Хантер выхватила ручку из протянутой руки распорядителя похорон.
– Я Хантер, а не Мерси. – Не читая текст, она прижала стержень ручки к первой странице и вывела петли и завитки своей отработанной подписи, надавливая так сильно, что буквы отпечатались на остальных четырех листах.
– Прошу прощения, Хантер. – Мистер Пэрротт прочистил горло и потер ладони о бедра. – Девочки, у вас случайно нет свидетельства о рождении вашей мамы и не составлено ли у нее завещание?
Мерси пододвинулась к краю дивана и схватила со стола ручку.
– Мы хотим, чтобы Эбигейл была похоронена дома. Здесь где-нибудь это оговорено? – Она подняла листы бумаги и потрясла их. – Я ничего не буду подписывать, если мы не сможем похоронить нашу маму в нашем доме. – Взгляд широко распахнутых глаз Мерси в панике переместился к Хантер. – Я не подпишу это, Хан. Ни за что! – Она отбросила бумаги, и те с шелестом полетели на пол.
Хантер сжала колено сестры. Мерси тонула, придавленная тяжестью скорби, поселившейся в ее сердце.
Мистер Пэрротт собрал бумаги и вернул их на стол с невозмутимым спокойствием, что говорило о многолетнем опыте общения с убитыми горем родственниками.
– Я укажу место захоронения, когда буду оформлять разрешение. Если возникнут проблемы, городские власти со мной свяжутся.
– Проблем не возникнет. – Слезы брызнули на рубашку Мерси, окрашивая серую ткань. – Членов нашей семьи хоронят на домашнем кладбище на протяжении сотен лет.
Управляющий похоронным бюро сцепил руки между собой и кивнул.
– Их хоронили, и Эбигейл тоже будет похоронена там. Я позабочусь об этом.
Хантер подняла с пола ручку и передала ее Мерси. Она встретилась взглядом со своей близняшкой, мысленно посылая ей силу и поддержку через их нерушимую связь.
– Вот, Мэгс. Давай подпишем бумаги и отправимся домой.
Мерси кивнула и коротким, резким движением руки вытерла лицо рукавом, затем взяла ручку и вывела подпись на каждой странице. Когда она закончила, Хантер подхватила сестру за руку и помогла ей подняться на ноги. Хантер нужно было сделать что-нибудь для Мерси. Но единственный человек, к которому она могла обратиться за советом, в этот момент лежал в полиции и ждал опознания.
Глава одиннадцатая
Всю дорогу от «Похоронного бюро семьи Пэрротт» Хантер думала о том, как помочь Мерси и что сказала бы ее мать. Любая мысль, приходившая ей в голову, в конце концов ни к чему не приводила. Она чувствовала себя одинокой, заблудившейся в темноте овечкой, как и всегда. Теперь тишина дарила комфорт, за который хотелось цепляться, когда ее мир переворачивался с ног на голову и погружался во тьму. И ничто не могло быть мрачнее, чем смерть Эбигейл Гуд.
Мерси ничего не говорила, ничего не делала, пока Хантер включала поворотник и сворачивала на Кленовую улицу, ведущую к их дому. Какая-то часть Хантер боялась возвращаться в их дом – в пустой остов из балок и бревен, который когда-то был самым уютным местом на земле. Ее мама была основой, источником жизненной силы, сердцем этого места. Но как ей это удавалось? Получится ли это у Мерси? Неужели сестры представляли из себя лишь ходячие тени, которые лишь занимали свободное место, не отдавая ничего взамен? Хантер плотно стиснула пересохшие губы. Ее мать точно не думала так о своих дочерях. И Хантер не будет. Возможно, у каждого близнеца имелся кусочек основы, силы и сердца. И если Хантер сможет вернуть их дом к прежней жизни, то ей определенно удастся найти способ возродить свою сестру.
Мерси вздохнула и выбросила мысли о Хантер в окно. Она вздрогнула, пристегиваясь ремнем безопасности, и повернулась лицом к сестре, поджав под себя ноги, после чего снова замерла и устремила свой безжизненный взгляд в окно, пока Хантер вела машину по живописному району, находящемуся на окраине Центральной улицы. Каждый дом напоминал капкейк, пухлый внизу и заостряющийся кверху, отделанный разными пастельными оттенками. Если бы Хантер обладала большим опытом вождения, то смогла бы доставить их домой с завязанными глазами и без GPS.
Мерси издала еще один вздох и прислонилась затылком к окну.
– Как тебе удается оставаться такой спокойной? Я чувствую себя так, будто заживо умираю.
Пустота внутри становилась все больше и угнетала Хантер. Это было не обвинением, но все равно больно укололо девушку.
– Мне не удается. – Хантер не сводила глаз с дороги, словно только это удерживало машину от столкновения с одним из «сладких» домов.
– Ты совсем не выглядишь расстроенной.
В этот раз Хантер действительно посмотрела на сестру. Открыла рот, чтобы заговорить, но нужные слова не шли. Ей хотелось вдарить по тормозам, распахнуть дверь, выбежать на середину улицы и проклинать небо, землю, богов – каждого, кто в ответе за смерть мамы. Но это не принесло бы ей облегчения. Только оставило бы Мерси в одиночестве в собственной темноте, ее новоиспеченной темноте, и Хантер не была уверена, что Мерси сможет самостоятельно найти выход. Хантер закрыла рот и крепче сжала руль.
