Ведьма с татуировками, стоявшая за спиной Евдокии гневно посмотрела.
— Отец! Не разговаривай так с мамой!
— Я буду говорить с ней так, как захочу!
Ведьма в мантии тяжело вздохнула.
— Ой. Папа, правда, не надо.
Я отошла от стола на случай, если кто-нибудь начнет бросать вещи. Андреа отступила прямо позади меня. Кэрран остался, подперев подбородок руками, сжатыми в двойной кулак, вероятно пытаясь решить, стоит ли ему вмешиваться в это дело.
— Ну, давай. — Евдокия указала на Григория. — Поддержи свою репутацию. Цивилизованный, как бешеный индюк.
Утка-кролик-кот встал на дыбы зашипел и зарычал. Ворон Григория закаркал, хлопая крыльями. Грендель обезумел, разразившись какофонией возбужденного лая.
Василий закрыл глаза руками.
Григорий совсем перешел на русский язык:
— Сумасшедшая старая кикимора!
— Кикимора?! — Евдокия закатала рукава. — Сейчас я тебе покажу кикимору!
— Роман! — Ведьма с татуировками указала на молодого волхва. — Сделай что-нибудь! Ты же старший.
Роман одернулся.
— Они занимались этим еще до нашего рождения. Не вплетай меня в это.
Вот откуда он узнал, что я буду у Евдокии. Его мама сама рассказала ему. Конечно же. Они даже были похожи. Мне следовало догадаться об этом раньше. Был ли здесь кто-нибудь, не являвшийся родственником?
Татуированная ведьма повернулась к Василию:
— Дядя?
Не-а. Все они были одной большой счастливой семьей.
— Молчи, дитя! — отрезал Василий. — Взрослые разговаривают.
— Дядя, мне двадцать шесть!
— Вот, что бывает, когда привлекаешь детей к магии, — бормотал Василий. — Многие из них почувствовав вкус власти, вырастают и распускают язык.
Григорий бросил единственный взгляд в сторону брата. Если бы взгляд был кинжалом, он бы пронзил сердце волхва.
— Завел старую песню: «А вот мой старший сын. .
— «Доктор», — закончила за него Евдокия певучим голосом. — «А дочь — юрист.»
Василий приподнял подбородок.
— Зависть вредна. Она отравляет ваше сердце.
— Ага! — Евдокия хлопнула по столу. — А что насчет вашего младшенького, музыканта? Как у него дела?
— Да, чем занимается Вячеслав в последнее время? — спросил Григорий. — Разве не его я видел вчера с синяком под глазом? Он что, насвистывал дереву, пока то не свалилось на него?
Ну-у, дела.
Кэрран открыл рот. Рядом с ним Джим покачал головой. Выражение его лица было подозрительно похоже на страх.
— Он еще молод, — ответил Василий.
— Да он избалован, — рявкнула Евдокия. — Все свое время мальчишка проводит, пытаясь убить мою кошку. Один ребенок — врач, другой — юрист, третий — без пяти минут серийный убийца.
Василий ошарашено уставился на нее.
— Объявляется небольшой перерыв! — взревел голос Кэррана. Он поднялся со стула, и мы предприняли стратегически верное отступление к выходу из стейк-хауса, прямо мимо Барабаса, изо всех сил старавшегося приглушить высокие истошные звуки, полившиеся из зала.
Снаружи Кэрран выдохнул и повернулся ко мне.
— Ты знала, что они чокнутые?
— Я даже не знала, что они женаты.
— Они не женаты, — произнес рядом со мной голос Романа. Каким-то волшебным образом ему удалось выбраться наружу. — Они любят друг друга, но просто не могут жить вместе. Когда я был ребенком, дома всегда царила драма: то они вместе, то врозь, то они начинают встречаться с другими людьми. — Он пожал плечами. — Мама никогда не выносила всю эту кровь, а отец не мог терпеть колдовства. Нам всем повезло, что магия сейчас отсутствует. В последний Новый год они подожгли дом. Да, и не обошлось без алкоголя. Ты принесла мой посох?
Я огляделась поисках вундеркинда.
— Дерек?
Откуда-то рядом со мной нарисовался Дерек и сунул палку с обернутым в мешок для мусора наконечником волхву. Роман сорвал черный полиэтилен.
— К чему эта мишура?
Дерек оскалил зубы.
— Он пытался меня укусить.
Роман погладил посох.
— Он просто испугался, вот и все. — Волхв сделал шаг ко мне и понизил голос. — Могу я задать тебе вопрос?
— Конечно.
Мы отошли на несколько футов, как будто это что-то изменило бы, когда вокруг носятся кучи оборотней. Роман наклонился ко мне:
— Великолепная блондинка, она работает с тобой?
Я взглянула в сторону, где Андреа стояла у дверей.
— Андреа? Да.
— О, красивое имя, — улыбнулся Роман.
— Плохая идея, — настойчиво произнесла я.
— Почему? Замужем?
— Нет. Есть один бывший парень. Очень опасный, безумно ревнивый бывший парень.
Роман ухмыльнулся.
— С браком были бы проблемы. С опасностью — нет.
Через плечо Романа я заметила Кэррана. Он стоял абсолютно неподвижно, его взгляд сфокусировался на шее волхва.
Хьюстон, у нас проблема.
— Отойди от меня, — тихо сказала я.
— Извини, что? — Роман наклонился ближе.
