– Мы обязательно это сделаем, Зена, – согласилась Хантер, и Мерси кивнула.
– Итак, у нас есть Джекс, который является потомком основателей Гудвилля, а мы можем олицетворять Сару – все мы. Ты… – Мерси подбородком указала на Хантер. – Зена и я. Но нам все равно нужен еще один человек.
– Этот человек должен жить в черте города Гудвилля, – заметила Зена, прервав свои манипуляции с волосами. – Она или он будут олицетворять первопроходцев, которые пришли сюда вместе с Сарой.
– Эм идеально подходит. Ей понравилось принимать участие в ритуале избавления от скорби, а семья ее отца управляет похоронным бюро на протяжении сотни лет. Ее бабушка, дедушка и прабабушка только в прошлом году переехали во Флориду. – Мерси глубоко вздохнула. – Но я не знаю, справится ли она с этим.
– Если нет, то вы не можете ждать, пока ее эмоциональное состояние улучшится, – произнесла Зена. – Врата необходимо закрыть немедленно.
– Ты права. Я позвоню ей и узнаю, как она себя чувствует.
– Она вообще связывалась с тобой сегодня? – спросила Хантер.
Мерси пожала плечами.
– Вроде того. Я писала ей. Часто. Она ответила, что чувствует себя не в своей тарелке, а ее мама страдает. Помимо этого присылала одни лишь рыдающие эмодзи.
– Не рассчитывай, что она поможет вам, – заявила Зена.
Мерси встала и направилась к своей сумке, зарывшись в ней в поисках телефона.
– Ну, если не сможет она, нам поможет Кирк.
– О, черт возьми, нет! – выкрикнула Хантер.
Зена тихо зарычала.
Мерси нахмурилась и оторвала взгляд от своего телефона.
– Эй, он помог с заклинанием скорби.
– Он был напуган ритуалом скорби и чуть все не испортил, – напомнила Хантер.
– Ну, конечно, он испугался. Как сказала Эм, у него совершенно нет опыта в колдовских штучках. Я поговорила с ним и объяснила, как работает магия. Теперь он знает, чего ожидать. И если нам придется воспользоваться его помощью, я возьму на себя всю ответственность за его подготовку.
Хантер закатила глаза, и Зена вновь зарычала.
Мерси положила руку на бедро.
– А у вас есть идеи получше? – Когда никто не ответил, Мерси продолжила: – Тогда договорились. Эмили – наш первый кандидат, но если она не сможет, мы воспользуемся услугами Кирка.
– Бабушка и дедушка похожи на зомби. – Голос Эмили звучал отдаленно, когда она тихо говорила в трубку. – Нет, не так. Дедушка похож на зомби, если зомби может пить виски и смотреть ESPN. А бабушка – зомби-кулинар. Она зашла, обняла меня, заплакала, проигнорировала маму и устремилась прямо на кухню. С тех пор она живет там. И выходит оттуда только для того, чтобы обновить дедушкин стакан, посетить «дамскую комнату», как она ее называет, и взять новую упаковку бумажных салфеток. Она не перестает плакать.
– Эм, мне так жаль. Твоей маме лучше? – Мерси удерживала телефон плечом, пока ополаскивала кастрюлю, в которой варила какао.
– Абсолютно нет. Бабуля с дедулей по маминой линии не смогут приехать на похороны, хотя те состоятся только через четыре дня. Они в круизе по греческим островам и сказали, что не смогут вылететь из тех городов, где останавливается их лайнер. Мама считает это полнейшей чушью, и я вынуждена с ней согласиться. Но, Мэгс, правда в том, что они никогда не любили папу и ненавидят его родителей. К тому же сама знаешь, что брак моих родителей складывался не совсем удачно, хотя маму это сейчас не волнует. Она полностью разбита, Мэгс. Не перестает твердить о том, что следовало и не следовало говорить отцу. И она так громко рыдает, что мне кажется, будто ее вот-вот стошнит. Это ужасно. – Эмили остановилась, всхлипнув, и высморкалась. – Прости.
– Эй, не торопись. Я рядом.
– Спасибо. – Эмили тяжело вздохнула. – Итак, мама поднялась с кровати, только когда приехала бабушка, а когда та проигнорировала ее и отправилась готовить, мама вернулась в спальню с пузырьком таблеток, которые прописал доктор.
– Могу я, пожалуйста, заехать за тобой? На час или около того? Я приготовила горячий шоколад. И могу добавить в него ведьмовских трав, чтобы помочь тебе расслабиться. – Мерси поставила кастрюлю в посудомоечную машину и вздрогнула, когда она звонко ударилась о тарелку, но Эм, казалось, ничего не заметила.
– Расслабиться? – Смех Эмили был наполнен сарказмом. – Я не могу расслабиться. Я единственная, кто держит себя в руках. Мне пришлось сегодня отвечать на миллион похоронных вопросов, в том числе про гроб для папы. Господи.
– Черт, Эм, разве этим не должны заниматься взрослые? У тебя их полон дом.
– О, черт возьми, нет. Мой дом полон стариков, которые едва функционируют. Клянусь, если бы меня здесь не было, папа пролежал бы в морге вечность. – Она прерывисто всхлипнула в телефон. – Уилсон не перестает спрашивать, чего хотел бы отец.
– Уилсон? Разве он еще не ученик? – Мерси была уверена, что он только что закончил колледж. Эм любила повторять, что он по-прежнему выглядит как щуплый, прыщавый подросток. – Это нормально, что он управляет похоронным бюро?