– Просто… – Мерси вжалась в сиденье. – Ничего необычного для Хантер Гуд.
Хантер прикусила кончик языка. Это была не ее вина, что она справлялась с проблемами лучше, чем сестра, или что Мерси за всю свою жизнь столкнулась лишь с одним убивающим наповал событием. Не имело значения, как много раз Мерси утешала Хантер, пока та плакала на ее плече после очередной издевательской травли, или сколько раз Мерси заваривала для Хантер исцеляющий чай и говорила о проблемах как об элементарных вещах, словно боль – это мерцающие мыльные пузыри, которые в конце концов лопнут и не оставят следов. Мерси никогда в полной мере не понимала боль Хантер, потому что никогда не сталкивалась с ней сама.
Но, возможно, теперь она поймет.
Хантер остановилась у знака «Стоп», и Мерси открыла бардачок, достав оттуда упаковку бумажных салфеток, которые мама хранила вместе с руководством по эксплуатации автомобиля и тканевым мешочком, набитым высушенным шалфеем. Мерси вытащила салфетку и промокнула им округлый кончик своего розового носа.
– Я бы хотела быть похожей на тебя.
Сквозь окна проникали лучи дневного света, в которых искрились пылинки. Смешок застрял в горле Хантер. Последние шестнадцать лет она мечтала ровно о том же. Но ее желание было скорее комплиментом Мерси, а слова сестры почему-то ощущались иначе.
Мерси скомкала салфетку и уронила руки на колени.
– Дело в амулете, настойке или чем-то другом? Что помогло тебе спрятать все свои чувства?
Костяшки Хантер побелели, когда она вцепилась в руль.
– Дело не в магии, Мэгс, – ответила она, слишком сильно надавливая на газ. Машина рванула вперед, прежде чем она отпустила педаль, и скорость снизилась до допустимых в черте города Гудвилль двадцати миль в час. – Ты знаешь, что это не… – Она резко нажала на тормоз. Машина дернулась и остановилась перед бледно-розовым домом, который охраняли пластиковые фламинго. – О мой бог! – Пальцы Хантер взлетели к ее кулону.
Нахмурившись, Мерси скрестила руки на груди.
– Ну же, Хан. О моя богиня.
Не обращая внимания на сестру, Хантер достала из кармана телефон. Она сможет помочь Мерси, но для этого ей понадобятся их друзья.
Глава двенадцатая
Хантер на цыпочках прошла через кухню и заглянула в гостиную. Мерси сидела на диване. На том же месте, где находилась с тех пор, как они вернулись домой. Убитая горем близняшка теребила золотую бахрому, обрамляющую одну из многочисленных декоративных подушек, которые поддерживали ее и не позволяли уткнуться лицом в диван.
«Хорошо». Хантер кивнула сама себе и поспешила обратно к раковине. Ну, не совсем хорошо, что Мерси вернулась к своему почти бессознательному состоянию. Но хорошо, что ведьмовские ощущения сестры не отзывались. Хантер предпочитала воплотить свой план быстро и внезапно.
Хантер взяла пять лунных камней с подоконника, окна которого выходили на восток, и поменяла их местами с хрустящими, пожухлыми листьями, наполнявшими ее карман. Они разберутся с деревьями, как только сестра придет в себя.
Она похлопала ладонью по своему карману и рассеянно провела кончиками пальцев по Т-образному кулону, пытаясь сформулировать свое намерение.
«Помочь Мерси воспрянуть духом. Помочь Мерси воспрянуть духом. Помочь…»
Рука Хантер замерла на дверной ручке кладовой. Мамина корзина с колдовскими принадлежностями стояла прямо за дверью. Рука повисла вдоль тела. Ей стоило вернуть камни на подоконник, подняться наверх и излить свои чувства на страницы книги «Когда восходит тьма». И пусть это получится в стиле Эдгара По, но ее собственное произведение, по крайней мере, отвлечет от воспоминаний о матери.
Она сжала свой кулон – вечное напоминание о ее боге. Он согревал ее ладонь, и девушка медленно выдохнула. Она должна была это сделать. Воздать должное себе, своей сестре и, самое главное, почтить память своей матери.
Хантер возобновила свою мантру и открыла кладовую. Сжала в ладони свой кулон из опала и посмотрела на плетеную корзину с принадлежностями Ведьмы кухни, стоявшую на нижней полке. Однажды она оценит по достоинству эту корзину и все необычно пахнущие травы и написанные от руки рецепты, которые хранились в ней. Ее губы растянулись в улыбке, когда она переключила свое внимание и взяла проржавевшую металлическую стремянку со своего места за дверью. Ее тело вздрагивало от каждого скрипа и стона мини-лестницы, пока она раскладывала ее и взбиралась на третью ступеньку, чтобы можно было дотянуться до верхней полки. Полки, принадлежащей Хантер, где она хранила все свои вещи. Любимый котелок, астрологические карты и, что самое важное, ее лунную воду. Когда им с Мерси исполнилось двенадцать, мама отвела их за руки на кухню. Втроем они стояли перед открытой дверью кладовой, пока мама объясняла им, как важно иметь полный запас ингредиентов и средств для того вида магии, который девочки решат использовать в своей Практике.