– Мне кажется, я рассуждаю здраво, – подтвердил робот.
– Тем не менее мы пошли на запад, а не на север.
– Мы пошли к известной нам цели, а теперь отправимся в неизвестность. Осмотрев башню, свернем на север и познакомимся с Хаосом.
Джоргенсон вопросительно посмотрел на Лэнсинга, тот кивнул.
– Я планировал то же. Вы имеете что-нибудь против?
Джоргенсон, несколько смешавшись, отрицательно покачал головой.
– Любопытно, – произнесла Мелисса, – что же такое на самом деле Хаос?
– Он может оказаться чем угодно, – ответил Лэнсинг.
– Мне не нравится это слово.
– Вы боитесь его?
– Да, пожалуй.
– Люди часто придумывают разные названия одной и той же вещи, – сказала Мэри. – Мы можем воспринимать Хаос по-разному, в зависимости от того, в традициях какой культуры мы воспитаны.
– Утопающие, отчаянно и не размышляя хватающиеся за любую соломинку, – задумчиво произнес Джоргенсон. – Сначала ею был куб, потом город, теперь – поющая башня и Хаос.
– Я по-прежнему считаю, что в кубе заключено нечто важное, – возразила Мэри. – Что-то мы там упустили… Генерал искал ответ в городе, но город слишком уж напрашивается на поиски, он явно наводит на ложный след. Искать ответ в городе – естественная потребность, и именно потому неверная. Вы в нем ничего не нашли? – обратилась Мэри к Джоргенсону.
– Только пустые комнаты да пыль повсюду. Может быть, те четверо, что не вернулись, нашли ответ; может, именно поэтому они и не вернулись. Ваши поиски шли успешнее. Вы обнаружили двери и машины, да все одно без толку.
– Ну, не совсем, – не согласилась Мэри. – Кое-что мы узнали о прежних обитателях города. Развитая наука, высокая техническая культура. Может быть, мы верно поняли: они ушли в другие миры.
– Их перенесли так же, как и нас?
– Да, – подтвердил Юргенс, – за одним маленьким исключением: они перемещались по собственной воле.
– А потом решили и нас покатать.
– Как знать, – вставил Лэнсинг. – Некая сила решила, как вы выразились, покатать нас, но что за сила, мы не знаем.
– В этом отношении у вас больше опыта, – повернулась к Джоргенсону Мэри. – Вы ведь много путешествовали, по своему желанию переносясь в другие миры, перемещаясь во времени.
– Все в прошлом, – махнул рукой Джоргенсон. – Я утратил эту способность.
– Попробуйте сосредоточиться на том, как вы перемещались, на механизме переноса. На ваших действиях, на состоянии ума.
– А вы думаете, я не пытался! – вспылил Джоргенсон. – Я пробовал переместиться еще в городе.
– Я была свидетелем этой попытки, – подтвердила Мелисса.
– Если бы я мог, – воскликнул Джоргенсон, – ах, если бы я только мог! Я бы вернулся во время, когда город еще был заселен людьми, реальными живыми людьми, занятыми своими делами.
– Чудная мысль, – заметила Мелисса, – не правда ли?
– Да, это было бы здорово, – согласился Лэнсинг.
– Вы не верите, что я мог путешествовать во времени? – с вызовом спросил Джоргенсон.
– Я этого не говорил.
– Да, не говорили прямо.
– Не будем затевать ссоры, – предложил Лэнсинг. – Нам и без того хватает сложностей. Вы сказали, что путешествовали во времени, я не стал возражать. Давайте оставим это.
– С удовольствием, если вы заткнетесь.
Сделав над собой усилие, Лэнсинг промолчал.
– Все, что мы находили раньше, оказалось бесполезным, – попыталась сменить тему Мэри. – Я надеялась, башня даст нам ключ к разгадке.
– Надежды не сбылись, – констатировал Джоргенсон.
– Может быть, Сандре удастся что-то понять, – предположил Юргенс. – Она настолько погрузилась в музыку, еще немного и…
– Не музыка, а скрежет, звяканье какое-то! – вскричал Джоргенсон. – Что она в ней нашла, не понимаю!
– Сандра пришла из мира искусства, – попыталась вразумить его Мэри. – Она привыкла оперировать эстетическими категориями, о которых жители наших миров имеют слабое представление. Музыка…
– Если это музыка.
– Эта музыка, – Мэри не обратила внимания на замечание Джоргенсона, – может для нее что-то значить. Возможно, она объяснит нам, что именно.
Глава 23
Сандра ничего им не рассказала. Ответы ее были односложными и уклончивыми. Первые два дня, почти сорок восемь часов, она простояла, вслушиваясь в музыку, безразличная к своим спутникам, к самой себе.
– Мы теряем время, – пожаловался Джоргенсон. – Нам надо двигаться на север. Чем бы ни был Хаос, если мы его там найдем, знание о нем нелишне. И мы не можем торчать здесь вечно.
– Я не пойду на север, – взвизгнула Мелисса, – я боюсь Хаоса.
– Женские капризы, – презрительно отозвался Джоргенсон. – Ничего еще толком не выяснив, вы уже впадаете в панику.
– Оскорблениями делу не поможешь, – вмешался Лэнсинг. – Нам надо обсудить наши планы, и не стоит увлекаться взаимными обвинениями.
– Мы не можем бросить Сандру, – обратилась ко всем Мэри. – Она с нами с самого начала. Я не оставлю ее одну.
