— Допустите меня к расследованию, привлеките прочих магов, тогда дело пойдет быстрее.
Раяна раздражала неповоротливость правосудия. У них имелся некромант, специальные ищейки, каратели, наконец — все средства, чтобы покончить с проблемой, но Альма по-прежнему оставалась неуловимой. Он тоже не мог заняться поисками в полной мере: мешали обязанности преподавателя и нежелание Тайной канцелярии делиться собранной информацией. Вот бы выяснить, в каких местах находили жертв, опросить свидетелей! Но неофициальное расследование мигом закончится неприятностями.
— Это уж мне решать, господин Энсис, — отрезал Аргус. — Ваш пропуск я подпишу. Только, впредь, пожалуйста, держите свои эмоции в узде. Неважно какие, гнев там или страсть, не место этому в Тайной канцелярии.
Раян кивнул:
— Разумеется. Все вышло непроизвольно. Я так испугался за Лику! Вы женаты, поймете, что испытывает мужчина в подобной ситуации.
Спокойствие и еще раз спокойствие! Со временем канцелярист поймет… А если не поймет, Раян без его участия поймает Альму. Это уже дело принципа. Раз она в Ойме, ей не уйти. Ну да все это ночью, а пока нужно заняться другими насущными делами: переговорить с родными Лики и втолковать Дику, что и как следует говорить Аргусу. Хотя что-то подсказывало, парень двух слов связать не сможет, толку от него канцелярист не добьется. Главное, чтобы не возомнил себя и Лику парой.
— А теперь пить чай к вашей тетке? — выйдя в коридор, беззаботно предложил магистр.
Он понимал, Лика ждала объяснений, ловил на себе ее взгляды, но не собирался обсуждать поцелуй, равно как анализировать свои чувства и непонятные желания. Было и было. Точка!
Глава 20
Чашка звонко стукнула о блюдце. Резкий звук заставил Лику вздрогнуть, а внимательно смотревшую на нее Дарию Алес — неодобрительно покачать головой.
— Совсем нервы у тебя расшатались!
Она подлила в заварник еще кипятка.
Мужчины обосновались в кабинете Йена, ну а женщины устроили чаепитие в столовой.
Лика низко опустила голову, почти коснулась сложенных на столе рук. Распущенные по наущению Раяна волосы соскользнули с шеи, обнажив повязку.
Дария промолчала, лишь поджала губы. Хотя слов тут и не требовалось, ее мрачное выражение лица говорило само за себя.
— Ох, дорогая!
Дария вновь покачала головой и пододвинула к племяннице сахару:
— Бери! Хоть немного жизнь себе посластишь.
Сама она напряженно прислушивалась, стараясь уловить звуки голосов или шум шагов на лестнице. Ничего. Уже два часа ничего. Дария скоро возненавидит чай! По милости мужчин ей приходилось пить уже пятую чашку. Лика едва притронулась к первой. Она напоминала канатоходца — такая же напряженная, скованная, погруженная в собственные мысли. Играющая со смертью. Чашка требовалась ей для того, чтобы чем-то занять руки. Будто Дария не видела, как они дрожали!
— Что произошло? — как можно мягче спросила она. — Не бойся, дорогая, излей душу. По городу шепчутся…
Мышцы ее лица дернулись, но Дария быстро взяла себя в руки и тем же спокойным, вкрадчивым голосом продолжила:
— Словом, и не знаешь, кому и чему верить.
— На меня напали. Точнее, на нас.
Меньше всего на свете Лике хотелось вспоминать тот вечер, но Дария ее тетя, она имела право знать. Только вот что? Взвесив в голове все «за» и «против», Лика решила не отступать от версии, изложенной в кабинете офицера Тайной канцелярии. Не то чтобы она не доверяла Дарии, просто не стоит. Девушка понятия не имела, какую версию поведал Йену Раян и не желала портить ему жизнь. Проблем у магистра и без нее хватало. Да и несложно догадаться, как тетушка отреагирует на правду. Всплеснет руками и поспешит отправить Лику домой, под крылышко отца. Об обратной магии тогда точно придется забыть. И о Раяне тоже. Она даже не знала, что опечалило бы ее больше. Несмотря на всю обиду, решение принять ухаживания Дика, Лика по-прежнему думала о магистре. Сегодняшний поцелуй и вовсе вскружил голову, разрушил наспех возведенные защитные валы. Когда его губы коснулись ее губ… О, как бы Лика хотела, чтобы это повторилось! Но не на глазах у канцеляриста, а наедине, где она бы осмелилась… Ничего такого, только ответить на поцелуй.
А вот целоваться с Диком не хотелось даже в теории.
— Мы с сокурсником немного прошлись после занятий, еще до комендантского часа, — на всякий случай уточнила Лика, чтобы тетя не подумала, будто они нарушили распорядок. — И уже собирались вернуться, как объявилось нечто. Магистр Энсис утверждает — стригесса.
Девушка полагала, Дария еще что-нибудь спросит, но она лишь постукивала ногтем по фарфоровой ручке.
— Этот магистр… — наконец заговорила тетя. — Что у тебя с ним?
Опешившая Лика едва не поперхнулась чаем: не вовремя она надумала смочить горло!
— Ничего! — торопливо пискнула девушка, надеясь, что щеки не залились густым румянцем.
— Помнится, — будто не расслышав ответа, задумчиво продолжила Дария, — тебя так смутило его появление на ужине. А после он любезно предложил проводить тебя до общежития. Сегодня помог снять пальто, обменялся с тобой взглядами… Раян Энсис ведь холостяк?
