— Все под Богом ходим, — Федор пыхнул дымом. — Обо мне не беспокойтесь — я в Москву пока не собираюсь. А ближайший месяц проведу в Париже — получил письмо из Петербурга, на завод пришло. Французов заинтересовал мой пулемет. В ГАУ[22] возбудились и решили, что изобретатель лучше всех его представит.
— Если купят на него лицензию, прогремишь по всей Европе, — хмыкнул Куликов. — Чтобы русское оружие признали за границей… До сих пор лишь мы у них патенты покупали.
— Оболенскую с собой возьмешь? — спросил Рогов.
— Кто же ездит в Тулу с самоваром, а в Париж — с подругой? — засмеялся Куликов. — Эх, Париж, Монмартр, мамзельки! Рестораны, лямуры-тужуры…
— О лямурах ты потише, — улыбнулся Рогов. — Услышит Полина — будет тебе тужур.
— Не накаркай! — оглянулся Куликов. — Не хватало мне скандала с благоверной.
И все трое дружно рассмеялись…
В тоже время в павильоне тоже шел разговор.
— Ну, и как тебе теперь? — вопрошала Алевтина. — В роли управляющей?
— Да получше, чем в библиотеке, — улыбнулась ей Варвара. — Хотя хлопот много. Дом вот этот присмотрела, наняла прислугу. Епифан, что у ворот нас встретил, дворник, сторож и помощник по хозяйству. Жена у него кухаркой, но сегодня ее повар заменил, а Матрена в доме убирается. Мы им комнату отдали под жилье, кормим, деньги платим.
— А другое? — не отстала Алевтина. — Понимаешь, я о чем?
— Тут как раньше, — развела руками барышня.
— Что, совсем не попытался? — не поверила Полина.
— Нет, — Варвара покрутила головой. — Другом меня называет. Выписал доверенность на управление счетом в банке. Я могу забрать любую сумму. Приказал мне накупить себе одежды, дескать, ты моя домоправительница и должна выглядеть достойно. Спим мы в разных комнатах на железных койках — мебель на заказ пока не изготовили. Позже койки те прислуге отдадим. Федор рассказал, что в Москве был представлен моему отцу и матери. Сообщил им обо мне: дескать, взял на службу. Оба захотели дочку повидать, мать письмо прислала. Ну, а я не знаю, что ответить.
— Снова в род принять желают? — удивилась Алевтина.
— Очень может быть. Я теперь Юсуповым служу, это не зазорно и почетно. Богатейший и влиятельный род. А еще они решили, полагаю: между мной и Федором любовь. Вдруг он замуж позовет — Оболенским это выгодная партия. Только ничего не выйдет — наш род Юсуповым не чета. Не позволит старый князь на мне жениться — наши семьи не дружны. Если Федор вдруг ослушается, брак объявит недействительным — есть такое право у главы рода.
— Значит, нужно жить не венчанными, — заключила Алевтина. — Ну, а там и князь скончается. Он не вечен.
— На неделе Федор уезжает в Петербург, — продолжила Варвара. — А оттуда отплывет во Францию. Пулемет свой показать союзникам, говорит: они заинтересовались. Расстаемся как бы не на месяц.
Варвара пригорюнилась.
— Ну, так в чем беда? — улыбнулась Алевтина. — Пусть тебя с собой возьмет. Там, вдали от глаз сторонних, вы и сблизитесь.
— Если он захочет взять, — вздохнула барышня.
— Ну, так попросись! — сказала Алевтина. — Дескать, хочется в Париж. Я б сама не отказалась, — женщина вздохнула. — Только денег нужно много, ну, а мы тут дом купили. Может года через два…
— Попросись! — поддакнула Полина. — Федор не откажет. Сердце у него доброе.
— Это как к кому, — Варвара покачала головой. — Мать в письме мне написала о большом скандале. Когда шел прием, на дом Юсупова напали террористы. Притащили адскую машину и хотели всех взорвать. Слуг Юсупова зарезали, чтобы не мешали. Федор террористов обнаружил и побил их крепко. Кое-кто из них, как мама пишет, после этого преставился.
— Так туда им и дорога! — сказала Алевтина. — Нам с чего убийц жалеть? Федор поступил как настоящий офицер — людей от смерти спас. Мог бы нападавших самолично и казнить, родовым это позволено.
— Я бы негодяев этих сама бы задушила! — подключилась к ней Полина. — Ишь, чего надумали антихристы! Адскою машиною убивать людей. А ведь там и дамы были, полагаю, да и барышни невинные. Так что слушай Алевтину, дорогая. Попросись у Федора взять с собой в Париж.
— Хорошо, — ответила Варвара…
Федор вошел в кабинет военного министра и принял стойку «смирно».
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! Капитан Юсупов-Кошкин прибыл по приказу.
— Князь, а не капитан, — поправил Сухомлинов. — Если у офицера — титул, он идет перед чином.
— Не привык еще, — поведал Федор. — Князем стал недавно.
— Проходите и присаживайтесь, — предложил министр и продолжил после того, как офицер занял кресло. — У меня к вам будет разговор. Вы ведь отправляетесь во Францию?
— ГАУ посылает показать мой пулемет союзникам, — ответил Федор. — Их военным захотелось посмотреть на новое оружие. Может, купят на него лицензию.
