— Задавайте, — согласился Федор.
— С какой целью вы прибыли в Париж? С кем из французских офицеров встречались и о чем с ними говорили? Для чего ездили на стрельбище? Для чего заказали Ньюпору самолет и с какими переделками?
— Вы неплохо информированы, — хмыкнул Федор.
— Мы разведка Генерального штаба, — осклабился фон Бюлов, — и умеем работать.
— Отвечая на ваши вопросы, я раскрою военные секреты, то есть совершу измену, — произнес Федор. — Меня ждет виселица, в лучшем случае — расстрел. Так что лучше промолчу.
— Все равно расскажете, — усмехнулся фон Бюлов. — Курт умеет спрашивать. Ни один человек не в состоянии выдержать такую боль.
— То есть будете меня пытать?
— Не хотелось бы, но если вы проявите упрямство…
— Пытать пленника — недостойно для офицера. Или в Германии иные представления о чести?
— Ради рейха я на это пойду, — набычился немец. — Что до чести… Об этом не узнают. Вы с княжной исчезнете, а мои подчиненные сохранят тайну.
— Хм! — Федор загасил окурок в пепельнице. — Предлагаю поступить иначе. Тайны я раскрою, только вы их купите. Риск должен быть оплачен.
— Как же офицерская честь? — усмехнулся фон Бюлов. — И зачем платить, если мы узнаем даром?
— В том-то дело, что не все, — улыбнулся Федор. — На вопросы я отвечу, только вот всей правды не скажу. А вы не знаете, чего спросить. Могу ввести и в заблуждение — у вас нет возможности проверить. Сведения, полученные в ходе пыток, — источник ненадежный. Что до чести, то она, бывает, продается, только стоит дорого.
Фон Бюлов некоторое время размышлял.
— Сколько вы хотите? — наконец спросил.
— Двести тысяч франков.
— Ну, у вас запросы! — изумился немец.
— Сведения того стоят. Как скажу, поймете.
— Вы ведь можете соврать.
— Чтобы обрести себе петлю? Я ведь напишу расписку, а она улика. Стоит передать ее русской контрразведке… Не скупитесь, фон Бюлов! Не поверю, что у вас подобный вариант не предусмотрен.
— У меня нет с собой нужной суммы, — фон Бюлов развел руками. — Да еще наличными.
— Я приму и чек. Но открою вам секреты, обналичив его в банке.
Немец вновь задумался.
— Предлагаю так, — сказал решительно. — Тридцать тысяч вы получите сейчас. Остальное — чеком. Но сначала вы расскажете секреты. Слово офицера.
— Я могу взглянуть на деньги? — спросил Федор.
Фон Бюлов открыл ящик письменного стола и достал из него три пачки стофранковых билетов в банковской упаковке. Бросил их на стол перед Федором. Тот взял одну и, изображая алчность, пролистнул большим пальцем корешки. Затем взял другую. Немец наблюдал за ним с презрением во взоре.
— Кинет непременно, — хмыкнул Друг. — Он и эти отберет. После закопает нас с тобой.
— Знаю, — буркнул Федор. — Пусть расслабятся фашисты.
Бросив пачку на столешницу, оглянулся на охранников. Те стояли, опустив оружие к полу. А чего тревожиться? Русский только что продался с потрохами.
— Что же, все нормально, — объявил Федор, положив на стол последнюю пачку. Его скованные руки при этом оказались возле пепельницы. — Слушайте секрет. В Париж я прибыл по заданию Военного министерства для закупки оружия для Российской армии. Речь идет о… — он сделал паузу.
Фон Бюлов вытянул шею к собеседнику. В следующий миг тяжелая, мраморная пепельница взмыла над столешницей и с силой впечаталась в тевтонский лоб. Немец охнул и обмяк на стуле. Федор вскочил и развернулся лицом к охранникам. Среагировали те почти мгновенно: вскинув пистолеты, начали стрелять. Федор успел поставить Зеркальный щит. Несколько мгновений в кабинете гремели выстрелы, а затем пальба начала стихать. Один за другим подручные фон Бюлова, получив свои пули обратно, оседали на ковер. Наконец, рухнул последний.
— Дебилы, мля! — сплюнул Федор, переняв выражение Друга. — Видели же щит. Нахрена было палить?
Он подошел к телам. Ткнул каждого в бок ботинком. Убедившись, что готовы, Федор возвратился к фон Бюлову и стащил немца на ковер. Тот, упав, негромко простонал. Федор наскоро обыскал шпиона и дважды выстрелил фон Бюлову в грудь из его собственного «Браунинга». Несмотря на очевидные нестыковки, при большом желании французская полиция могла теперь списать трупы немцев на перестрелку между ними.
— Вот и все секреты, — сообщил, бросив пистолет на пол. Вернулся к телу Жана и, порывшись у него в карманах, вытащил два маленьких ключа — явно от наручников. Сняв с себя браслеты, бросил их на тело. Воротившись вновь к столу, рассовал пачки денег по карманам. На мгновение задумавшись, подошел к месту, где сидел германский офицер, и проверил ящики стола. И не зря, как оказалось. Обнаружил две пачки сто франковых билетов и еще стопку россыпью.
— Так и знал, что врет, — буркнул, рассовав деньги по карманам. — Закажу еще один аэроплан у Ньюпора.
— Лучше бы моторы, — посоветовал Друг. — Сам аэроплан сделать не проблема. А вот моторы в России изготовить не получится.
— Можно так, — согласился Федор.
