должны.
– Должны ли?
– Ну конечно. Мы должны удостовериться, что деревья не повреждены, а врата заперты. Этого хотела мама. Этого она хотела, если бы все еще была с нами. Это важно, Мэгс. Важнее нашей скорби.
– Хорошо. Знаю, что ты права. Прости меня. Я постараюсь взять себя в руки. – Хантер еще раз сжала руку сестры, прежде чем выпустила ее. Она упала на консоль, разделяюшую два передних кожаных сиденья, а потом Мерси вернула ее себе на колени. Она быстро моргнула. Во-первых, чтобы не позволить слезами пролиться, а во-вторых, потому, что если она хоть на секунду закроет глаза, то больше никогда не сможет их открыть. Правда заключалась в том, что Мерси хотела закрыть глаза и уснуть крепким сном – и спать, спать спать. Надеясь на то, что, когда она проснется – если проснется, – все произошедшее с непонятным существом, вырвавшимся из Скандинавских ворот, окажется ночным кошмаром, от которого она наконец-то пробудилась.
Хантер сдала задним ходом и выехала из гаража, но вместо того, чтобы повернуть налево на Центральную улицу и пересечь через центр Гудвилля, свернула вправо – на однополостную проселочную дорогу, петляющую между полями, окружавшими город: на дорогу, которую близнецы знали так же хорошо, как свои пять пальцев.
Они ехали в тишине. Мерси смотрела в открытое окно. Сегодня был один из тех весенних дней в Иллинойсе, когда солнце, казалось, подсвечивало ярко-изумрудные листья на каждом дереве, словно они были украшены драгоценными камнями. Все выглядело нормальным, как и вчера – до того как их жизнь остановилась, – но сегодня все казалось неправильным. Деревья, ранее взвывавшие к ней, молчали. Она даже не слышала их вздохов, хотя научилась чувствовать их еще в детском саду. Когда Хантер выехала по извилистой асфальтовой дороге из города и помчалась мимо зеленых полей, окружавших Гудвилль, Мерси осознала, что не может расслышать и шепот кукурузных побегов, которые трепетали от дуновения ветра, или стрекотания соевых растений, когда их стручки тяжелели от созревших плодов. Она ничего не слышала. Ничего не ощущала – ничего, кроме усталости и скорби, – даже когда ее сестра замедлила ход, приблизившись к ярко-зеленым полям, обрамляющим могучее оливковое дерево. Поэтому Мерси смотрела вперед, и ее разум был абсолютно опустошенным, как и ее сердце, как невообразимое будущее.
– О, черт. Это машина копов?
Мерси заставила свой взгляд сфокусироваться.
– Похоже на машину шерифа и полицескую машину. И кажется, вижу желтую оградительную ленту.
– Закрой окно! Я не могу развернуться. Это было бы слишком заметно. Если кто-то узнает машину мамы, будем надеяться, что они решат, что за рулем находится Зена.
Проезжая мимо, Мерси держала голову прямо, но вглянула в сторону.
– Да, там на месте преступления желтая лента, и мне кажется, я заметила очертания тела.
Хантер вздрогнула.
– Мы не сможем осмотреть дерево в присутствии шерифа. Нам придется вернуться позже. – На следующем знаке «Стоп» Хантер повернулась к сестре. – Я могу быстро пересечь город и свернуть к бенгальскому фикусу. Он как раз по пути к дому. Хочешь отправиться туда?
Мерси дернула плечом.
– Да, ладно.
Хантер вздохнула, но не стала комментировать ответ сестры. Вместо этого она свернула направо, пересекла Центральную улицу и проехала через спальный район, мимо средней школы. Девушки в полном молчании добрались до дерева, охранявшего врата в Индийское Подземное царство.
– Надо спрятать машину, чтобы ее не было видно с дороги, – рассудила Хантер, притормаживая и сворачивая с дороги на травянистый участок, окруженный с одной стороны стеной из ив, а с другой – бобовым полем. Мерси подпрыгнула на месте и провела рукой по лицу, осознав, что почти уснула. Хантер припарковала машину и коснулась руки сестры.
– Эй, ты в порядке?
Она с трудом собрала достаточно сил, чтобы повернуть голову и посмотреть на своего близнеца.
– Нет, – выдавила из себя. – Я не в порядке.
– Я знаю, Мэгс. Я тоже. Но давай сделаем это, ради мамы. Может быть, мы не найдем ничего странного. Может, это просто Скандинавское дерево было повреждено, а мама все исправила, и нам не придется ничего делать до солнцестояния. Но я не могу сделать это в одиночку. Ты нужна мне.
Мерси выпрямилась на сиденье. Кивнула.
– Я с тобой, Хан. Как и всегда. У нас все получится. – Слова прозвучали правильно, но казались такими фальшивыми – как и все остальное.
– Пойдем по оленьей тропе. Той, что уводит от дороги и петляет вдоль ручья. Я не смогу сейчас вести задушевные разговоры, а тропа скроет нас. – Хантер указала на узкую дорожку, ведущую от участка сквозь стену из медленно покачивающихся плакучих ив.
Сестры, взявшись за руки, направились по тропинке, ведущей к вершине пентаграммы, где множество поколений назад Сара Гуд наколдовала бенгальский фикус, чтобы он стоял на страже врат Подземного царства.
