Засунув руку в карман пальто в поисках платка, девушка нахмурилась и извлекла на свет пригоршню монет. Определенно, она их туда не клала, тогда кто же?
— Мастер Энсис! — догадалась Лика и убрала деньги обратно.
Вот неугомонный! Она и так перед ним в долгах как в шелках. Вдобавок жалование Раяна измерялось не в десятках тысяч форинтов, при всех надбавках за степень магистра он вряд ли мог позволить себе содержанку.
— Надо их вернуть, — твердо решила девушка. — И серьезно поговорить. Я не бедствую, отец регулярно высылает деньги, зачем?..
Хотя в глубине души она понимала, вернее, надеялась, что понимала причины, которые двигали магистром. Он хотел сделать ей приятное. Чтобы она блистала среди сборища посредственных актеров дрянной пьесы. Чтобы купила перчатки взамен потерянных. Чтобы заказала к балу приглянувшееся платье, а не надела в очередной раз фиолетовое.
— Я ему нравлюсь, — Лика шепотом озвучила крамольную мысль. — Ведь не стал бы он такого делать для каждой студентки. Разумеется, — тут же поправила она саму себя, спустив с небес на землю, — никакой любви нет. Ему скучно, мы проводим много времени вместе …
Однако монеты по-прежнему оттягивали карман. Не воспринимать же их как плату за ложь в Тайной канцелярии!
— Интересно, — вновь пустилась в розовые мечты Лика, — а он танцует? Должен, ведь мастер по происхождению лорд. Ох, — поежилась она, — я бы все равно не осмелилась его пригласить!
Хватит того поцелуя, невинного, издевательского, острого ощущения его близости, от которого кружилась голова. Может, это есть то, что называют влечением?
— Перчатки! — строго напомнила себе девушка. — Глянь на тучи на востоке. Если оттуда к вечеру не повалит снег, то я совсем не разбираюсь в погоде. А магистр… Он хотел сделать мне приятное, компенсировать ужасы, которые я пережила. Думаешь, ты его как женщина привлекаешь? Смешно! Так что хватит мечтать, у тебя сессия на носу.
Однако Лика шла и улыбалась. Выглядело глупо, особенно учитывая, где она только что побывала и что видела. И, главное, совершенно на нее не похоже — такую серьезную, вечно погруженную в себя. Справиться с непонятной улыбкой удалось только на пороге галантерейного магазинчика. Девушка решила заглянуть в тот, где весной видела на витрине изумительные перчатки бордового цвета. Вдруг их еще не продали, вдруг они сядут на ее руку? Жутко непрактично, лучше купить черные, но уж чего-чего, а темноты в ее жизни хватало!
Толкнув дверь, Лика прислушалась к замершему где-то в глубине лавки колокольчику. Она думала, что окажется единственной покупательницей: сейчас самый разгар рабочего дня, но ошиблась. Возле прилавка стоял мужчина. Склонившись над ворохом оберточной бумаги, он пристально изучал разложенные перед ним образцы.
— Может, вот эти, господин? — Он услужливо достал с полки еще одни перчатки, длинные, до локтя. — Полагаю, ваша дама останется довольна.
— Да, это уже лучше, определенно, лучше, — пробормотал покупатель, в котором Лика с удивлением признала Ларса Ромеля.
— Завернуть? — оживился продавец.
Ларс кивнул:
— И красиво упакуйте. Если можно, с голубой лентой. Это подарок.
Выпрямившись, он только сейчас заметил Лику, во все глаза рассматривающую ворох отвергнутых изделий из кожи. Дорогих, первосортных, тончайшей выделки.
— Госпожа Скотт? — нахмурился Ларс.
По лицу его скользнула тень досады. Ромель покосился на разложенные на прилавке перчатки, замешкался, словно сомневался, не стоит ли прямо сейчас уйти, но потом расслабился, погрозил девушке пальцем:
— Прогуливаете занятия? Нехорошо!
— Вот, прошу. Один соль и пятнадцать грошей.
Дежурно улыбаясь, продавец протянул ему обернутую яркой бумагой коробку.
— Надеюсь, вашей даме понравится.
— Я тоже на это надеюсь, — рассеянно ответил Ларс и расплатился.
Лику не покидало ощущение, что ему не понравилась их случайная встреча. Хотя, право, что преступного в покупке пары женских перчаток! Может, Ларс ухаживал за замужней? Когда только успел сойтись, он ведь недавно приехал! Или Ромель давно обосновался в Ойме? Пусть Лика не пересекалась с ним на званых ужинах у дядюшки, но это ничего не значит. Он ведь даже не декан, простой аспирант, максимум кандидат наук, такого бы в дом Алесов не позвали.
— Ничего я не прогуливаю, — дождавшись, пока Ларс закончит расчеты, вступилась за свое доброе имя Лика. — У меня официальное освобождение: меня вызывали… А, неважно!
Она вовремя сообразила, что слова «Тайная канцелярия» лучше не упоминать.
— И вы решили совместить приятное с полезным? — подмигнул Ларс.
Если он прежде и сердился, то теперь абсолютно искренне улыбался ей.
— Да, мне нужны перчатки. Прежние я потеряла, унесло ветром.
Почему-то с Ромелем было легко. Может, из-за небольшой разницы в возрасте за пределами аудитории она не воспринимала его как преподавателя. Да он и сам не стремился поддерживать дистанцию.
— Да-а, ветер был знатный! — крякнул продавец. — Настоящее светопреставление!
