Что теперь мне делать, я просто не знал. Да, я хотел свернуть её тонкую шею, к нежной коже которой так часто прикасался губами в порыве доселе неизвестной мне нежности, но… смогу ли я?
Да, ещё недавно я мог спокойно утверждать, что смогу, причём легко и без малейшего сомнения. Но сейчас…
Что-то неуловимо изменилось. Или это я сам?
Едва заметно выругавшись, я ещё раз оглядел давно пустующую комнату. Находиться здесь больше я не видел никакого смысла. Моей сестры не было в главном корпусе Академии магии, а значит, и поговорить было не с кем. Если только…
Усмехнувшись, я вызвал привычную магию одним только желанием, не стараясь даже думать. Всё же у эрханов есть своё особое преимущество.
– Ариатар! – несколько ошарашенно воскликнул полуэльф, когда я оказался не где-нибудь, а именно у него в кабинете.
Я не уверен, что он делал, а точнее, я просто не хотел этого знать. Но факт оставался фактом: Таилшаэлтен, директор Эллидарской академии магии, по моему мнению, слишком увлёкся чтением в столь позднее время.
– Где Касти? – спросил я, глядя полуэльфу прямо в глаза и не испытывая ни малейшего чувства вины.
Да, я уважал его. Как наставника моей матери, как друга нашей семьи, как мудрого и воистину гениального полукровку, как родственника Рика, но в данный момент всё это отошло на задний план. Сейчас мне нужно было знать, где находится моя сестра.
– Она на практике, – ответил полуэльф. – Уехала уже давно вместе со своим квадриумом.
– Куда? – Я прикрыл глаза.
Мне нужна была Касти во что бы то ни стало. Только она сейчас могла меня понять… Понять и принять всё, что я сейчас чувствовал, не спрашивая ничего, не помогая, не упрекая. Просто давая понять, что я не один.
Это сложно объяснить тому, кто не имеет брата-близнеца. Но даже эльфийские братья или сёстры-близнецы не смогут сравниться в этом плане с нами. Мы – наполовину демоны. И для нас своя семья – это намного большее, чем фальшивые слова людей о доверии и безграничном терпении и понимании…
Ложь. За своих родных добровольно отдать жизнь могут лишь демоны или эльфы. А я и то и другое…
На примере своей матери я знаю, насколько крепка связь между эльфийскими близнецами. Но, принимая во внимание наше с Касти происхождение, наша связь намного крепче… Пусть она своевольна, порой несколько взбалмошна и эгоцентрична, но она – моя родственная душа. И только она может меня понять.
– Она помогает аронтам в поисках нужного им артефакта, – несколько нахмурился полуэльф, не вставая из-за своего стола. – Ариатар, тебе нельзя сейчас вмешиваться.
– И почему же? – с усмешкой спросил я, снова глядя прямо в зелёные глаза мага. Такие знакомые, раскосые глаза, которые являлись практически копией глаз Рика. Что, впрочем, было неудивительно. Родные братья, а в их случае, как говорят люди, кровь не вода. В иных ситуациях можно было и поспорить. Но не здесь.
– Потому что ты её раскроешь, – довольно жёстко отрезал Таилшаэлтен, чем заставил меня приподнять бровь в подобии удивления.
Так вон оно, что… Мою маленькую и несколько самоуверенную сестрёнку тоже ждёт испытание!
Я едва заметно поморщился. Похоже, вмешиваться сейчас в дела Кастиэль я не имею права. Я не только получил шанс показать, чего же я стою. Ну что ж… тогда не буду портить сестрёнке её маленькое развлечение. Она уже наверняка разобралась со всеми своими проблемами. Если же нет и ей пришлось бы совсем туго, она непременно позвала бы меня. Мысленную связь между нами ещё никто не отменял. И возможно, отец был прав – нам пора научиться жить самостоятельно. Хоть мама и ворчала, но я знаю, что она тоже так думала… Родители не могут опекать нас вечно. Как бы им этого ни хотелось.
– Что ж, – я многозначительно усмехнулся и чуть наклонил голову, – за сим разрешите откланяться.
На лице полуэльфа застыло немое удивление, когда я, не произнеся больше ни слова, удалился из кабинета, растворившись в клубах Тьмы.
Интересно, чего он ожидал от меня на самом деле? Что я с ожесточением начну выпытывать правду о местонахождении Кастиэльерры? Скорее всего. Хотя нет. Этот полуэльф слишком умён, чтобы не иметь хотя бы некоторой возможности предугадать мои действия…
Оказавшись в нашей комнате в общежитии Академии некромантии, я медленно оглядел пустовавшую библиотеку и почти потухший камин в ней. Если Рик не спал здесь в кресле с очередной книгой в руках, значит, либо и его, и Саминэ в спальне вовсе нет, либо они оба давно уже спят. Полуэльф, как правило, после того, как провожал воспитанницу Сеш’ъяра до её комнаты на закате, старался ложиться спать одновременно с девчонкой… Что ж, в этот раз оно было только к лучшему.
Опустившись в глубокое кресло, я откинулся на спинку, не обращая внимания на слабо тлеющие в камине дрова, которые всё ещё согревали просторную комнату и создавали некоторое подобие освещения. Приятный полумрак склонял к совершенно невесёлому размышлению.