Сахарная речка протекала всего в нескольких ярдах справа от них. Ее запах и журчание доносились сквозь ветви ив. Обычно Мерси глубоко вдыхала насыщенный аромат кристальной воды, струящейся сквозь камни, и впитывала мелодию, которую исполняли каскады воды, обрушиваясь в озеро Гуд. Но в этот день облако скорби нависало над ее головой, настолько плотное, что не позволяло остальному миру коснуться ее. Она остановилась и рухнула бы на землю, если бы рука сестры не тянула ее вперед. Поэтому, когда Хантер резко застыла, Мерси споткнулась и чуть не упала.
– Мы на месте. Я всегда считала это дерево самым крутым. – Хантер дернула подбородком в сторону огромного дерева, которое заполняло пространство между высоким берегом небольшой реки и бобовым полем, тянувшимся вверх по пологому склону и выходящим к асфальтированной дороге. – Отсюда оно выглядит еще прекраснее, не так ли?
Мерси хотелось сказать, что ей тяжело думать о чем-либо другом, кроме их мамы, но Хантер рассчитывала на нее, а она не любила подводить своего близнеца. Девушка сглотнула сухость во рту, прочистив горло.
– Вполне неплохо.
– Думаешь? Возможно, все пройдет хорошо. Давай подойдем поближе.
Хантер выпустила ее руку, и Мерси пошла следом за сестрой, покидая тропинку. Поблизости никого не было видно. Мерси показалось, что даже пение птиц стихло. Девушки добрались до огромного дерева, которое выглядело так неуместно на Среднем западе и даже не смогло бы здесь зародиться – что уж говорить о процветании – без магии нескольких поколений ведьм Гуд. Ствол дерева действительно был странным. С расстояния основание могучего дерева казалось цельным, а приближившись, представляло собой целую россыпь небольших стволов, тесно прижавшихся друг к другу, будто фикус стремился превратиться в отдельный лес. Вьющиеся лианы свисали с зеленой кроны, напоминающей форму гриба. Несмотря на одолевающее ее горе, Мерси не могла не признать, что сестра оказалась права. Дерево было уникальным, неповторимым. Когда сестры вошли под своеобразный купол из ветвей и листьев, трава, ранее доходившая до щиколотки, поредела и стала короче – но так было даже лучше, потому что корни фикуса пробивались сквозь плодородную землю, и девушкам приходилось тщательно прокладывать себе путь через них. Мерси остановилась и посмотрела наверх. Листья фикуса казались маленькими для такого огромного дерева и по форме напоминали крохотные травянисто-зеленые сердечки.
Приглушенный голос сестры, будто она боялась потревожить дерево, привлек ее внимание.
– Ты что-нибудь чувствуешь? Что-нибудь странное?
– Пока нет. – Мерси отвела взгляд и направилась ближе к дереву. Хантер, скрестив ноги, села лицом к фикусу, расположившись между толстыми выступающими корнями. Она закрыла глаза и подняла лицо к небу: ее губы двигались словно в немой молитве.
Мерси медленно обошла вокруг дерева. Прислонилась спиной к бугорчатому стволу, повернувшись лицом к реке. Попыталась сосредоточиться – распахнуть свою душу, – чтобы получить информацию от своих обычно обостренных чувств. Но туман скорби отказывался рассеиваться, чтобы впустить хоть что-то. Она тряхнула головой.
– Я не знаю, Хан. Я не могу… – Мерси сделала паузу и чихнула. Затем потерла нос и снова чихнула.
– Ш-ш-ш! – шикнула Хантер. – Я пытаюсь уловить хоть какую-нибудь плохую энергетику.
– Прости, но этот запах действует мне на нервы. – Мысли уцепились за ее слова, и она повернула шею, встретившись взглядом с сестрой. – Воняет!
Хантер нахмурилась.
– Воняет?
Мерси энергично кивнула.
– Подойди ближе.
Близнец вскочила на ноги и подошла к дереву на расстояние вытянутой руки. Глубоко вдохнула и резко скривилась, отступив на несколько шагов назад.
– Гадость! Какая вонь!
– Сера, – вставила Мерси. – Пахнет как тухлые яйца.
Лицо Хантер побледнело.
– Это не к добру, – прошептала она.
Желчь обожгла горло Мерси, а желудок взбунтовался.
– Не помню, чтобы хоть одно дерево так пахло. Никогда. А ты?
– Нет. Никогда. Ну, за исключением прошлой ночи. – Хантер и Мерси обошли дерево, изучая замысловатый ствол.
Когда воспоминания накрыли Мерси, по ее спине пробежали мурашки.
– Фенрир. Он вонял.
Хантер согласно кивнула.
– Точно запах был куда отвратнее. – Она продолжила изучать дерево. – Но оно выглядит нормальным.
– Да, все выглядит хорошо, но этот запах определенно исходит от дерева.
– Мэгс, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но ты же ведьма природы. Обычно ты просто знаешь это. Разве ты не можешь узнать, не расскажет ли тебе дерево что-то?
Ужасная апатия, затуманившая разум Мерси, также притупила и ее чувства, но она кивнула и, проигнорировав запах протухших яиц, повернулась к дереву. Наклонилась вперед и приложила руки к шершавой коре. Мерси закрыла глаза и буквально вжала ладони в фикус, пытаясь ощутить его энергию, что обычно давалось ей так же легко и просто, как дыхание.
Но сегодня она ничего не почувствовала. Вздохнув, ей захотелось плюхнуться на задницу и заплакать. Все казалось неправильным.