— Вроде, да, — промямлила Лика, догадываясь, куда она клонит.
Только предположения тетушки абсурдны, Раяну не нужна жена. И любовница она ему только на словах. Да и разве не надлежало прежде спросить саму Лику? В ее планы стать госпожой Энсис точно не входило. Она слишком здравомыслящая, чтобы строить воздушные замки. Вдобавок семейная жизнь и учеба не совместимы, ни одна из знакомых ей женщин не получила диплома. Некоторые и вовсе аттестата, потому как посвятили себя исключительно заботе о муже и детях. Дети… Да Лику от них в дрожь бросало! Ей всего двадцать — и сразу ребенок, потому что через девять месяцев после свадьбы полагалось родить первенца.
— Не сказала бы, что отличная партия. — Дария оставила многострадальную чашку в покое и положила ладони на стол. — Он гораздо старше тебя, вдобавок репутация оставляет желать лучшего.
— Он не делал мне предложения! — раскрасневшись, выпалила Лика.
Ей хотелось вскочить из-за стола, выбежать вон, но приходилось терпеть, чтобы задушить глупую сплетню в зародыше.
— Это… Это смешно! — выдохнула она и глотнула холодного чая. — Я… Я не знаю его толком!
— Ну, — снисходительно улыбнулась Дария, — для брака этого и не требуется, дорогая. Мы с Йеном до свадьбы виделись от силы раз десять, но много лет живем душа в душу.
— Я его не люблю! — задыхаясь от переполнявших ее чувств, упорствовала Лика.
— Гораздо важнее, любит ли он тебя. Брак держится на чувствах мужчины и терпении женщины.
— Да нет, нету никаких чувств, тетя! — Не выдержав, Лика подскочила, с шумом отодвинула стул. — Та стригесса — его бывшая невеста. Именно поэтому он так предупредителен.
Нехорошо, конечно, очернять Раяна, но у нее не было выхода.
— Ну нет чувств, так нет. Чего ты так разволновалась?
Бесенята в глазах Дарии свидетельствовали о том, что она ей не верила.
Хозяйка дома с тоской покосилась на заварник, но наливать себе шестую чашку не стала, потянулась за чашкой племянницы:
— Смотрю, твой совсем остыл.
— А Раян Энсис при всем при том, — вернулась она к прежней теме, — тебя выделяет. Прояви осторожность и благоразумие. Если сделает предложение, потяни хотя бы до приезда отца.
— Приезда отца? — побледнев, по слогам переспросила Лика и рухнула обратно на стул.
Любовь, гипотетическое замужество — все мигом вылетело из головы.
— Разве?..
Не закончив, она устремила на тетку полные тревоги глаза.
Дункан Скотт скоро будет здесь!
Сердце зачастило в груди.
Он не ограничится письмом, он приедет! Приедет и заберет ее, потому как Лике полагалось развивать стихийный дар, а не обратную магию. О, тогда скорое замужество станет суровой реальностью! Только выйдет она не за Раяна Энсиса, за которого упорно сватала ее тетушка, а за первого встречного, сына какого-нибудь коллеги отца. Женщины рода Скотт должны приносить пользу. Если у них нет способностей к магии, они обязаны рожать магов и укреплять семейные связи, как та же Дария.
— Не бойся, я не дам тебя в обиду, родная!
Рука Дарии накрыла ее ладонь. Перегнувшись через стол, тетушка невесомо коснулась губами темени Лики, потрепала ее по волосам.
— Вдобавок ты уже не маленькая девочка, пора перестать бояться батюшку.
Легко сказать! От Дарии никогда ничего не ждали, а Дарию вечно ругали за бездарность.
— У тебя хорошие отметки, ты ни в чем не виновата. Он просто хочет защитить тебя.
Лика нервно рассмеялась.
— Защитить? Это вряд ли! Отец никогда меня не любил.
— Что ты, дорогая? Опомнись! — всплеснула руками Дария.
— Леона — да, не меня.
Ее голос звенел от обиды. Застарелая боль вырвалась наружу, словно гной через нарыв.
— Он презирает всех, кто ниже его. Всех, кто бездарен. Кто не обласкан королем. Чтобы заслужить его любовь, нужно стать кем-то. Леон стал. Отец хвастается им, с гордостью напоминает, чей он сын, кто его вырастил, кто дал зачатки образования. А я… — Тяжкий вздох вырвался из ее груди. — Я не слепая и не глухая, тетушка! Спросите маму, уделял ли он мне внимание? Пусть она расскажет, как отец отреагировал, узнав, что во мне почти нет стихийного дара. Как он жаловался соседу за рюмочкой бренди на бесполезную дочь. Я для него позор рода, не имею права носить фамилию Скотт. Он и в академию заставил поступить на тот факультет, который выбрал сам. Пригрозил, что лишит содержания, если я вздумаю выбрать другую специализацию.
Ошарашенная откровениями племянницы Дария молчала. Только чуть подрагивала серебряная ложечка в ее пальцах.
— Я… Я не думаю, будто Дункан… — растерянно залепетала она. — Он не мог говорить всерьез. Вероятно, все было иначе. Я его сестра, я знаю его гораздо дольше, чем ты. Я хорошо помню твое рождение. Дело вовсе не в магии, дорогая. Дункан холоден от природы, не умеет проявлять чувства. Отсюда и мнимое безразличие.