– Не обязательно идти именно на север, – высказал свое мнение Юргенс. – Нам было сказано, что на севере мы найдем некую субстанцию, называемую Хаосом. Но и на западе мы можем обнаружить что-нибудь интересное. В первой гостинице нам рассказали о кубе и городе, во второй – поведали о башне и Хаосе. Хозяева гостиниц не слишком щедры на информацию. У нас есть карта, но от нее мало пользы; с ее помощью можно найти дорогу из города в бедленды – и все. Ни вторая гостиница, ни башня на ней не обозначены.
– Может быть, они сообщили нам все, что знали, – сказал Лэнсинг.
– Весьма вероятно, – согласился Юргенс. – И все же мы не можем вполне положиться на них.
– Именно, – кивнул Джоргенсон. – Нам следовало бы пойти и на запад, и на север.
– Я не брошу Сандру, – повторила Мэри.
– Попробуем поговорить с ней? – предложил Джоргенсон.
– Я уже пыталась, – ответила Мэри. – Я ей сказала, что мы больше не можем оставаться здесь. Я говорила ей, что мы вернемся и она сможет опять насладиться этой музыкой. По-моему, она просто не слышала меня.
– Вы могли бы остаться с Сандрой, – сказал Джоргенсон. – А остальные разделятся: двое пойдут на запад, двое – на север. Посмотрим, что удастся найти. Давайте вернемся сюда дней через четыре-пять.
– Такой вариант не очень разумен, – запротестовал Лэнсинг. – Во-первых, я не хочу оставлять Мэри; во-вторых, я вообще против того, чтобы разделяться.
– Бросьте, нам ничто не угрожает. Никаких признаков реальной физической опасности, – настаивал на своем Джоргенсон. – Мы оставим Мэри здесь, а сами быстренько оглядим окрестности. Особых надежд я не питаю, но всегда есть какой-то шанс.
– Может, нам удастся увести Сандру, – предположил Юргенс. – Если она освободится от чар музыки и придет в себя.
– Боюсь, она будет сопротивляться, – заметил Лэнсинг. – Она сейчас не в форме. Нам придется тащить ее на себе, что очень замедлит передвижение. Местность здесь негостеприимная, воду найти трудно. Сейчас мы рядом с источником, но предыдущий миновали два дня назад.
– Это не проблема, – отмахнулся Джоргенсон. – Перед выходом наполним фляги и будем экономить воду. Продержимся.
– Мне кажется, Джоргенсон прав, – сказала Мэри. – Мы не можем бросить Сандру. Я останусь с ней. Похоже, нам ничто не угрожает. Мы не встретили здесь ни единого живого существа, кроме Вынюхивающего, – он не в счет, он на нашей стороне.
– Мне не хочется оставлять вас здесь, Мэри, – сказал Лэнсинг.
– Мы можем оставить Юргенса, – предложил Джоргенсон.
– Нет, – запротестовала Мэри, – ко мне Сандра привыкла, ко мне обращалась за помощью. – Она повернулась к Лэнсингу. – Мы не можем остаться все – это пустая трата времени. Нужно выяснить, что там, на западе и на севере. Если ничего существенного не обнаружится, решим, как быть дальше.
– Я не хочу на север, – упорствовала Мелисса, – я не пойду на север.
– В таком случае мы с вами отправляемся на запад, – ответил ей Джоргенсон. – А Лэнсинг и Юргенс – на север. Пойдем налегке, стало быть, быстро. Всего несколько дней, и мы вернемся. Может быть, Сандра тем временем придет в себя.
– Я все еще надеюсь, что Сандра узнает, услышит то, к чему мы, остальные, глухи, – сказала Мэри. – Ответ, или хотя бы часть его, может быть заключен в башне, и только Сандра способна его воспринять.
– Не стоит нам разлучаться, – настаивал Лэнсинг, – останемся вместе.
– Какой вы упрямый, – проворчал Джоргенсон.
– Да, упрямый.
День клонился к закату, когда Сандра, до этого стоявшая неподвижно как бы на посту, упала вдруг на колени. Потом она ползла и ползла все ближе и ближе к башне.
– Я беспокоюсь за нее, – сказал Лэнсинг Мэри.
– Я тоже. Хотя внешне все нормально. Она сказала, что должна остаться, она не может уйти от башни. Попросила оставить ей воды и продуктов – больше ей ничего не нужно. Сегодня вечером она немного поела и попила.
– Она объяснила вам, что происходит?
– Нет. Я пыталась расспросить ее, но бесполезно. Боюсь, она сама до конца не понимает, что происходит.
– Может быть, она просто зачарована музыкой?
– Не могу поручиться, но подозреваю, что все не так просто.
– Странно, – сказал Лэнсинг, – но встреча с башней нам ничего не дала. Абсолютно ничего, как и куб. А ведь их кто-то строил, и строил с определенной целью.
– Джоргенсон тоже обратил на это внимание. Он считает, что куб и башня – ложный след, с целью сбить нас с толку.
– Синдром лабиринта. Крыса, которая ищет выход. Своего рода тест.
– Он говорил несколько иначе, но, пожалуй, вы правы.
Они сидели чуть дальше остальных, почти вплотную к огню. Юргенс стоял поодаль. Еще одна пара, лишь изредка перебрасывавшаяся репликами, устроилась напротив Лэнсинга и Мэри.
Мэри взяла Лэнсинга за руку:
– Нам нужно сдвинуться с мертвой точки. Трактирщик упоминал о надвигающейся зиме, он говорил, что на зиму закрывает гостиницу. Зимой нам придется тяжело. У нас осталось совсем мало времени – сейчас уже осень, скорее всего поздняя.