Его внимание привлек сейф, встроенный в одну из тумб стола. Ключи нашлись на цепочке во внутреннем кармане фон Бюлова. В железной утробе хранилась всего лишь кожаная папка.
— Возьми! А вместо нее положи немного денег. Иначе подозрительно будет, отчего сейф пустой, — подсказал Друг.
Без сожаления расставшись с ассигнациями — легко пришли, легко и ушли, Федор двинулся к выходу. Увидав его на крыльце, Варвара выскочила из автомобиля и побежала навстречу. Федор глазом не успел моргнуть, как она прислонилась к нему. Скованные руки не позволили его обнять.
— Федор Иванович! Дорогой…
Она заплакала.
— Что ты, милая? — он погладил вздрагивающие плечики. Затем извлек из кармана ключ и снял с нее наручники. Зашвырнул их далеко. — Все в порядке. Жив, здоров.
— А они? — вымолвила Варя, справившись с рыданиями. — Я ведь слышала: стреляли.
— Все мертвы, — ответил Федор.
— Это вы их?
— Мой Зеркальный щит. Их убило собственными пулями. Все закончилось, родная. Отправляемся в Париж.
Отстранившись, он достал платок и отер слезы с девичьих щек. Варя обняла его шею и поцеловала в губы. Он в ответ чмокнул ее в щеку.
— Залезай в автомобиль, — сказал Федор. — Я надеюсь, что смогу им управлять. Не сложней аэроплана.
Повозиться все же довелось. Мотор у «рено» заводился с помощью «кривого стартера», то есть специальной ручкой, торчавшей впереди между колесами. Пригодилась помощь Друга — он в этом разбирался. Федор взялся за нее двумя руками и резко повернул. Еще теплый двигатель тут же и «схватился» обоими цилиндрами, плюнув дымом из трубы. Федор сел на водительскую скамейку.
— Руль справа. Все не как у людей, — прокомментировал Друг.
Федор включил передачу. Коробка скрежетнула шестернями, он чуть подгазовал, и «рено» неспешно покатился. Миновав ворота, Федор включил вторую передачу, на шоссе — и третью. Прохладный ноябрьский ветер бил в лицо, норовил сорвать шляпу. До Парижа они добрались засветло. Заехав в центр города, Федор припарковал «рено» у большого магазина. Здесь было многолюдно, постоянно прибывали и отъезжали машины и экипажи. Федор заглушил двигатель и помог Варваре выбраться наружу. Предложив ей руку, миновал суету у магазина, на соседней улице нанял экипаж. Прибыв в «Ритц», попросил портье сообщить Прохорову с Семеновым, что он ждет их в номере. Сам отвел туда Варвару. Не успела Оболенская привести себя в порядок в ванной, как явились унтера — к счастью, оба оказались в номерах. Когда все расселись за столом, Федор рассказал о происшествии.
— Могут быть другие провокации, — сообщил, закончив. — Потому отель не покидать. Это всех касается, в том числе Варвары Николаевны. Я же буду завершать дела. Мне не страшно — есть Зеркальный щит.
— Не годится, господин Юсупов, — пробурчал Семенов. — Это что же получается? Мы сидим, как мыши в норке, вы вновь рискуете. Ну, а вдруг как стреляют в спину? Подкрадутся — и того! На затылке глаз-то нету. Предлагаю так. Мы с Иваном будем вас сопровождать. Хватит, нагулялись по Парижу. Командира нужно защитить. Только это… нам оружие нужно. Пистолет там иль револьвер.
— Здесь купить возможно? — поинтересовался Федор.
— Мы смотрели в оружейных лавках, — подключился Прохоров. — «Браунинг лонг» стоит сто — сто десять франков, это с запасной обоймой[47] и с коробкою патронов. Револьверы подешевле будут, только я бы их не брал: быстро из кармана не достать — могут зацепиться спицей.
— Хорошо, — ответил Федор. Он достал бумажник и выложил на стол купюры. — На четыре пистолета. Три больших — для вас, меня и один поменьше для Варвары Николаевны.
— Сделаем, господин Юсупов, — сказал Семенов, прибирая деньги. — Лавка тут неподалеку. Сей момент и сбегаем.
— Отправляйтесь! — приказал им Федор. — Приведите все оружие в порядок, завтра я скажу, что делать дальше.
Унтеры встали и ушли.
— Есть хотите? — поинтересовался Федор у Варвары.
— Да, — призналась та и покраснела. — Утром только кофе пила с круассаном, больше ничего не довелось. Немцы не кормили.
— Закажу нам ужин в номер, — сообщил ей Федор. — Доверяете мне выбрать блюда?
— Да, — ответила она…
Князь уединился, взяв в руки папку, добытую у похитителей. К ужину сел за стол несколько отстраненный, будто думал о чем-то неприятном. Пересилив себя, приветливо кивнул Варваре.
Принесли суп, затем легкую рыбную закуску. Основное блюдо было с дичью: запеченными рябчиками. Запивали легким бодрящим столовым вином.
Покончив с кофе, Федор улыбнулся раскрасневшейся от вина Варваре:
— Успокоились, Варвара Николаевна? Больше не волнуетесь?
— Не совсем, — ответила Варвара и поставила пустой бокал на стол — третий выпитый за ужином. — У меня остались к вам вопросы.
Она встала, обогнула стол с тарелками и плюхнулась Федору на колени. Обняла его за шею.
— Варвара Николаевна! — покачал он головой.