– Да. Естественно. В этом случае ее маги смогут позволить себе очень мощную магию. А ее укрепления вообще невозможно будет взять. Ну разве что у противника тоже будут большие ресурсы энергии…
– Серьезно, – согласился Один. – Как я понимаю, это не единственная возможность обладателя источника.
– Самая очевидная. Я уж не говорю о том, что в любом средоточии магической силы, каким в том числе является и источник, тело смертного может пройти через магическую мутацию куда более высокого уровня. Проще говоря, такому магу будет доступно намного больше, чем тому, который через нее не прошел. Намного более сложная магия, намного более мощные, энергоемкие структуры.
Один внимательно посмотрел на Роннана. Их встретившиеся взгляды напоминали безмолвный обмен репликами, которые Кайндел почти полностью поняла и насторожилась. Одновременно она испытала облегчение, сильное, словно приступ эпилепсии – она поняла, что ОСН нуждается в ней, что для ее возможностей ситуация по-прежнему прозрачна и стоящие перед ней мужчины это понимают. А значит, предпочтут ей поверить.
– А с помощью самого этого артефакта маг способен обеспечить себе подобную… мутацию?
– Не каждый и не всегда. – Вспомнив опыт своего общения с печатью, девушка добавила: – Это довольно опасное развлечение.
– Но кто-то вполне может оказаться на это способен. Так?
– Не только может. По моим прикидкам, в Круге человек двенадцать способны на это. Включая саму Ночь…
– Те, кто может считать себя не совсем человеком в человеческом теле? – проницательно уточнил Один.
– Да. Хотя это относится не ко всем. То есть, к примеру, оборотень или вампир не смогут ничего добиться. И младшие фэйри тоже…
– Только эти… Как их там… Альвы?
– Не только. Я, откровенно говоря, и сама не знаю точно, кто может, кто не может…
– Что тебя ни спросишь – ты ничего не можешь… – сказал Испытатель и по жесту Одина отвернулся.
– Я говорю лишь то, в чем уверена.
– Хорошо, Кайндел. Теперь насчет пропавшей пленницы… Ты должна понимать, что некоторое подозрение насчет тебя сохранится до тех пор, пока не будет выяснено, кто же выпустил ту девицу. Можешь что-нибудь сказать по этому поводу?
Девушка пожала плечами.
– Я ничего не знаю, кроме того, что пленница исчезла. Даже не в курсе, где ее содержали. Кто имел доступ к пленным?
– Из наших – много кто…
– Наших я проверял, Один, – снова вклинился Испытатель.
– А того парня, который исчез с базы, ты проверял?
– Как я мог его проверить, если мы его до сих пор не нашли?
– В том-то и дело, что не нашли.
Кайндел внимательно, с большим интересом слушала этот разговор.
– А причастность этого молодого человека к исчезновению пленницы вы исключаете? – спросила она.
– Мы ничего не можем исключать. Все возможно в этом мире, сама понимаешь. Только зачем ему выпускать пленницу, да еще и одну-единственную? Какой смысл?
– Тут вернее спросить, какой в этом смысл для девушки. И тогда все встает на свои места.
– Извини, не могу с тобой согласиться, – резко возразил Испытатель. – То, что девушке это было нужно, понять можно. Но как с парнем-то? У него вообще есть своя воля, как думаешь?
– На определенные моменты ее могло не быть. Дело в том, что большинство девушек народа альвов (а таких среди сподвижниц Ночи очень много) способны прямо и даже опосредованно воздействовать на сознание людей. Например, мужчину в себя влюбить. При должном умении это недолго. За один-два вечера можно справиться.
Испытатель посмотрел на курсантку, потом на Роннана и Одина. Один внимательно слушал и движением брови дал главе службы безопасности ОСН знак, чтобы продолжал диалог. Кайндел не имела ничего против.
– Значит, ты полагаешь, она его окрутила?
– Как я могу что-то полагать? Я ведь не знаю, является ли сбежавшая девушка альвийкой, или человеком, или существом иного типа. Бывают ведь разные способности.
– Ага… Угу… Интересно, а ты-то способна свести мужика с ума?
– Я тоже альвийка, – спокойно ответила она.
В воздухе повисло неловкое молчание. Девушка прекрасно понимала, что каждый. Кто ее сейчас слушал, сперва подумал о Шреддере и о том, насколько естественны их взаимные чувства или это всего лишь ее тонкий расчет и желание подчинить себе куратора. Потом, конечно, каждый подумал о самом себе и безопасно ли даже просто разговаривать с курсанткой. Следом с неизбежностью приходило соображение вроде: «Если б планировала что-то подобное, вряд ли сказала бы об этой возможности так прямо», и можно было дальше продолжать беседу.
– Ладно, рассмотрим и такой вариант, – пробормотал недовольный Испытатель, которому почему-то казалось, будто Кайндел над ним потешается. – Хотя я в него и не верю.
