Да что там говорить, Андрей прекрасно помнил, что тот же Борецкий — слабосилок в Даре Земли. Но это совершенно не помешало стать ему серьезной угрозой.
А ведь когда-то и он сам потешался над пухленьким мальчиком с ясным взглядом. Сейчас голубизна глаз его казалась не безмятежно облачной, как раньше, а скорее отблеском кромки острого клинка. Да и не походил подтянутый молодой мужчина на того рыхловатого застенчивого юношу.
Шоком для него стало и поведение Кареевой. Половина отряда — простолюдины, а она готовит. Сама! Да еще и на всех!
И благодарят ее не с поклоном, опуская взгляд к полу, а просто и открыто. Потому что понравилось! Вкусно, черт возьми, приготовила!
— Что за черт?! — Изумленно воскликнул Андрей.
Картина перед его глазами развернулась абсолютно дикая.
Явный смерд подсел к князю (!!!) Борецкому, буквально подвинув того с половины накидок. Однако вместо смертоубийства последовала веселая возня. Причем заранее было ясно, что Борис… Нет, Богдан… Точно, Богдан! Так вот он местом поделится, а все его «возмущение» лишь игра, чтобы наглецу жизнь медом не казалась!
— Алинааааа! — Протяжно взвыл тот самый «наглец», изображая из себя изнеженного сто первой гурией падишаха.
— Чегооо?! — Явно копируя интонации и парадируя просторечный говор, протянула девушка.
Но хам не сдавался, и теперь явно кривлялся, изображая уже саму Кареееву:
— Соооль кииинь!
— Тебе в голову? — Только и поинтересовалась огневка(!) и потенциально один из сильнейших бойцов Рода (!!!) наглецу.
Но небольшую солонку все-таки кинула… Почти не глядя. Даже не сомневаясь, что ее поймают.
А это говорит о многом! Степень слаженности поражала. Он ведь прекрасно помнил, что когда прошлая смена уходила после обеда по постам, никому дополнительных указаний не потребовалось. Отряд действовал словно единый организм.
— Александр… — На миг Ростов задумался, но все-таки вспомнил. — Сергеевич, скажите, вам никогда не хотелось пристрелить наглеца?
Получилось неожиданно громко. Услышали все и… Расхохотались!
— Каждый божий день! — В голос заверили совсем молодой парень с простым, но открытым лицом и одна из самых завидных до недавнего времени невест.
Отчего-то это замечание вызвало кучу улыбок. И лучше всех демонстрировал полный комплект зубов именно тот самый хам.
— Уйду я от вас! — Заверил он. — Злые вы!
— Ага-ага! — «Поверила» Кареева, действительно успевшая принести и вскрыть банку тушенки и сейчас рылась в сумке в поисках галет.
— Я ухожу! — Заверил балагур, не делая и попыток подняться.
Возможно из опасений, что его место вновь займет князь Борецкий.
— А у нас печеньки есть! — Заверила Алина, таки сыскав пачку галет.
— Я остаюсь!
— Но это военнопленному! — Тут же отбрила Кареева.
— Санни! — Взвыл нахал пароходной сиреной. — Можно я пленного грохну? Ну, при попытке к бегству?!
— Рано! — Усмехнулся командир этого сумасшедшего дома.
— А потом галет уже не будет… — Приуныл боец.
Вот на этом моменте отчего-то стало действительно страшно. И дело не в том, что Ростов испугался шуточных угроз смерда. Просто отчего-то именно сейчас он поверил, что вечером его будут пытать.
И он расскажет все.
Однако пока же Ростову развязали руки, сунув в них миску, да накинув на шею удавку, что при первом же использовании Дара просто срежет ему голову и… Забыли!
Хотя нет, уже через несколько секунд он убедился, что всегда под контролем как минимум одного стрелка.
Это было неприятно. Однако тушенка попалась вкусная, да и галеты ничего, что с ситуацией как-то примиряло.
«А вот шашлычок я бы отведать не отказался!», — признался он сам себе. Просто иной ситуации, когда ему доведется отведать готовки наследницы Великой Семьи он не представлял.
Глава 20
— Я бы все ж таки поработал по полной.
Меня не поддержали. Повезло господину Андрею Ростову. Для него война закончена, так что вернется он к своей Семье живым и здоровым уже после того как родовая вражда будет окончена.
Если будет к кому возвращаться.
Да, собравшиеся были вовсе не против некоего отступления от устоев. Но вот разговор по душам с молодым, но очень перспективным командиром противоборствующего Рода с их точки зрения был уже слегка за гранью… Даже после моего обещания вернуть его достаточно целым.
