь хочу, — пробормотала Лика и отвернулась.
Так, где здесь барвинок? И почему только в садике одни травы, хоть бы пару высоких деревьев посадили! А еще лучше лес разбили, чтобы было, где спрятаться от докучливых взглядов.
— В таком случае, барышня, я повторю лишь то, что уже сказал. Но строго между нами! — Ларс прижал палец к губам и прислушался. — И не здесь, давайте еще подальше отойдем. Очень, знаете ли, не хочется вылететь с должности во второй рабочий день! О начальстве так не говорят, но здешний ректор не великого ума. То, в чем он обвиняет учителя!.. Уж простите, даже студентка, вроде вас, понимает, что это чушь. Вы ведь не верите в то, что мастер Энсис занимался некромагией и вытащил из гроба стригессу?
Взгляд Ромеля прожигал висок. Пришлось обернуться, посмотреть ему в глаза. Очень красивые глаза, надо признать. И сам Ларс тоже очень даже ничего… Для преподавателя, разумеется.
«А у мастера Энсиса глаза красивее. И сам он тоже красивее, хоть и старше».
— Нет, не верю.
— И правильно.
Заметив появление посторонних, он увлек девушку подальше от входа.
— О, вы сильно ошибаетесь, — вещал Ларс на публику, — будто мята годится только для чая. Если натереть ее соком ладони…
Лика активно подыгрывала ему, задавала вопросы. Зато никто не задумается, что она здесь делает, почему нарушила запрет. Ничего особенного, преподаватель по собственной инициативе проводит экскурсию.
— Ну вот, вроде, отсюда нас не слышно, — Ромель на полуслове оборвал рассказ о свойствах крапивы и посетовал: — Будто покурить больше негде! Лучше бы и вовсе избавились от пагубной привычки, только годы жизни у себя отнимают.
Речь шла о двух преподавателях, облюбовавших одну из скамеек.
— Вы обмолвились, что предвидели перерождение Альмы, пеняли мастера Энсиса за бездействие, — Лика без экивоков перешла к волнующей ее теме.
— И не отказываюсь от своих слов. Об учителе ходит дурная слава, хотя он крайне щепетилен в некоторых вопросах. Если бы он пожелал, мы той же ночью воскресили Альму, я все подготовил. Но, увы, момент был упущен. Тело остыло, действие зелья тоже закончилось, а учителя арестовали.
— Зелья? — нахмурилась Лика.
Раян ни о чем таком не рассказывал. Он утверждал, будто все эти годы искал способы воскресить Альму, а со слов Ларса выходило, будто способ давно ему известен.
— Учитель попросил влить его в труп, пока тот не окоченел. Именно за этим я и приходил на кладбище. Увы и ах, я не некромант, — развел руками Ромель, — в ритуале только бы ассистировал.
Но ведь и Раян тоже. Или речь о сумеречной некромантии, которую поминал магистр? Все равно не сходится. Со слов Раяна, жизнь в Альме поддерживала кровь отца. С другой стороны, он подтвердил, что Ларс провел некую процедуру с телом.
И причем тут магическая этика? Что не так с ритуалом?
— Но что уж теперь, — махнул рукой Ларс, — время было упущено! И ладно тогда — надо было набраться смелости сейчас, благо все ингредиенты собраны, инструкции найдены. Я даже представить боюсь, чего стоило учителю собрать все воедино! На такой подвиг способен только влюбленный человек, жаль, его усилия пошли прахом.
Сокрушенно покачав головой, Ларс бросил взгляд на часы административного корпуса и поторопил Лику:
— Бегите обедать, а то не успеете!
И то верно, как бы девушке ни хотелось остаться, попытаться выведать еще что-нибудь, бурчащий от голода желудок не лучший спутник при физических нагрузках. А у нее впереди сплошь занятия на открытом воздухе: специализация и общая физическая подготовка. После и вовсе репетиция. Лика обязательн