Я вытащила монисто, тварь бросилась к прутьям клетки, лавандовые глаза прикипели к веревке.
– Хочешь? – я повела рукой влево, тварь метнулась туда же.
Я развязала один из многочисленных узлов, сняла первую монету и отшвырнула на пару футов. Рива по-прежнему не отрывала глаз от монисто. Я сняла другую подвеску и бросила рядом с первой. Реакции не последовало.
– Какая-то из них особенная? – поинтересовался Кэрран.
– Ага. Только не знаю которая.
Третья монета, четвертая.
– Эй, ребята!
Этот голос я узнаю где угодно. В добрых двадцати пяти ярдах от нас на стене стоял Бран и размахивал арбалетом.
– Закатили вечеринку, а меня не позвали!
– Стащите его оттуда, – негромко велел Кэрран.
Пара оборотней в зверином обличье отделились от толпы и двинулись к стене.
Бран ухмыльнулся.
– Вот кто здесь вожак. Я-то думал, ты повыше ростом.
– Сломать тебе спину я смогу – запросто дотянусь, – огрызнулся Кэрран.
Лицо его приняло непроницаемое выражение, столь же эмоциональное, как кусок гранита. Видимо, Царь зол до чертиков.
– Спускайся, поболтаем.
– Благодарю, но нет. – Бран зацепился взглядом за монисто в моей руке, а затем внимательно присмотрелся к окружавшим меня оборотням.
Он жаждал заполучить ожерелье, но шансы складывались не в его пользу. Стрелок пожал плечами и уставился на риву.
– А кто там у вас? Давайте-ка я помогу…
Щелкнул арбалет, и затылок твари прошили два болта, острия их вышли точно из глазниц. Рива растаяла.
Дверь башни распахнулась, и во двор ворвались оборотни.
– У него карты! – закричал кто-то.
– Пожалуй, мне пора! – Бран помахал нам пакетом. – Спасибо!
Закружился туман, и стрелок исчез.
Кэрран взревел.
21
Львиный рык сначала напоминает раскат грома. Первый звук глубокий и пугающий, и даже не верится, что такое под силу живому существу. Он взрывает твои нервные окончания, и ты примерзаешь к месту. В голове не остается ни единой мысли, и вот ты стоишь – жалкое в своей беспомощности создание, и ни когтей у тебя, ни зубов, ни голоса… Потом рокот утихает, и вроде бы все кончено, но затем рев обрушивается вновь, словно жуткий кашель, раз, второй, третий, разгоняется и наконец захлестывает, неудержимый и оглушительный.
Хочется зажмуриться, но ты, собрав волю в кулак, поворачиваешь голову. И видишь чудище высотой семь футов. У него голова льва и львиный зев. Монстр покрыт серой шерстью. Конечности, обхватом с добрый ствол дерева, прочерчены темными полосами. Когти легким взмахом способны выпотрошить тебе брюхо. Глаза обжигают золотым огнем. От его рыка содрогается земля. В воздухе разливается острый запах мочи – это чудища поменьше пресмыкаются перед Царем Зверей. Чтобы не оглохнуть, приходится зажать уши.
Рев Кэррана ослабевает. Слава богу! Я решила сообщить ему, что Брану уже ничего не слышно, а если и да – то он не свалился бы в обморок от ужаса, но для умничанья момент выдался не самый подходящий.
Морда зверя задрожала, и вожак превратился в полульва-получеловека – мне уже доводилось видеть ипостась химеры Кэррана.
– Обыщите крепость! Выясните, как он сюда попал – и что еще стащил! – прогрохотал по двору голос Царя.
Все перевертыши, кроме Джима, исчезли в мгновение ока.
Нужно добраться до Брана. Время поджимало. Вспышка почти в разгаре – я хотела отыскать Джули и ее мать, пока магия не грянула со всей мощью. Но как отправляться в туман с монисто? Пес Морриган желает его заполучить. Оставлять тоже нельзя – за ожерельем охотятся фоморы. Они явятся следом. Что делать?
Джим многозначительно посмотрел на Кэррана.
– У нас есть приманка. Уж очень она ему нравится. Он может захотеть ее навестить.
Вот ублюдок!
Опять – в который раз – подставил меня. Почему я всегда удивляюсь? Я взглянула на Кэррана – тот задумался. Было почти заметно, как где-то под гривой вращались шестеренки.
– Не надо! Я должна найти Джули. Не могу торчать здесь и ждать, пока идиот материализуется из воздуха.
Джим потянулся ко мне.
– Убери руку или ее лишишься, – я к нему даже не повернулась. – Ты меня знаешь – я все равно это сделаю.
– Мы не нуждаемся в помощи, – заявил Кэрран.
Джим отдернул руку.
Я сделала глубокий вдох: из неразберихи есть выход, но на него способна решиться только отчаявшаяся дурочка вроде меня. Идея либо невероятно умная, либо невозможно глупая.
– Стрелок жаждет стащить монисто. Я видела, как он на него таращился. Я доверяю Стае эту вещь на хранение, пока она мне не понадобится. – И вложила шнурок в когтистую лапу Кэррана. – Ты ее сбережешь. Она очень важна – не представляю почему. За ней придут и ривы, и стрелок. Не могу потерять столь важный предмет. Обещаешь защищать его?
То был жест абсолютного доверия. Бран проник сквозь преграды Стаи три раза. Я оставляла Кэррану монисто – данный факт значил для Царя больше любой мести. Теперь это наше с ним личное дело. Если он возьмет ожерелье, то умрет, защищая его.
