К бункеру Шорохов приехал в половине шестого.
На столах, вопреки Асиным прогнозам, было чисто — только два выключенных ноутбука и объемный букет кудрявых орхидей.
Дактиль сидел спиной, при полном параде: белоснежный воротничок из-под темно-серого пиджака. Сидел, не оборачиваясь. Похоже, предвкушал.
— Презервативы припас? — осведомился Шорохов. — А то я сегодня заразный.
Дактиль не шелохнулся. Олег угадал его возможное движение и нырнул за стол, попутно срывая с пояса станнер.
Впрочем, нет, не угадал… Курьер по-прежнему не шевелился. Шорохов подумал, что для профилактики надо бы все же выстрелить, но вдруг заметил на полу маслянистую лужу. Плафон мигал, и лужа, ловя отсветы, становилась то желтой, то багряной.
Шорохов приблизился к Дактилю и крутанул кресло. Курьер смотрел прямо перед собой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, уперся взглядом в Олега. Но вряд ли что-то увидел. По его подбородку стекала кровь — уже пропитавшая рубашку, лацканы пиджака и частично брюки. Кровь выливалась слабыми толчками, значит, сердце еще билось, но назвать Дактиля живым Олег бы не отважился.
Под креслом, рядом с медленно расползающейся лужей, лежала короткая дубинка телесного цвета. Шорохов взял ее двумя пальцами и заметил на поверхности тонкие, но глубокие насечки, напоминающие жабры. Ни курка, ни чего-либо подобного на дубинке не было, и все же ему показалось, что этот предмет имеет прямое отношение к умирающему Дактилю.
— И это скорее весело, чем печально… — пробормотал Олег.
Шорохов планировал поговорить по душам, но не об Асе, конечно. Западать на Прелесть имел право любой, каждому отбивать морду — рук не хватит. Нет, он пришел не для этого. У Олега образовалось несколько вопросов отнюдь не лирического свойства, и тот факт, что с Дактилем случилась беда, притом недавно и в закрытом помещении, многократно увеличивал шансы на его откровенность.
Олег выставил время — «16:50» и утопил «Старт». Если Дактиль действительно рассчитывал на Асин визит, то как приличный кавалер он обязан был явиться чуть раньше.
И он явился. Дактиль, присев на корточки, ковырялся в шкафу. На столе рядом с ноутбуком лежал завернутый в газету букет и коробочка с хорошими французскими презервативами.
Шорохов захохотал.
— Все-таки ты их принес! Прелесть в Париже не бывала… Решил прокатить, да? До Парижа и обратно.
Дактиль резко выпрямился. Он хотел что-то спросить, но спросил явно другое:
— Ты знаешь, что если я тебя повяжу, то буду большим молодцом?
— Трупом ты будешь, Дактиль. Большим трупом.
— Тебя все ищут. Ты на опера покушался.
— На тебя тоже покусились. Удачно. Сидишь, такой несчастный, а изо рта кровища хлещет. Пока вроде не вся еще вытекла… Но она течет. Ой, течет!..
— Мне нарушители тысячу раз это обещали, — сказал Дактиль, однако не очень уверенно.
— Я как раз оттуда. Что тебе принести, заказывай. Ботинок?… Левый, правый?… Могу носок. Могу даже трусы, но это за отдельную плату. Они уже промокли все. От крови промокли, — уточнил Шорохов.
— Когда?…
— У-у!.. — Он расстегнул куртку и, небрежно сбросив букет, уселся на стол. Потом повертел в руке красивую голубую коробочку и запустил ее в угол. Олег старался продемонстрировать, что будет тянуть время столько, сколько пожелает. В действительности времени он имел так же мало. Часы показывали без восьми минут пять, а в пять тридцать курьер уже был мертв. С мертвым особо не побеседуешь.
— Я тебя не сдам, — выдавил Дактиль.
— Еще бы ты меня сдал! Ты меня сейчас просвещать будешь. Мнемопрограмматор… Занятный приборчик, да?
— Что тебе нужно? Если вопрос относительно твоего клона, то…
— Кого?! Моего клона?! — Олег снова расхохотался, но тут же замолчал и, схватив со стола ноутбук, швырнул его о стену. — Моего клона зовут Олег Шорохов!!
— Ну, это понятно, — ответил Дактиль.
— Что тебе понятно?! Он не просто Шорохов, он — Шорох! Опер Шорох!!
Курьер скомкал в кулачище галстук.
— Ты ведь там был, с Лопатиным… — промолвил он. — Когда его привезли…
— Меня привезли, меня! Ты меня загружал, а не куклу!! Вернее… куклу. Меня.
— Откуда я мог знать? Мне дают контейнер, дают софт, и я…
— «Софт»? Ах да… Софт. Как трогательно…
— Да с чего ты взял, Шорох? Кто тебе это наплел? Копия у тебя есть, не спорю. Я сам ее и программировал. Но я ни разу не слышал, чтобы клонов брали в Службу.
— Я тебе не собираюсь ничего доказывать.
— И кто же твой прототип? — спросил Дактиль с иронией.
— Прототипа нет. Такое возможно?
— Ну, если теоретически…
— Теория не волнует! — взорвался Олег — Возможно или невозможно?
— Да, создать клона без исходника, сконструировать ему и тело, и память — технически осуществимо. Но нужна какая-то определенная задача. Ведь и обычные копии просто так не делают, их создают для прикрытия в магистрали. А если прототипа нет, и прикрывать некого, тогда должна быть очень серьезная причина.
