Вампир потрясенно воззрился на меня.
– Кто ты, – наконец выдавил Гастек, – и что сделала с Кейт?
– Я та, чья работа – урегулирование конфликтов между гильдией наемников и орденом. У меня масса свободного времени, и я провожу его, изучая устав ордена и справочники гильдии. Может, мне лучше вернуться к своему обычному стилю общения?
– Согласен.
– Ты недооценил ведьм, распустил язык и получил по заслугам. Хватит ныть.
Я взяла куриное крылышко. Наконец-то еда!
Дерек глухо заворчал, издав утробный угрожающий звук. Волчок едва сдерживался. Я повернулась. Оборотень застыл, уставившись на живую изгородь Столетнего парка. Ноги широко расставлены, спина сгорблена, шерсть на загривке вздыбилась, черная губа обнажила огромные клыки, из пасти рвется рык. Волосы у меня на затылке тоже встали торчком.
Ведерко с крылышками я отставила на обочину и потянулась к «Погибели». Коснулась кожаного плетения эфеса – пожала руку старому другу.
Вампир припал к земле.
Я присмотрелась к деревьям. Густая зелень – от корней до верхушек, будто выгравированных на слепящем оранжево-золотистом фоне заката, – выглядела неприступной.
Над изгородью пронеслась рива. Полупрозрачная кожа отсвечивала красным, волосы развевались подобно огромным черным крыльям, готовым придушить любого.
Обойдется! Технопериод в самом разгаре.
За первой ривой явилась ее близняшка, потом еще одна и еще. Пятая, шестая… Сколькими одновременно мог управлять пастырь? Они еще висели в воздухе, когда я бросилась вперед. Первая рванулась ко мне, работая ногами и широко разведя руки. Она парила, может, ей вовсе не нужно было касаться земли?
– Моя! – Упырь врезался в тварь и запрыгнул ей на спину, впиваясь серпами когтей в бледную шею.
Одним рывком кровосос оторвал риве голову.
– Они ядовитые! – крикнула я Дереку и ринулась ко второй.
Она взмахнула прядями, но у меня оставалось пространство для маневра, и я увернулась, ударив наискось саблей, – ведь под волосами наверняка скрывалось туловище. «Погибель» вонзилась в плоть. Удар получился как по учебнику – я вытащила клинок из раны, и голова ривы повисла на обрубке шеи на тонком лоскутке кожи и мяса.
Тварь ухнула на землю. Дерек вонзил в третью нападавшую огромную когтистую лапу и рывком выдернул у монстра кусок позвоночника.
Следующую обезглавил вампир.
Очередная гадина встретила меня во всеоружии. Я снова рубанула саблей, практически повторив тот удар, но на сей раз слева. Рива уклонилась, но я замахнулась с другой стороны и вонзила саблю ей в бок. «Погибель» вспорола плоть и вырвалась на волю, брызнула серая кровь, и чудище свалилось на землю. На меня бросилась еще одна рива. Когти царапнули мою одежду, пытаясь ее разорвать. Копна волос загородила обзор. Я прижалась теснее к твари, прямо к ее зубам. В нос ударила вонь рыбьих кишок. Рива такой близости явно не ожидала, удивилась и потеряла драгоценную секунду. Окутанная ее волосами, я обняла ее, как любовника, и вонзила клинок прямо в мякоть под подбородком.
Тварь упала как подкошенная.
Дерек поднял окровавленную морду от изодранной спины пятой ривы.
– Не кусай!
Вот дурень. Образцовый волчара – жизнь ему не в радость, пока не нажрется ядовитой дряни. Вампир тем временем загнал последнюю риву к деревьям.
– Вынужден заметить, что они не растворяются.
Та в ответ зашипела и выпустила когти.
– Растают! Ха!.. Ведьма Запада из страны Оз… сгинет, когда магия проснется.
– Так я тебе и поверил.
И вампир начал подкрадываться ближе к риве.
Почему он ее не убивает?
Бока кровососа задрожали. Он припал к земле. Рива снова зашипела и вдруг застыла. Длинные ноги ее свело судорогой.
Что? Он же не?..
– Да ты рехнулся.
– До «Казино» – лишь миля, вполне в пределах моей досягаемости, – голос Гастека звучал глухо, как со дна бочки.
Рива и вампир завибрировали в унисон.
– Ты не можешь управлять обоими!
– Сейчас проверим.
Хватит. И я направилась к риве с саблей наготове.
Та, пошатываясь, замахнулась и полоснула вампира когтями. Багровые царапины, возникшие у того на груди, сразу же затянулись.
– Как славно, что ты решил поиграть, – раздался изо рта кровососа голос Гастека.
– Ты взгляни, что тут творится!
Я развернулась на пятках: клиенты, которые смылись при первом же намеке на неприятности, вернулись и решили насладиться спектаклем.
– Пошли вон! – рявкнула я.
Они не обратили на меня ни малейшего внимания. Черт бы побрал случайных прохожих!
Рива разинула пасть, и оттуда донесся сухой и шипящий – настоящий шорох опавших листьев под ногами – голос пастыря:
– Сдавайся, человек.
– Пастырь Болгор, я полагаю? – вскинулся упырь.
Риву снова одолели корчи. Она рухнула на колени, плечи ее тряслись.
– Тебе нас не остановить, – проскрежетал пастырь. – Врата в иной мир распахнуты. Великий Ворон ведет армию. Вглядись во тьму, человек, и узришь, как смерть грядет тебе навстречу.