— А мне повезло: спал как убитый и ничего не слышал. Но не буду вам мешать. — Ларс заторопился к выходу. — Наслаждайтесь покупками и не ловите ворон завтра на демонологии!
Прихватив сверток с перчатками, Ромель, насвистывая, удалился.
В следующие полчаса Лика познала тяжкие муки выбора. Все же наличие денег — зло! Пусть она располагала небольшой суммой, но и ее хватило, чтобы сойти с ума от богатства расцветок и подкладок. В итоге девушка остановилась на практичном утепленном варианте. Он стоил чуть дороже, чем по доброте душевной подарил ей магистр, пришлось лишиться последних кровных грошей.
— Ну вот, — выйдя на улицу, пошутила Лика, — теперь я бедная и голодная, зато с перчатками!
Она натянула обновку и, кинув быстрый взгляд на небо, на неукротимо приближавшуюся сизую тучу, заторопилась к теткиному дому.
Девушка заподозрила неладное, когда, чтобы сократить дорогу, свернула в переулок между улицей Оружейников и Кленовой аллеей. Назывался он Крысиным, видимо, поэтому здесь и завелись крысы, увы, в человеческом обличии. За Ликой кто-то следил. Противный, полный ненависти взгляд прожигал затылок. Решив не оборачиваться, девушка прибавила шагу и по ошибке вместо узкой Кривой улочки свернула в Веселый тупик.
— Ну здравствуй, недотрога!
Сначала Лика ощутила знакомый запах сигарет, а лишь затем увидела Грегора. Он не спеша, вразвалочку, приближался к ней, понимал, жертве некуда деваться: позади глухая кирпичная стена. Зажатая в зубах сигарета подмигивала алым, словно глаз потустороннего чудовища.
Взгляд Лики лихорадочно заметался по сторонам: ни двери, ни окна. Воистину, Веселый тупик! Злой сарказм очередных Грегоров Энтвудов.
— Ну что же ты притихла, зайка?
Блондин сплюнул под ноги вязкую слюну.
— Не рада меня видеть? А как же обнять, приголубить? Или ты взрослых мужчин предпочитаешь? Поверь, я в этом отношении ничем не уступаю.
Волны жара и холода попеременно прокатились по телу Лики. Она с пугающей четкостью осознала, что ее крики вряд ли услышат. А если и услышат, придут на помощь слишком поздно, когда Грегор сделает свое черное дело.
— Месть подается холодной, малышка!
Блондин бросил на мостовую сигарету и затушил каблуком.
— Или ты полагала, что вот это, — он стянул перчатку и продемонстрировал чуть поблекшую кровавую метку, — сойдет тебе с рук?
— У тебя ничего не выйдет! — хрипло пробормотала Лика. — Я буду кричать!
— Очень на это надеюсь. Не терплю тихонь на моем мече.
От скабрезного замечания девушка залилась краской. Ни один приличный мужчина не позволил бы себе такого!
Стоп!
Ее посетило озарение.
Грегор не мог причинить ей физического вреда, именно поэтому оскорблял. Раян наложил на нее или на него особые чары, когда в прошлый раз блондин попытался ударить, фальцетом переполошил все общежитие.
— Ничего ты мне не сделаешь. — Лика смело шагнула к Грегору. — Или тебе нравится боль?
— А я и не собираюсь ничего делать, — ошарашил блондин. — Ты сделаешь все сама, в лучшем виде. Я практическим способом выяснил, заклинание не действует, когда все добровольно. Скоро его и вовсе снимут, а пока воспользуйся шансом вымолить прощение. Так и быть, если мне понравится, промолчу про твои любовные похождения и сомнительные наклонности. Ты невинной овечкой-то не прикидывайся, девственницу не изображай! Мне известно, на ком ты скачешь и чем еще за пределами спальни с ним занимаешься. Поверь, ни ректору, ни твоему отцу, ни Тайной канцелярии мои слова очень не понравятся. Так что выбирай!
Сердце бешено заколотилось в груди. Лика практически задыхалась, но все же смогла выкрикнуть:
— Тебе никто не поверит!
— Давай проверим!
Широко расставив ноги, Грегор смотрел ей прямо в глаза, наглый, уверенный в том, что все сойдет ему с рук. Напрасно старался: Лика не собиралась принимать омерзительные условия. Ее тревожило, не мог ли он в действительно видеть их на кладбище. Или нашел что-то из алхимических ингредиентов Раяна. Пока она спала или отсутствовала, Грегор мог сам или, кого-то подкупив, проникнуть в ее комнату и забрать их.
— Я не собираюсь ждать до темноты! Либо делаешь сейчас и хорошо, либо я нанесу визит в Тайную канцелярию. Заодно художества твоего любовника покажу. Полагаю, канцеляристы ими очень заинтересуются.
«Что же делать?» — билась в мозгу одинокая мысль. Перебрав все возможные варианты, девушка остановилась на запрещенном. Но для начала надлежало спровоцировать Грегора.
— Можешь говорить кому хочешь и что хочешь. Заодно порадуешь родственников: уверена, они с радостью поборются за освободившийся титул лорда…. Как тебя там?
Выдержка блондина дала сбой. Глаза налились кровью.
— Ах ты!..
Лика не дала ему закончить. Она подготовилась и абсолютно осознанно воспользовалась обратной магией во второй раз в жизни. «Стацис» в слабой концентрации казался ей меньшим злом, чем риск привлечения к суду за лжесвидетельство для себя и длительный тюремный срок для Раяна.