– О нет, не совсем так. Мистер Бартон из похоронного бюро «Закат» в Шампейне всем занимается, но Уилсон постоянно звонит мне и подробно выспрашивает о похоронной службе. Откуда мне знать, чего после смерти хотел бы мой отец, которого убили в тридцать девять лет? Он же не обсуждал со своей шестнадцатилетней дочерью свои чертовы похороны за чашкой чая!
Мерси вытерла руки кухонным полотенцем, почувствовав одновременно грусть, тоску и ярость за подругу.
– Эм, просто заставь Уилсона самому во всем разобраться!
– Я не м-могу. – Эмили шмыгнула носом. – Кто-то должен хотя бы попытаться сделать так, как хотел бы отец, а я, похоже, единственный человек в этом доме, которому не все равно. – Всхлипы снова послышались в трубке.
– Ох, Эм. Мне жаль. Я так сильно тебя люблю. Мне хотелось бы что-нибудь сделать… все, что угодно.
– Ты можешь. – Эмили высморкалась. – Продолжай мне писать. Даже если я не отвечаю. Это помогает.
Мерси услышала, как женский голос зовет Эмили по имени.
– Мне пора. Бабушка хочет, чтобы я кое-что попробовала снова… Это отвратительно, Мэгс. Во всей этой еде слишком много соли, будто она приправляет ее слезами.
Мерси не нашла что сказать, кроме:
– Я люблю тебя, Эмили Пэрротт.
– Я тебя тоже, Мэгс. – И линия оборвалась.
Мерси вышла из кухни. Хантер и Зена приподняли брови, отзеркалив движения друг друга.
– Не думаю, что она сможет помочь. – Мерси села между ними и выпустила протяжный, полный возмущения стон. – Я знала, что мать Эм с причудами. Не только потому, что она из богатейшей семьи Нью-Йорка и всегда смотрит на нас свысока, но и потому, что ее никогда не бывает в городе. Отец Эмили нравился мне больше. В смысле, да, он всегда забывал о школьных делах…
– И о дне рождения, – добавила Хантер.
Зена резко зашипела и произнесла:
– Нет оправдания тому человеку, кто забывал о празднике котенка.
– Да-да, но он был хорошим мужчиной. И он говорил Эм, что гордится ею, чертовски гордится. Но семья ее матери даже не приедет на похороны… подонки.
– Это ужасно, – отозвалась Хантер.
– Родители отца сейчас здесь, но они не разговаривают с ее мамой и настолько окунулись в собственное горе, что совсем не помогают Эм. Девочки, ей приходится самой принимать все решения относительно похорон отца.
– О! Бедный котенок! Неужели она не сбежит к нам?
Мерси покачала головой.
– Нет. Она чувствует себя единственным взрослым человеком в доме. – Мерси встретилась с бирюзовым взглядом сестры. – Хант, значит, будет Кирк.
Зена зарычала.
– Проклятье, Зена, прекрати! – приказала Мерси кошке, которая отпрянула назад, словно испугавшись, что девушка ударит ее. Мерси потерла рукой лицо. – Прости, Зена. Мне не следовало на тебя кричать. – Затем повернулась к сестре. – Серьезно, Хан, если можешь предложить кого-то получше, того, кто уже знает, что мы ведьмы, настоящие ведьмы, и кому мы можем доверять, я с радостью пойду с тобой и поговорю с ним или с ней. Договорились?
– Я уже думала об этом. Я предлагаю Хизер.
– Хизер? Президента театрального кружка?
Хантер кивнула.
– Да. Помнишь, несколько Самайнов назад она приходила и просила у мамы советы по гаданию, потому что хотела написать современную версию «Макбета» и заставить ведьм украсть луну?
– Я помню, – ответила Мерси. – А еще помню, как она перебивала Эбигейл, пока мама пыталась объяснить ей точки пентаграммы. Хизер – самый высокомерный человек, которого я знаю.
– Вообще-то это Кирк, – вставила Зена, слизывая последние капли какао с пустой кружки.
Мерси проигнорировала ее.
– Именно из-за высокомерия Хизер это может сработать. Я подумала, что ей понравится «играть в ведьму». – В воздухе она изобразила кавычки. – Но ферма ее семьи находится в десяти милях от Гудвилля, и я думаю, нам действительно нужны потомки первопоселенцев. Поэтому нужен тот, кто живет в черте города.
– Кирк.
Ее сестра поковыряла отсутствующий ноготь на большом пальце.
– Хорошо, но тебе придется провести с ним серьезный разговор перед ритуалом.
– Я поговорю. И он будет не против. Обещаю. – Мерси обрадовалась, что ее голос прозвучал уверенно, потому что интуиция была не столь убедительна. Она оттолкнула это чувство. «Серьезно, у нас нет выбора». – Как насчет того, чтобы встретиться с Джексом и Кирком завтра после футбольной тренировки? Мы скажем им, что хотим встретиться с ними обоими. Сама знаешь, Кирк ненавидит выглядеть неженкой перед другими парнями. Надеюсь, это сделает его достаточно сговорчивым, и он выслушает нас.
Хантер открыла рот, чтобы заговорить, но Зена опередила ее.
– Будьте крайне осторожны в том, что рассказываете этим мальчишкам. Сообщите им только то, что от них потребуется, чтобы установить цели для усиления и исцеления деревьев. Им не нужно знать истинную историю Гудвилля. Не следует знать о вратах.
– Но, Зена, разве не проще будет ввести их в курс дела…