Лиерана… Мой дар, возносящий меня до небес, и моё проклятие…
Единственная, которую я смог полюбить. Своенравная, дикая, гордая, непредсказуемая, непокорная… Дроу, тёмная эльфийка, моя любимая и… так удачно использовавшая меня в своих планах. И я, даже подозревая, что что-то не так, поддался плену этих изумительных ледяных глаз, которые, казалось, таяли только для меня.
Почему? Почему я не понял этого тогда? Я всецело принадлежал только ей и лишь потом узнал, что я ничто для неё, просто пешка – способ получить желаемое в банальном пари, заключённом лживой эльфийкой с одним из чёрных драконов, который носил звание магистра. Просто часть не слишком-то оригинального приза, который достался бы в итоге одному из них. Всего лишь разменная монета…
И почему-то именно сейчас, в этот самый момент, когда я не был готов к мести, она вернулась. Но меня уже не интересовала ни Лиерана, которая вновь появилась в академии, ни даже Рай’шат, тот самый проклятый дракон, ни… ничего.
Внутри была лишь пустота. Не имея возможности поговорить с сестрой, в чьей молчаливой поддержке я нуждался сейчас больше всего, я был абсолютно разбит. Меня уже ничто не волновало, и…
И меньше всего я думал, что кто-либо решит сейчас этим воспользоваться.
Я настолько ушёл в себя, что даже не заметил, как кто-то приблизился ко мне из-за спины и наклонился, чтобы нанести единственный, смертельный удар… Моментально поднявшись с кресла, я одним движением откинул от себя противника, который оказался настолько слаб, что отлетел к стеллажу, стоящему слева от меня. На пол с шумом посыпались книги.
Медленно повернувшись в ту сторону, я увидел лишь небольшую тень, сжатую в комок. В тишине и полумраке комнаты виднелись только ярко-алые, налитые кровью глаза и слышалось хриплое неровное дыхание.
– Саминэ? – тихо позвал я, увидев, кто пытается неуверенно, слегка шатаясь, подняться на ноги, цепляясь тонкими пальцами за книжные полки, оставляя длинные царапины на гладком дереве.
Это было… неожиданно. Но ошибки быть не могло: из-под небольшой, аккуратной верхней губы человечки выглядывали длинноватые клыки, характерные только для одной расы…
– Так ты вампир, – не сдержал я удивления, машинально опускаясь обратно в кресло.
Глядя на маленькую фигуру, прижимающуюся к стеллажу, и видя голодный отблеск её глаз, я мгновенно всё выстроил по своим местам. Её непонятное поведение в последние две недели, отказ от обычной еды, нервное напряжение, вспышки гнева, раздражение, от которого она себя чувствовала неловко, попытки уединиться, ломота в теле, которую она так пыталась скрыть… Её все эти дни мучил голод. И при этом она сама не знала, что с ней происходит.
Три месяца. Почти три упырёвых месяца она всегда была рядом, но, даже замечая некоторые странности в её поведении, возникшие в последние недели, с того момента, как мы оказались в Натинало, мы и предположить не могли, как дела обстоят на самом деле.
Всё оказалось намного проще. Саминэ была вампиром.
Обращённым, истинным или же просто полукровкой… не важно. Голод, который, по всей видимости, проснулся после того, как она потеряла много крови из-за раны, нанесённой арбалетным болтом, довёл её до такого состояния, что она уже не могла себя контролировать. Иначе бы она никогда не решилась напасть на меня. Я помнил тот животный страх, который она, несмотря на все свои старания, так и не смогла ни скрыть, ни перебороть. Она всё ещё боялась меня. Но, похоже, не совсем.
– Иди сюда, – неожиданно для самого себя произнёс я, положив руки на подлокотник, словно пытаясь показать, что вреда я ей не причиню.
И это действительно было так.
Саминэ, замерев, настороженно на меня взглянула, так, как смотрит загнанный в ловушку зверь. Алые глаза светились явным недоверием, заставляя меня мысленно усмехнуться. Даже будучи вампиром, она оставалась верна себе. Её недоверие ко мне, которое давно уже уменьшилось в десятки, а то и сотни раз, окончательно так никуда и не делось.
– Саминэ! – чуть резче позвал я, давая понять, что ещё раз повторять не буду, и откинулся на спинку кресла.
Если я хорошо её знаю, то она не заставит себя долго ждать.
Девушка подошла совершенно неслышно и медленно, словно обдумывая каждый свой шаг. Словно сомневалась, стоит ли ей это делать… Инстинкт голода боролся в ней с собственным «я». И неизвестно ещё, кто мог победить в этой странной борьбе. Только я знал наверняка, что подобный голод был во сто крат сильнее всего. Совести, желания, морали, чувств…
Подавшись вперёд, я протянул руку, еле заметно усмехнувшись. И если бы кто-то спросил, зачем я это сделал, то, пожалуй, внятного ответа я дать не смог бы.
Ярко-красные глаза с едва заметным чёрным зрачком смотрели на меня с недоверием. В них не было тех эмоций, что всегда в обилии присутствовали в золотисто-карих глазах Саминэ, но… я знал, что девушка меня слышит. И более того, она всё чувствует и осознаёт, но вот только понять, что же с ней происходит, ещё не может. Сущность вампира не нашла отзыва в ранимой душе человеческого ребёнка, и они не стали одним целым так, как должно быть.