Взгляд золотых глаз обратился ко мне.
– Даю слово, – проронил Царь.
Наконец я могла выполнить то, что должно. Бран не будет отвлекаться на побрякушку, если предположить, что мне удастся его найти, а Кэррана не одолеть ни одной риве.
– Я отправлюсь к будам – проверить подругу, а потом сразу на поиски Джули.
– До территории гиен тебя проводят.
– Я сама способна найти дорогу.
– Не спорь, – покачал головой Кэрран.
Спустя пару минут я ехала на лошади по направлению к владениям Тетушки Би в сопровождении четырех мрачных оборотней. У невидимой границы они меня покинули. Как любезно объяснил один из них, кланы Стаи надеются, что место их обитания останется неприкосновенным. И члены других общин старались не переходить черту.
У крыльца поджидала знакомая буда, которая обещала с улыбкой обглодать кости Джима. Она наблюдала, как я спешивалась и забирала книги Эсмеральды из двуколки, все так же брошенной у дома.
– Вернулась? – заметила она. – Я заглядывала к твоей цыпочке. Горячая штучка! Ей нравятся девочки?
– Понятия не имею.
– От чего она балдеет? Конфеты, музыка? Что любит?
– Пушки.
– Пушки?
– Угу.
– Совсем в них не разбираюсь, – нахмурилась буда. – Не сработает, да? Вот облом. Уж и не знаю, стоит ли с ней заморачиваться…
Я сразу вспомнила о Кэрране.
– Все мужики – тупые засранцы.
– Девчонки не лучше, – кивнула буда. – Сплошь ноющие сучки… – Немного подумав, она продолжила: – А с парнями можно повеселиться. Приглядись к Рафаэлю. Он у нас самый настойчивый, и ему везет больше других. Хотя сейчас Раф крутится возле твоей цыпочки.
Андреа и Тетушка Би сидели на кухне за круглым столом и пили чай.
Моя подруга поднесла чашку к своей гиеньей морде. Это было забавно. Я захлопнула рот, стараясь сдержать смех. Что-то нервы расшалились…
Но если она попросит печенье, я не выдержу.
Увидев меня, Андреа застыла.
– Как прошло?
– Что именно?
– Она спрашивает, придет ли Кэрран ее убивать? – вздохнула Тетушка Би.
– Понятно. Нет, Царя Зверей не интересует твоя смерть. Поверь, ты сейчас – наименьшая из его проблем.
Андреа с облегчением выдохнула.
– Умоляю, скажи мне, что здесь есть кофе, – проговорила я.
Тетушка Би сморщилась.
– Они и так чокнутые. Позволь я им пить кофе – начнут носиться по стенам. Я заварила травяной чай.
Я сложила книги на стол.
– Похоже, тебе нужна помощь? – Андреа поставила возле меня дымящуюся чашку.
Мне нужно отыскать Джули и ее маму, убедить одного социопата пожертвовать кровь на благо человечества и разобраться с закутанным в балахон монстром с щупальцами и его бешеными русалками.
Мне срочно требовался кофе!
На кухню вальяжно ввалился буда в штанах из черной кожи и таком же жилете, обнажавшем мускулистую грудь. Парень не выглядел классическим красавчиком, скорее наоборот: нос чересчур длинный, а лицо узкое, но свои достоинства он использовал с максимальной выгодой: синие глаза горели, а черные волосы расчесал до блеска. Женская интуиция почему-то подсказывала, что он хорош в постели, и стоило на него посмотреть, как на ум сразу приходили мысли о сексе.
Незнакомец со странной тоской посмотрел на Андреа, переключил внимание на меня и подал руку.
– Прошу прощенья за нашу… перебранку в повозке. Я просто пошутил. Меня зовут Рафаэль.
– Любитель боли? – Я поднялась, чтобы пожать ему руку, но он вместо этого перевернул ее и поцеловал мне пальцы, опалив меня взглядом, полным тлеющего огня.
Я отшатнулась.
– Ух ты, я даже взбодрилась.
– Давненько ты?.. – Улыбка у него была как с картинки.
Почему-то мне захотелось ответить.
– Около двух лет. Поэтому буду весьма признательна, если ты приглушишь улыбочку. А то у меня коленки слабеют.
Рафаэль шагнул назад. У него появился тот же обеспокоенный взгляд, каким меня награждал Дулитл, когда я уверяла, что все в порядке.
– Слишком долго. Если хочешь, мы это уладим. После такого срока секс нужен чисто терапевтически.
– Нет, спасибо. Мне уже вызвался помочь Кэрран, но я его отшила. Боже упаси, чтобы у вас появились разногласия.
Я вовсе не намеревалась сталкивать гиен и Кэррана лбами.
Рафаэль отступил, подняв руки в воздух, и занял стратегическую позицию за Андреа.
– Прости…
– Никто и не обижается.
– Кэрран говорил всерьез? – осведомилась Тетушка Би.
Явно хотела выяснить, стоило ли ходить вокруг меня на цыпочках. На сей раз я была счастлива ее разочаровать.
– Нет, и он вел себя как засранец. Наверное, каждый раз, когда он называет меня «деткой», у меня такой вид, словно мне в зад воткнули раскаленную кочергу. Это его бесконечно веселит.
Я пригубила чай.
Тетушка Би наградила меня странным взглядом.
– Знаешь, – произнесла она, помешивая напиток, – самый быстрый способ отделаться от Кэррана – переспать с ним. А затем признаться в любви. Желательно прямо в постели.