– Все возможно в нашем мире, – сказал Один. – Ничего нельзя отбрасывать просто потому, что кажется маловероятным. Ладно, речь не об этом. До сего момента, Саша, ты не мог проверить всех, у тебя просто времени на это не было. Так что вопрос пока остается открытым. Тем более что курсантка, на самом-то деле, не единственный подозреваемый. Даже не самый вероятный претендент на эту роль. Куда важнее твоя, Кайндел, отлучка с учебной базы. Возможность мало-мальского доверия, по крайней мере, останется под вопросом до тех пор, пока ты не продемонстрируешь мне артефакт… Ну, полагаю, торчать здесь нет необходимости. Идем, Кайндел. Мы с тобой побеседуем по пути обратно… Кстати, где ты спрятала эту печать?
– Неподалеку от учебной базы, – кривовато усмехнулась девушка.
Она и глава ОСН уселись на передние сиденья автомобиля, рядом с водителем, остальные устроились в глухом салоне. Курсантке (она вновь считалась курсанткой, коль скоро ее так назвал Один, и к тому же Роннан тоже мимоходом намекнул ей на это) было велено сесть посередине, рядом с шофером, и задержавшись на пару минут, в машину наконец сел Один. Девушка понимала, что у дверей салона он с двумя другими старшими офицерами говорил о ней. Но здесь не было ничего удивительного, и оставалось лишь надеяться, что конечное решение будет принято в ее пользу. Беседа офицеров не затянулась, и это вызывало некоторое беспокойство – видимо, желательное ей решение пока не принято, – однако Один, сев рядом с ней, вел себя ровно-доброжелательно.
– Ну куда едем?
– Пока к учебной базе. Надо будет остановиться у поворота.
Какое-то время они молчали. Водитель, ловко орудуя рулем, выводил машину из леса – а это требовало некоторых усилий, потому что угрожающие обломки скал и ямы встречались здесь намного чаще, чем ровные участки. Правда, пассажиров качало не сильно – амортизаторы у армейского джипа были отличные. Вскоре автомобиль выбрался на проселочную дорогу, а потом и на шоссе, и понесся на север.
– У меня есть к вам просьба, – проговорила Кайндел.
– Слушаю, – заинтересовался Один.
– Собственно, я хотела вопросить вас об этом еще раньше, но не было случая.
– Говори, говори…
– Я хотела попросить у вас разрешения использовать «кристаллический снег».
– Наркотик? – Глава ОСН приподнял бровь. – Зачем?
– Хочу кое-что посмотреть… Я говорила вам, это вещество дает провидческие и ясновидческие возможности…
– Да, это я помню. Что тебе понадобилось проясновидеть?
Кайндел задумчиво потирала запястье.
– Во время поездки в город я была вынуждена поучаствовать в, скажем так, небольшой схватке. В ней в том числе участвовал один молодой человек… Я обратила внимание на его магические возможности… Они показались мне необычными.
– Так-так… Эдакий невысокий, щуплый парень…
– Да я не видела его толком. А вы тоже сталкивались с человеком, чья магия обратила на себя ваше внимание?
– Скорее, мощь этой магии. Действительно, молодой человек незауряден. Его возможности не могли не обратить на себя мое внимание. Мы с ним встречались в Выборгском замке.
– Что вы там делали?
– Адепты Круга напали на крепость, пытались ее захватить…
– Ну это естественно. Место высокой магической напряженности, к тому же замки, как и храмы, никогда не ставили где попало. Выборгский замок – очень значимое место. Не говоря уж о том, что регулярно проводимые там фестивали собирали в одном месте много людей с, скажем так, необычной энергетикой.
– Это имеет значение?
– Большое. Дело в том, что нормальному магу опасно пользоваться чужой человеческой энергией в чистом виде. Это порочная практика, которая приводит к постепенному разрушению собственной системы энергообмена и, как следствие, смерти души. Но отзвуки человеческих эмоций и функционирования душ, перерабатываясь, образуют определенного рода фон. Им тоже можно пользоваться. Кстати, многие существа нечеловеческого типа могут использовать подобные следы и подобный фон очень продуктивно…
– Это похоже на паразитирование…
– Если обобщать, то и человек паразитирует на природе. И люди на альвах и сидах паразитировали когда-то. До определенной степени…
– Хорошо. Поправку принял, – заулыбался Один. – Но назвать мне существ, способных использовать человеческую энергию прямо, без всяких там переработок, ты можешь, не так ли?
– Естественно. Вампиры, оборотни, некоторые бестии… Мало ли…
– На эту тему будет очень интересно побеседовать с тобой позднее…
– Скажите, вы не заметили каких-нибудь особенностей магии того молодого человека? – спросила Кайндел, возвращаясь к предмету, который был ей интересен.
– Почему ж не заметить… Заметил. Он особенно охотно пользовался огненными заклинаниями, и надо сказать, очень продуктивно. Вообще чувствовалась очень мощная энергетика этого человека.
– А была ли магия, на которую он реагировал негативно? Ну которую воспринимал не очень хорошо?
– Была. Я бил холодом, ну и хитрости нашего Глира сработали в какой-то момент. Знаешь Глира? Командир «Гиблы».
– Да, я с ним общалась. Говорят, он знает только одно заклинание, но зато способен действовать при его помощи чуть ли не во сне…