— Это я и собирался выяснить.
— Я же исполнитель. Мое дело — железки.
Олег посмотрел на часы. Время близилось к половине шестого.
— Кто пишет программы? — быстро спросил он.
— Мнемопрограмму не пишут, ее считывают. Иногда слегка корректируют… Где-то там, — Дактиль показал вверх, — далеко, у самой границы. Слушай, ну признайся купил? Купи-ил!..
— Ты про свою смерть? Не веришь… — Олег вынул из кармана дубинку и вручил ее Дактилю.
У того задрожали губы.
— Хорошо эта штука стреляет? — поинтересовался Шорохов.
— Я бы лучше сам повесился… Смотришь на человека — внешних повреждений нет, а внутри — как будто пропеллер проглотил.
— Вот таким я тебя застал. В этом креслице и в этом пиджачке.
— Спасибо, Шорох…
— Не часто, наверно, клонам спасибкаешь? И откуда сей пропеллер? Не из-за барьера случайно?
— Какой барьер… — проронил Дактиль. — Их в нашем периоде выпускают, в шестьдесят седьмом или шестьдесят восьмом.
— Там же, где и программы… — констатировал Олег.
— Ты все об этом? Хватит блажить, Шорох…
— Ты мне жизнью обязан! Но я не требую с тебя целую жизнь, я свою-то не знаю, куда девать. Что тебе известно о самих программах? Каким макаром они работают? Вот, допустим, клону забили такого-то числа совершить то-то и то-то. А потом перевезли его в другой город. И он физически не может это выполнить. Что тогда?
— Ничего, — отозвался курьер. — Мнемопрограмма — это набор побуждений и мотиваций, связанных с внешними условиями. Когда Служба вербует оператора, у него считывают память и забивают ее в клона. И клон всю жизнь идет по тому же пути: оказывается в тех же обстоятельствах, так же на них реагирует и тем самым формирует новые обстоятельства — для себя и окружающих. Из этого и состоит магистраль. Поток самовоспроизводящихся событий.
Пока Дактиль читал ему эту ненужную лекцию, Олег выкурил почти всю сигарету Проблемы магистрали его давно уже не заботили, он намеревался спросить о другом. Например, об Асе. Что с ней будет, когда закончится подсадка, когда она увидит последний сон и проснется? Какой у нее возникнет «набор мотиваций»? И не пропадет ли он вовсе? Ведь со вчерашнего дня она жила по программе Службы, хотя и не имела возможности ей следовать. А в магистрали ее уже не было, и судьбы как «набора обстоятельств» у Аси не было тоже.
— Ошибки в программах встречаются? — спросил Шорохов. — Я про те программы, которые специально изменяют. Ошибки или какие-нибудь случайные совпадения…
— Совпадения не бывают случайными, — изрек курьер. — Ни в программах, ни в жизни.
— Хватит уже философии!
— Программировать кого-то с ошибкой, чтобы человек сам же потом и устроил вторжение?… Нет. Там все перепроверяется бессчетно.
— И если присутствует некий фактор… — осторожно произнес Олег. — Допустим, два человека помнят друг друга… В жизни они не встречались, но при этом пересекаются в своих программах.
— Я не специалист! — взмолился Дактиль. — Поди догадайся, что там да зачем!.. Наверное, нужно, чтобы эти люди заранее имели… ну, какую-то историю отношений… чтобы они любили, или ненавидели, или искали третьего… Гадать бесполезно, надо знать конечную цель, а это вопрос не ко мне. Но какая-то причина, безусловно, есть. Штамповать лишних клонов никто не станет… А вообще… позволь совет, Шорох.
— Позволяю.
— Я тут, пока тебя слушал, реконструкцию себе нарисовал.
— А я думал — это я тебя слушал… Ну? Что еще за реконструкция?
— Познакомился ты с какой-то барышней… — елейно начал Дактиль. — И пошли у вас взаимные дежа вю. И, кажется вам, что вы тысячу лет уже знакомы и встречались в прошлой жизни. Она была эстонским рыбаком, а ты — древнегреческой танцовщицей… — Курьер гы-гыкнул. — А потом ты что-нибудь учудил, и тебе слегонца почистили мозги. И момент, когда с тебя мнемопрограмму для клона считывали, — он там остался, в слепом секторе. Отсюда и твоя идефикс. Двойника видел, а процесс сканирования не помнишь. Стало быть, двойник — ты. Все парадоксы, Шорох, основаны на элементарной логической ошибке. Не городи огород, искать надо ближе, в себе. Во!.. Давай на лимон евро забьемся, что я за сутки твоего клона разыщу, И все про него выясню. А?!
— Откуда у меня лимон?…
— Крикову уважил? — подмигнул Дактиль. — Все-е знают! Полтора лимона, как одна копеечка!
— Там Лис большую часть захапал. Нет у меня миллиона.
— Какой еще Лис?! Лис!.. Лис! Совсем заврался! Ладно, я шучу. Хорош дурить, на тебя ведь правда охотятся. С координатором поцапался? Все из-за бабы? Возьми железку и проверься, делов-то! И сразу все по местам встанет.
— Да, верно! — Олег обрадовался, что этот вопрос можно разрешить так легко, и достал корректор.
— А клона я тебе найду! — заявил курьер. — И без денег. Будет тебе клон. А если их пара — так будет тебе пара.
— Верно, верно! — поддакнул Шорохов.
Кнопка под мизинец. Удобно. Дактиль ничего и не заметил.