— Это было б хорошо, — согласился Сухомлинов. — Я уверен, что с задачей справитесь. У меня к вам будет поручение. Человек вы умный и пытливый, в деле разбираетесь. Присмотритесь к образцам французского оружия. Может что-то нужно позаимствовать.
— Я сейчас могу сказать, — ответил Федор. — Нам нужны аэропланы и грузовики.
— Почему они? — спросил министр.
— Предстоящая война будет не похожа на другие — те, что проходили раньше. Огромные массы войск, тысячи орудий, сотни кораблей. Отследить перемещение противника можно лишь посредством авиаразведки. По-другому не получится. Нам потребуются сотни аэропланов. Мы их можем сами строить, но нужны моторы. Те, что выделываются в России, не подходят, и наладить производство скоро не получится. Не хватает нужных сплавов, оборудования и кадров. Потому моторы нужно закупить сейчас вместе с образцами аэропланов. Договориться о поставке их в дальнейшем. С началом войны с этим станет сложно.
— Гм! — сказал министр. — Не ожидал, что вы настолько знаете проблемы авиации. Пожалуй, соглашусь. Поговорю с Шишкевичем[23]. С этим мне понятно, а теперь грузовики. Их-то сколько нужно?
— Для начала тысяч двадцать, в идеале — сто.
— Вот как? — изумился Сухомлинов. — Для чего же столько?
— Воевать нам предстоит с Германией. Боевые действия развернутся в западных губерниях России. Перебрасывать войска и снаряжение придется по железным дорогам, а вот там их недостаточно. А у немцев сеть дорог густая. Они получат преимущество в маневре, чем, конечно, и воспользуются. Они смогут быстро перебросить подкрепления и нанести удар. Мы сумеем это упредить или же ответить, оперативно подтянув резервы. Для того нужны грузовики.
— Интересная мысль, — произнес министр. — Даже очень дельная. До сих считал вас оружейником, но, как вижу, есть у вас и прочие способности. Я подумаю над вашим предложением, хотя трудности предвижу. Понадобятся немалые ассигнования, нам их выделяют неохотно.
— Прусский король Фридрих Великий как-то произнес фразу: «Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет кормить чужую». Сообщите ее тем, кто станет возражать.
— А вы дерзки, — заметил Сухомлинов. — Хотя опять не возразишь. Война потребует огромных средств.
— Придется занимать их за границей, да еще на невыгодных условиях. Лучше сделать это в мирное время.
— Такой огромный займ насторожит Германию и может стать поводом к войне.
— Ее и так объявят, — ответил Федор. — Германцы к ней давно готовятся. Слыхали о диверсии в Москве?
— Нет, — ответил Сухомлинов.
Федор кратко рассказал.
— Уничтожить столько Осененных — мечта немецких генералов, — подвел итог в конце. — Для того революционерам дали тринитротолуол, который невозможно купить простому человеку. Они не применяли его раньше. Это германский след.
— Это нужно доказать, — не согласился Сухомлинов. — Сомневаюсь, что Германия решится объявить войну России. Тут же вступятся союзники, и она столкнется со сражениями на двух фронтах.
— Не уверен, — покрутил Федор головой. — Да, союзники объявят Германии войну. Что же будет дальше? Французы сядут на линии Мессими[24] и не двинутся с места. Они же столько лет ее строили! Об участии Британии и говорить смешно — сухопутная армия империи вызывает жалость. В Берлине это понимают. Потому у германского штаба может зародиться мысль вывести Россию из войны, принудив ее подписать сепаратный мир. А потом и Францией займутся.
— Нас легко не победить! — возразил министр. — Наша армия сильна, как никогда. Неудачная война с японцами изменила многое. Есть оружие, офицеры и солдаты. Регулярные учения показали, что мы многое умеем.
— А снаряды и патроны? Их в достатке?
— Полагаю, да, — сказал министр.
— Современная война приведет к большому расходу боеприпасов. Тех, что накопили, хватит лишь на пару месяцев. В лучшем случае — полгода. А потом придет снарядный голод.
— Война столько не продлится, — возразил министр. — Месяц-два — и все закончится.
— Какова численность армии Германии? — не замедлил Федор. — Вместе с резервистами? Миллионов пять, не меньше. За два месяца разгромить огромную армию? Невозможно, господин министр. На такое понадобятся годы. Нам штыками воевать, как когда-то при Суворове?
— Гм! — сказал министр. — Я вас не задерживаю, князь. Желаю вам счастливого пути и непременно исполнить мое поручение.
— Честь имею!
Федор встал, поклонился и вышел. Сухомлинов достал из портсигара папиросу, чиркнул спичкой, закурил. «До чего же дерзок и нахален этот князь, — подумал раздраженно. — Генералов учит воевать. Сам давно ли офицер? Чин свой получил случайно, отличившись на границе. Думает, что, если обзавелся титулом, так ровня министру? Нет, шалишь!» Сухомлинов докурил и погасил окурок в пепельнице. На мгновение задумался. Да, конечно, князь наглец, но умен, однако. Про грузовики и аэропланы дельно рассказал. Но не все так просто. Даже если выделят на них ассигнования, то все быстро организовать не получится. Кроме того — где взять тысячи авиаторов? А шоферов? Их же нужно подготовить. Машины станут выходить из строя, кто их будет ремонтировать? Нужно создавать отдельную структуру.