Но вот насладился он этими мыслями, минуло упоение победой – и пробудилось в нем презрение, ликование пошло на убыль. Улыбнулся он своему желанию отомстить мелким людишкам – они больше не интересовали его. Мысли сконцентрировались на блаженном созерцании странного, немерцающего белого сияния, разлившегося подобно океану. Нет, не станет он показываться этим монахам. Тот Карма Дордже, который страдал в монастыре, так же полон презрения, как те, кто издевался над ним, – он отверг их всех. И с этими мыслями стал он удаляться.
Вдруг здание монастыря стало трясти и оно пошло трещинами. Соседние горы наклонились и начали беспорядочно сотрясаться, вершины их навалились друг на друга, образуя новые. Солнце молнией пронеслось по небу и упало на землю; выскочило новое солнце, пронзая небо, – все это с нарастающей скоростью билось в едином ритме. Наконец Карма разглядел в этом хаосе яростно клокочущий поток – волны его состояли из всего сущего в мире.
Видения такого рода не редкость среди тибетских мистиков. Их не следует смешивать со снами: такое видение – это не сон. Зачастую, несмотря на воображаемые путешествия, на чувства, что испытывают, и пейзажи, которые видят, мистики не забывают о настоящем своем окружении и сохраняют ощущения, связанные с собственной личностью. Входя в транс там, где уверены, что им не помешают, совершенно сознательно надеются, что никто не пройдет мимо, не заговорит с ними, не побеспокоит каким-либо образом. Сами они не могут в это время разговаривать и двигаться, но слышат и понимают, что происходит вокруг; они не чувствуют связи с материальным предметом, – все их интересы сосредоточены на событиях и ощущениях, связанных с трансом. Если состояние транса внезапно прервано внешним раздражителем или тот, кто находится в таком состоянии, прервет его усилием воли, шок, а он неминуемо последует, особенно болезненный и оставляет длительное ощущение дискомфорта.
Чтобы избежать подобных неприятных последствий, влияющих на общее здоровье тех, кто их ощутит на себе, выработаны правила проведения экстатической или даже обычной медитации, если она длится некоторое время. Советуют, например, медленно поворачивать голову в разные стороны, массировать лоб и кожу под волосами, вытягивать руки и хлопать в ладоши за спиной, делать наклоны назад. Существует великое множество таких упражнений, и каждый может выбрать те, что ему подходят.
Последователи дзэн-буддизма в Японии, медитирующие все вместе, в общем зале, выбирают своего рода надзирателя, который обладает способностью определять момент, когда монах устает, освежает того, кто потерял сознание, и возвращает ему энергию, ударив по плечу тяжелым посохом. Испытавшие это на себе заверяют, что ощущения самые приятные: происходит полное расслабление нервной системы.
Вернувшись из своего удивительного путешествия, Карма Дордже ощутил себя сидящим в своей келье, на обычном месте, с интересом осмотрел все вокруг: его комнатка с книжными полками, алтарь, очаг те же, что за день до этого, ничего не изменилось за те годы, что прожил он тут, в цам кханге. Он встал и выглянул в окно: монастырь, долина и лес такие, как обычно. Да, ничего не изменилось – и все же стало другим.
Карма спокойно разжег огонь и, когда дрова ярко разгорелись, обрезал свои длинные волосы и бросил их в пламя. Потом приготовил чай, выпил, поел не спеша, собрал немного провизии в мешок и вышел на улицу, тщательно закрыв за собой дверь В монастыре пошел прямо к дому тулку; во дворе встретил слугу и попросил передать хозяину, что уезжает и благодарит за любезное гостеприимство. И ушел из гомпа.
По дороге услышал – кто-то его зовет. Молодой монах, один из прислуживающих в доме тулку, бежал за ним.
– Кушог римпош желает вас видеть, – сказал он.
Карма Дордже вернулся вместе с ним.
– Вы нас покидаете? – вежливо осведомился лама. – Куда вы отправляетесь?
– Поклониться в ноги моему гуру и поблагодарить его, – ответил Карма.
Тулку немного помолчал, а потом грустно сообщил:
– Мой досточтимый дядя ушел за пределы печали[99] шесть месяцев назад.
Карма Дордже не проронил ни слова.
– Если вы хотите пойти в его ритод, – продолжал лама, – я дам вам лошадь, это мой прощальный подарок. Вы найдете там одного из учеников кушог Тобсгийаса, который остался жить в ските.
Карма поблагодарил хозяина, но подарка не принял.
Несколько дней спустя ему снова предстал белый дом, – свет, что лился от него, когда-то привел его к скиту. Вошел в небольшую личную комнату ламы, куда был допущен лишь однажды, и долго лежал распростертым перед тем местом, где сиживал покойный отшельник; ночь он провел в медитации, а утром ушел от того, кто наследовал учителю. Он вручил Карме монастырскую тогу, принадлежавшую умершему отшельнику: перед смертью кушог Тобсгийас изъявил желание, чтобы ее отдали Карме Дордже, когда он выйдет из цам кханга.