– Неплохая речь. Почти по Шекспиру. – Вампир качнулся вперед, и рива повторила его движение.
И нас затопила магия. Тела тварей, разбросанные повсюду, превратились в лужи. Рива хлестнула волосами, черные пряди обвились вокруг упыря, сжимая ему горло. Кровосос не сопротивлялся. Я почти добежала до них. Лужа слева от меня высохла, испарилась с неслыханной скоростью, но прежде ее поверхность покрылась рябью, а уж потом задрожала земля.
Послышался глухой удар. Ветхий фургон на северном перекрестке тряхнуло, он повалился на бок и рассыпался на куски. Из-за обломков вылез монстр. Рост – восемь футов, кожа – зеленая. Он неповоротливо и тяжело переступал ножищами, напоминающими колонны. Голову увенчивал рогатый шлем. Туловище скрывала кольчуга не меньше сотни фунтов весом. Андре Гигант [14] расплакался бы, завидев плечи великана.
Из-под кольчуги монстра свисал мясистый хвост, трясущийся в такт шагам.
– На колени перед Угадом, Молотом Великого Ворона! – торжествующе провозгласил пастырь.
Угад по прозвищу Молот?!
– У тебя мания величия, приятель. Его бы Буббой лучше назвать.
Джаггернаут топал прямиком к нам. Зрители разбежались, как мыши. Ошеломленный внезапно воцарившейся тишиной торговец талисманами уставился на приближающегося монстра. Порылся в оберегах и принялся трясти перед Угадом кругом из ленточек. Великан не обратил на это ни малейшего внимания. Он задел повозку бедром, та опрокинулась на тротуар, и амулеты яркой мешаниной рассыпались по земле. Угад прибавил шаг, и тут выяснилось, что на голове у него никакого шлема нет. Рога оказались его собственными, растущими прямо из черепа, покрытого спиралями татуировок.
Позади зашипел вампир. Я оглянулась: рива отступила прочь, а кровосос остался один. Кроваво-красные глазенки буравили меня. Жаждущим взором – диким, всепоглощающим.
Погонщик тварью уже управлял.
– Гастек!
Ответа не последовало.
Он потерял контроль.
Кровосос напружинился, а затем с когтями наготове прыгнул на меня. Но еще в воздухе его сбил мохнатый комок мышц. Дерек, рыча, опрокинул тварь на землю, а упырь впился клыками в плечо оборотня.
Угад бросился ко мне. Уклонившись, я подрезала саблей его подколенное сухожилие. Такая рана должна была свалить монстра, но тот лишь обернулся, замахнувшись на меня мясистым хвостом. Он просвистел, как дубинка, несущаяся с огромной скоростью. Я отскочила и рубанула по хвосту. Монстр застонал и врезал мне в ответ.
Кулак приближался, но деться было некуда: я оказалась зажата между ним и хвостом.
Удар свалил меня с ног. Отлетев в сторону, я приземлилась на плечо и так лихо прокатилась, что онемела спина. Сумела подняться и крутанулась – хвост пролетел прямо надо мной. Толстая ножища плюхнулась туда, где секунду назад была моя голова.
От огорчения Угад взревел, вены на его шее вздулись. Сколько уязвимых мест!
Был бы он чуть пониже ростом, и я могла бы достать…
Он топнул еще раз, я отскочила назад. Замахнулся, но я не пошевелилась. Что угодно, лишь бы добраться до цели. Лапа размером с лопату сгребла меня, зажав руку с саблей, и подняла вверх – к поросячьим глазкам Угада. Кости протестующе охнули. Перед моим лицом возникла морда чудовища. Тусклые глаза под беспорядочной массой татуировок зажглись злобным ликованием.
Тату, значит.
Зубчатые знаки, выгравированные на башке монстра, внезапно обрели смысл, сливаясь в слово силы. Затылок взорвался болью, утопившей мир в огненном всплеске.
Я не могла ни вздохнуть, ни крикнуть, не ощущала ничего, кроме урагана боли, сопротивляясь слову. Нужно завладеть им, иначе оно выжжет мой разум. Я должна его произнести.
Горло сковало, голос отказывался повиноваться. Меня пронзила такая мука, будто в каждую клеточку тела вонзали иголки, а затем я буквально взорвалась и выкрикнула, лишь бы все это прекратить:
– Осанда!
Как же больно…
Умираю.
Действительность обрушилась на меня с кристальной четкостью. Монстр тяжело грохнулся коленями на асфальт. Сквозь разорванные мышцы выглядывали белые осколки костей. Угад застонал, и стон его был исполнен потрясения и боли.
Преклонись! Слово велело жертве опуститься на колени. А я-то надеялась на что-то вроде: «Вали отсюда и сдохни».
Угад сжимал и стискивал меня из последних сил, но по сравнению с муками, которые я пережила, овладевая словом силы, железные лапищи монстра казались легким поглаживанием.
И какая разница, Кейт! Прикончи его, потом будешь сравнивать.
Левой рукой я перехватила «Погибель», полоснула шею Угада поперек, прямо под подбородком, отворяя второй влажный и красный рот. Брызнула багрово-серая кровь. Пасть чудовища распахнулась в последнем безмолвном вопле.
Я освободилась. Угад рухнул на землю, превратившись в лужу, попутно окропив меня маслянистой жидкостью. От прикосновения чуждой магии мои губы загорелись.