Джим что-то пытался говорить, но Кэрран двинулся к нам той неторопливой львиной походкой, которая обычно сигнализировала, что он всего лишь на волосок от того, чтобы слететь с катушек.
— Шаг в сторону.
Роман отступил на два шага как раз вовремя, чтобы уйти с пути Кэррана. Царь Зверей прошел мимо него и намеренно встал между мной и волхвом. Я прикоснулась к его щеке, провела пальцами по щетине. Он взял мою руку в свою. Тихое рычание вырвалось из его горла. Роман решил, что у него есть неотложные дела в другом месте, и ему действительно нужно попасть туда как можно скорее.
— Волнуетесь, Ваше Величество? — Спросила я.
— Он стоял слишком близко.
— Он интересовался Андреа.
— Слишком близко. Мне это не понравилось. — Кэрран обнял меня за плечи и повел в сторону, уводя подальше от группы. Его Собственническое Величество во всей красе.
— Та бумага о родстве, что это, черт возьми? Это делает тебя их союзником?
И вот, мы сменили тему.
— Нет. Я всего лишь пару раз сталкивалась с подобным. Это документ, в котором говорится, что я признаю, что моя мать — это моя мать, и что она родилась в такой-то семье. Ведьмы надежно хранят семейные записи.
— Не отнесет ли она бумажку Роланду? — спросил Кэрран.
— Это не в ее интересах. Она его ненавидит.
— Тогда какой в этом смысл?
— Твоя догадка не хуже моей.
— Мне это не нравится, — сказал он.
— Ты часто повторяешь это в последнее время.
Он наклонил голову, его серые глаза смотрели в мои.
— Ты собираешься принять их условия?
— Да. Ничего не изменилось. Джули все еще умирает.
— Тогда сделай это поскорее, — сказал Кэрран.
— Почему?
Он указал на дорогу. Караван черных внедорожников двигался к нам по шоссе. По обочине дороги мчались худые, истощенные фигуры, походка их была странной и угловатой.
— Племя здесь, — ответил Кэрран.
Глава 21
Спустя один час в стейк-хаусе не осталось ни одного посетителя. Все столы выстроили в один большой квадрат. Племя привело с собой четверых из семи Мастеров Мертвых во главе с Гастеком. Натараджа, должно быть, решил не появляться. Поскольку собрание проводилось на территории Стаи, Племя имело право выбора кресел, они расположились спиной к окну, чтобы наблюдать за входной и задней дверьми.
Четыре Мастера Мертвых: Гастек, Ровена, Малрадин и Филипа. Все заняли свои места за столом. Позади мастеров группа подмастерьев сидела на стульях, вплотную прижатых к окну, их лица были совершенно пусты. Между погонщиками сидели вампиры, как чудовищные горгульи: безволосые, скованные плотной сетью жестких, как сталь, мускулов и измазанные лимонно-зеленым и пурпурным кремом от загара. Точно ночные кошмары, окрашенные в цвет жевательной резинки.
Мне даже немного пришлось побороться с желанием не глазеть на Ровену. Миниатюрная, около пяти с половиной футов ростом, Ровена представляла собой мокрую мечту любого мальчика-подростка. Идеальная фигура, чувственное лицо, изумрудно-зеленые глаза и огненно-рыжие волосы, ниспадающие каскадом блестящих волн до самой талии. Элегантный деловой костюм, подчеркивающий ее формы, словно перчатка, довершал образ. Когда она улыбалась, все мужские головы оборачивались к ней. Если она что-то говорила, люди согласно кивали. Было в ней что-то, что заставляло вас хотеть заслужить ее одобрение. Она могла заставить вас почувствовать себя героем, просто передав ей соль.
Должно быть, подобным эффектом обладала моя мама. У меня могла быть ее ДНК, но ни капли ее магии не просочилось ко мне.
Слева от Племени сидели представители Гильдии наемников. Я узнала среди них трех наемников-ветеранов и Марка, формального руководителя Гильдии, а по факту ее надзирателя теперь, когда Соломон Ред, ее основатель, покоился на глубине шести футов под землей. По крайней мере, часть его. После того, как моя тетя покончила с ним, от него почти ничего не осталось.
Рядом с наемниками разместились представители туземцев. Я узнала шаманов из племен Чероки, Аппалачей и Маскоги-Крик, но двух других я никогда раньше не видела.
Следующие три места заняли представители Норвежского Наследия. Организация Норвежского Наследия настаивала на том, что их главная цель — сохранить скандинавские культурные традиции. На самом же деле, они взяли идею образа викингов и унеслись с ней как можно дальше от какой-либо культурной или исторической точности. В Норвежское Наследие принимали всех без разбора. До тех пор, пока вы готовы пить пиво, хулиганить и провозглашать себя викингом, для вас оставалось место за их столом. Рагнвальд, их ярл, огромный медведеподобный мужчина пришел налегке, но людям Джима пришлось потратить уйму времени на то, чтобы заставить его эскорт сдать все свои топоры и рогатые шлемы. Было много криков, проклятий, обещаний сделать непристойные вещи. А возгласы: «Попробуй, возьми меня!», или «Через твой труп!» продолжались до тех пор, пока не вышел Кэрран. Он посмотрел на них какое-то мгновение и вернулся внутрь. Рагнвальд расшифровал послание, и его команда решила добровольно сдать оружие.