С того времени Карма Дордже стал вести жизнь странствующего монаха – почти как знаменитый Миларепа, которого он глубоко почитал. Когда я случайно познакомилась с ним, он был уже стар, но все равно не задумывался о том, чтобы где-то осесть.
Не часто отшельники или другие налджорпа встречают таких странных послушников, как Карма Дордже, – именно поэтому я отважилась так подробно рассказать о нем. А вообще в духовном обучении послушника бывает немало любопытных случаев. Мне приходилось слышать множество странных историй, да и собственный «ученический» опыт в горах Страны снегов склоняет меня к выводу, что большинство их правдивы.
Глава 6Психические виды спорта
Бегуны Лунг-гом-па
Под общим термином «лунг-гом» тибетцы подразумевают большое количество практик, соединяющих концентрацию ума и различные дыхательные гимнастики, цель которых – достижение разных результатов, как духовных, так и физических.
Если мы примем на веру распространенное среди ламаистов убеждение, нам потребуется найти ключ к волшебству, заключенному в этих любопытных тренировках. Тщательные исследования не вызывают, однако, большого энтузиазма, – ощутимых результатов добивается только тот, кто, занимаясь этими тренировками, стремится приобрести оккультные способности. Но ошибочно и отрицать, что последователи лунг-гом на самом деле производят некоторые необычные явления.
Результаты, приписываемые тренировкам лунг-гом, сильно варьируются, но сам термин особенно часто используют для обозначения такого вида тренировок, которые, как утверждают, развивают необычайную быстроту и выносливость, что позволяет адептам этого учения совершать длительные переходы с удивительной скоростью.
В биографии Миларепы читаем, что у дома ламы, учившего его черной магии, жил некий трапа, который бегал быстрее лошади. Миларепа похвастался, что обладает теми же способностями, и заявил, что однажды за несколько дней прошел расстояние, какое до тренировок преодолевал за месяц. Приписывал он это ловкому контролю за «внутренним дыханием».
Правда, от лунг-гом ожидают не мгновенного проявления необычайной скорости, а чудесной выносливости. И демонстрация результатов состоит не в беге на короткую дистанцию, как в наших спортивных состязаниях, а в преодолении больших расстояний быстрым шагом, без остановок за несколько дней и ночей.
Кроме сбора информации о методах, используемых в подготовке лунг-гом-па, мне посчастливилось увидеть своими глазами троих последователей этого учения. Это большая удача: теми или иными упражнениями лунг-гом занимаются многие монахи, но лишь немногие добиваются серьезных результатов, и потому настоящие лунг-гом-па встречаются очень редко. Первого из них я встретила в чанг танг[100] в Северном Тибете.
Как-то в конце дня, когда Йонгден, наши слуги, и я лениво ехали через широкое плато, я заметила впереди, далеко от нас, движущуюся черную точку; рассмотрела ее в бинокль – человек… Поразительно: встречи по пути в этом районе редкость, за последние десять дней мы не видели ни души. Да и не ходят обычно в этих краях пешком и в одиночку. Кто же этот странный путешественник?
Один из моих слуг предположил: может, кто-то из торгового каравана, на который напали грабители; убежал ночью, спасаясь, или еще как-нибудь освободился, а теперь вот потерялся в этих пустынных местах. Что ж, не исключено, тогда пусть едет с нами – довезем до ближайшей стоянки пастухов или куда он пожелает, если нам по дороге.
Продолжая наблюдать в бинокль, замечаю: идет этот человек необычной походкой и, что меня особенно поразило, с невероятной быстротой. Мои люди видели его невооруженным глазом только как движущееся пятно на поросшей травой земле, но тоже обратили внимание на быстроту, с которой он приближался. Отдаю им бинокль, и один из них, понаблюдав некоторое время, говорит:
– Лама лунг-гом-па чиг да[101].
Эти слова, «лама лунг-гом-па», сразу заинтересовали меня: так много слышала о чудесах, что творят эти люди; знакома с теорией их подготовки; пробовала даже практиковаться в таких упражнениях. Но вот приверженцев лунг-гом, выполняющих один из своих невероятных переходов, о которых так много говорят в Тибете, видеть не приходилось. Неужели мне повезло стать свидетельницей этого зрелища?
Человек приближался к нам, и скорость его передвижения стала еще заметнее. Что делать, если это настоящий лунг-гом-па? Мне хотелось рассмотреть его поближе, поговорить с ним, задать несколько вопросов, сфотографировать – да мало ли что… Но при первых же моих словах об этом тот, кто узнал в путешественнике лунг-гом-па, воскликнул:
– Почтенная, не останавливайте и не заговаривайте с ним! Это наверняка убьет его. Эти ламы во время перехода не должны прерывать медитации. Бог, который в них, исчезнет, если они прекратят повторять нгагс. А когда он покидает их раньше установленного времени, это для них такое сильное потрясение, что они могут умереть.