Я полезла в холодильник и достала баночку антибактериальной мази со средней полки.
Рэд покосился на склянку с бурым содержимым и снова повернулся ко мне.
– Что это? – спросила Джули.
– Антибактериальная мазь, известная как «Спасатель».
– Такое для людей, а я обойдусь. – Он поерзал на стуле и решительно задрал подбородок.
Ясно: взывать к его разуму нет смысла.
Поэтому я обратилась к Джули:
– Средство – на травах. Оно поможет победить инфекцию. Тихоокеанский вариант, самый лучший. Лечит даже некрозы, занесенные нежитью, да и вообще любую заразу.
Я поставила банку на стол. Настоящий корень перца опьяняющего, иглы кедрового джибанга и еще полдюжины компонентов. Дорого, но стоит того.
– Мне это не нужно, – твердил мальчишка.
– Шаманы, которые валятся с ног посреди улицы от температуры, до взрослого возраста не доживают.
– Возьми мазь, Рэд. – Джули подвинула к нему баночку.
Он уставился на лекарство, как на змею, потом взял и, поморщившись, нанес немного на шею.
– Кто тебя поцарапал?
– Какие-то твари. Странные. С ними что-то не так. Офигеть, какие могущественные.
«Могущественные» он произнес уважительно, почти благоговейно, с нотками тоски. Так алкоголик после долгого периода воздержания заказывает любимое пойло, перекатывая название на языке.
– Жажда власти – опасная вещь, – произнесла я.
Рэд оскалился, в его глазах зажглись дикие искорки.
– Ты так говоришь, потому что она у тебя есть. Такие, как ты, не желают делиться с другими.
– Но у тебя тоже есть власть, – подергала его за рукав Джули. – Ты ведь шаман.
– И что тут хорошего? – набросился на нее Рэд. – Отморозки до сих пор выбивают мне зубы и отбирают еду. Что плохого, если в ответ они у меня кровью ссать будут? Когда-нибудь меня просто убьют, и дело с концом. Я хочу настоящей власти! Силы! Чтобы никто и не думал со мной связываться.
– Я могу отдать тебе… – вполголоса предложила Джули.
– Рано еще, – отмахнулся парень. – Подрасти сначала.
Что между ними происходит? Они так посмотрели друг на друга, что у меня мурашки забегали.
– Расскажи о тех тварях, которые тебя ранили.
– Они очень быстрые, с длинными волосами. Их волосы хватали меня, как живые. Боятся лучника.
– А как насчет котла?
Рэд дернулся, точно от удара током, сорвался с места и помчался к выходу. Джули сидела ближе к двери, и ей удалось опередить меня на четверть секунды.
Спустя секунду малышка бросилась вниз по лестнице, а я заставила себя остаться.
Это всего лишь дети…
Жизнь обошлась с ними настолько жестоко, что ребята почти одичали. У них нет пристанища, они не доверяют никому, кроме друг друга. Будь я проклята, если пойду туда угрозами выбивать из Рэда правду. Хватит. Захотят вернуться – хорошо.
А я сама все выясню.
Я вернулась в кухню, доела сосиску и посмотрела в окно. На улице, почти касаясь головами – белокурой и темноволосой, стояли Джули и Рэд. Вернулся техноприлив. В гостиной зажглись электрические лампы, окутывая комнату уютным приглушенным светом. Единственный уцелевший фонарь на столбе осветил детей. Они отошли чуть левее, в тень.
Лица нового мира: уличный шаман и его подружка. Голодные, одичавшие и волшебные.
Пока я заканчивала трапезу, они разговаривали. Наконец Рэд достал что-то из кармана и повесил Джули на шею. Может, оберег?
Малышка обняла приятеля, обвила его руками за шею, а тот не шевелился и выглядел весьма непреклонно. Наверное, не хотел демонстрировать слабость у всех на виду.
Меня обуял страх. Почему, когда я наблюдаю за этой парочкой, меня терзает какое-то плохое предчувствие? Наверное, они напоминают нас с Максом Крестом.
Будь жив Грег, я не обратила бы на Макса внимания. Смерть опекуна сказалась на мне куда сильнее, чем я думала. Одинокая и испуганная, я отчаянно искала кого-то сердечного и любящего, чтобы не возвращаться в пустой дом. Человека, на которого можно опереться. Крест просто попался под руку. Наши отношения были обречены с самого начала, ведь нас сплотило горе. А оно, в отличие от любви, в итоге прошло. Острые углы сгладило время. Я не ревную к Мьонг, не страдаю по парню. Не тоскую по нему. Но, вспоминая о нем, терзаюсь неприятным чувством – не вины, но чем-то вроде смятения. Бр-р. Взять бы эту эмоцию, завернуть в тряпочку, засунуть в коробку и выбросить с пирса!
Не случись мне больше видеться с Максом, я бы совершенно не расстроилась, даже напротив. Но придется хлопотать о его свадьбе. Как я в такое вообще вляпалась?
Кстати, о свадьбе…
Я взяла телефон, дождалась длинного гудка и набрала номер, который оставил мне Дерек.
– Юго-восточный офис, – отозвался женский голос.
Или я не туда попала, или дела у моего вундеркинда пошли в гору.
– Дерека, будьте добры…
В трубке щелкнуло, и ответил сам Дерек:
– Да?
– Обзавелся секретаршей?
– Нет, это Мила, – рассмеялся он. – Фильтрует звонки. Чем могу помочь?
– Карты у меня.
– Улет! – не удержался он и продолжил более спокойно: – Когда я смогу его забрать?
– Завтра заброшу.
– Ты выбила дерьмо из урода?
Ха! Под личиной волчары из крутой стаи все-таки скрывался старый добрый Дерек.
– Вроде того. Ты прав, он умеет исчезать. И регенерировать во время перехода.
Вернулась Джули. На шее у нее красовалось монисто: ожерелье из монет и крошечных железных подвесок. В коридоре она помедлила, прощупывая почву – не злюсь ли я, а затем уселась на прежнее место и полезла проверять, не остался ли бойл: обнаружила лишь картофель. Взяла его рукой и принялась есть, облизывая пальцы.
– Окажи мне услугу, – сказала я Дереку, пододвигая гостье соль и масло.
– Все, что в моих силах, – отозвался он.
Малышка тайком следила за мной, вероятно, пытаясь понять, не намечаются ли проблемы.
– Аудиенция у Его пушистого Величества.
Поверить не могу, что попросила об этом!
– Поверить не могу, что ты об этом просишь! А сколько было крика, когда я пригласил тебя на Весенний Сбор… Твои слова: «не желаю видеть заносчивого ублюдка» и «только через мой труп»?
– Весенний Сбор – необязательное мероприятие.
После дела сталкера из Ред-пойнта я обзавелась статусом друга оборотней. Очевидно, на него распространялись такие привилегии, как посещение церемоний. Стоит мне перешагнуть границу территории оборотней, меня тут же, не колеблясь, порвут на кучку мини-Кейт!
– Дело в Мьонг? – голос оборотня прозвучал несколько неодобрительно.
– Отвечай, да или нет!
– Конечно, да, – успокаивающим тоном произнес он. – Время и место сообщу позже.
Мы распрощались, и я повесила трубку.
– С кем разговаривала? – спросила Джули.
– Мой юный приятель-оборотень. Мы увидимся с ним завтра.
– Ты знакома с оборотнями из Стаи?!
– Угу. Прогуляйся в ванную, там за ширмой…
– Что за ширма?
– Прикрытие для неблаговидных дел, а еще так называют загородку. Там есть шкафчик, возьми в нем ничейную зубную щетку.
Лицо у малышки вытянулось.
– Это обязательно?
– Даже не сомневайся.
9
Я уступила Джули кровать и одеяло, а себе развернула на полу старый спальный мешок. Город вновь захватила магия. Колдолампы я погасила, и комнату освещало лишь сияние молодого месяца, да решетки на окне слабо поблескивали под воздействием защитных чар.
Где-то вдалеке завыл волк. От бездомного пса его отличить несложно – от волчьего воя по спине бежали мурашки. Я вспомнила о Кэрране: похоже, завтрашняя встреча меня волновала, и это тревожило.
Да что со мной не так? Наверное, дело в гормонах. Чистая физиология. Организм перенасыщен, рациональный ум захлебнулся, навевая странные фантазии о сероглазых маньяках-убийцах.
– Могу лечь на полу, – сонным голосом предложила Джули.
– Спасибо, но мне не привыкать, – пожала плечами я. – В детстве отец часто заставлял меня спать на полу. Боялся, что спина будет больная, как у мамы.
Я расстегнула молнию мешка и тщательно его расправила.
Охранные чары и решетки превратили дом в крепость, но чем черт не шутит? Вдруг кто-нибудь телепортируется прямо сюда и нашпигует меня болтами, пока я выпутываюсь из спальника…
– Она хорошая?
– Кто?
– Твоя мама.
Я замерла с вязаным пледом в руках. Будто нож в груди провернули.
– Не знаю. Она умерла, когда я была ребенком. Отец любил ее, поэтому, наверное, она была хорошая.
– Значит, у тебя и мама, и папа умерли? И никого не осталось?
– Ага.
– Вроде меня, – пробормотала Джули.
Бедняжка…
Я поднялась и присела на край кровати.
– Я знаю о ее смерти потому, что папа видел, как это произошло. А о смерти отца знаю потому, что мы похоронили его на холме позади дома. Часто навещаю его могилу. Но о твоей маме ничего наверняка не известно. Я не видела ее тела. А ты?
Малышка покачала головой и уткнулась в подушку.
– Вот и ответ. Нет тела – нет доказательств, что она мертва. Может, придурок Бран каким-то образом телепортировал ее, и ей пришлось добираться домой пешком. Вдруг она уже там? Не опускай руки.
Джули всхлипнула, как котенок.
Что я вообще делаю?
Я сгребла малышку вместе с подушкой и одеялом и крепко обняла.
– А если Племя обратило ее в вампира? – захныкала она.
Я погладила ее по голове.
– Нет, милая. Никто из Племени не хватает женщин на улицах и не обращает их. Это незаконно. Если они начнут вытворять подобное, полиция и военные мигом их истребят. Племя отчитывается за каждую особь и берет себе только конкретных людей. Не волнуйся, твоя мама не вампир.
– А если она все-таки кровосос?
Тогда я отправлюсь в «Казино», устрою там ад на земле.
– Нет. Но если хочешь, я завтра позвоню в их офис и проверю.
– А вдруг они соврут?
Господи, ребенок помешался на упырях.
– Запомни, эти твари безмозглые, как тараканы. Для повелителей мертвых они просто орудия. Если кровосос не набрасывается на всех подряд, разрывая людей на куски, значит, им управляет реальный человек. И у него есть семья, возможно, даже дети, милые малыши повелителя мертвых.