Тут уж Кобылкин вмешался, зараза, со своими причитаниями:
— Знаю я вас, живодеров, — заявил он. — Видел, что после вас остается. Вроде телом человек и… Ну, не совсем здоров, но вполне функционален. А вот духово сломан.
Пришлось мне утереться. И удалиться. Не солоно хлебавши. В сторону покоев (да-да, условия содержания — просто царские!) того самого Андрея. С извинениями за то, что от обещанной «исповеди» придется отказаться.
Кажется, он не слишком расстроился, и меня «простил». Надеюсь, что и мои обещания, насчет «ежели еще раз, то…» он тоже запомнит. Иначе как в старом фильме из памяти «старого»: «Ну вот и не обижайся!». В следующий раз жалеть не буду, а работы начну «где поймаю за неприличным».
Видимо, был я достаточно убедителен. Во всяком случае, ответная речуга в смысле «да ни в жизнь» прозвучала довольно искренне. Даже я поверил.
— Александр Сергеевич, могу я узнать, как вы узнали о повторной атаке на Усадьбу? — Поинтересовался Станислав Матвеевич усевшись за столом в ожидании обеда.
Судя по запахам, ждет нас нечто потрясающее. По крайней мере, если верить собственным ощущениям.
Вопрос, судя по тому с каким интересом обернулись ко мне Ярослав Дмитриевич и Христафор Милорадович, был отнюдь не праздным.
— На всякий случай выпустил несколько сменных пар на «свободную охоту» вокруг объекта. — Не стал скрывать я. — Наблюдатели от Ростовых появились в первый же день. На второй мы спровоцировали конфликт, «скрав» одного из лазутчиков. Его мы коротко допросил буквально на месте.
— Но ведь это же азбука… — Задумчиво констатировал патриарх Кареевых. — Пропал наблюдатель — отмени удар. Ведь о нем уже знают.
Фриц скупо улыбнулся. Он эту историю тоже уже знал, хоть и до сих пор не очень представлял как возможно было ее выполнить чисто технически. Трижды изучив мой письменный отчет, он пришел к правильному, в общем, выводу, что для выполнения подобных кунштюков требуются люди моего уровня выучки. Даже своим людям подобные задачи я пока доверить не мог. Маловато у них опыта. Ну ничего, дело-то наживное!
— После допроса с целью сокрытия следов мы спровоцировали столкновение наблюдателей с гвардейцами Рода Громовых, — отдельный кивок в сторону Станислава Матвеевича. — При отходе ДРГ Ростовых…
— ДРГ? — Уточнил Ярослав Дмитриевич.
— Диверсионно-разведовательной группы, — уточнил я и продолжил. — Противник потерял до половины личного состава. Нужно отдать им должное, тела они не бросили, сумев вытащить всех. А уж обеспечить «счастливчику» раны огнестрельного характера было делом техники.
Патриархи задумались. Через несколько секунд Кареев уточнил:
— Правильно ли я понимаю, что вы пробрались в центр порядков противника и фактически у них на глазах допросили одного из наблюдателей?
— Все верно. — Как тут скромненько не согласиться?
— Мудрено… — протянул уже Громов. — Противник был уверен, что никто в плен не попал, а потому демонстрационный удар по Усадьбе не отменил, чтобы продемонстрировать свою силу. Приношу извинения за тавтологию. Хм… Вот если бы кто попал в плен, то, по крайней мере, требовалось бы слегка перекроить план… Но как вы могли быть уверены что допрашиваемый не солгал?
— Боюсь, я не совсем точно выразился, — признался я. — Гораздо точнее к той ситуации подошло бы определение не «допрос», а «потрошение».
И чего так всех троих передернуло? Мы же тут не в бирюльки играем, а войну воевать ходим, не?!
— Тогда другой вопрос: почему вы решили, что противник не оценит характер ран на теле одного из погибших?
— Станислав Матвеевич!.. — С нотками незаметного «Семен Семеееееныч» в голосе укоризненно протянул я. — Ну профессионал я или погулять вышел?! Это «ваши»…
Я сделал неопределенное движение рукой, имея ввиду весь этот странный мир.
— … Аккуратно работать не обучены. Вовсе не обязательно нарезать человека лоскутами, чтобы вызвать у объекта желание исповедоваться. Желаете, могу провести мастер-класс!
— Мастер-класс, хм… — задумчиво повторил новое понятие патриарх Громовых. — Звучит солидно.
Я воспрял духом.
— Нет. — Коротко и ясно обозначил свою позицию Фриц, и тут же объяснил ее недоуменно оглянувшимся в его сторону патриархам. — Мы уж решили, что наследника Ростовых подвергать пыткам не будем.
Три осуждающих взгляда сошлись на мне.
— Должен же я был хотя бы попытаться? — Без капли стыда и сожалений пожал плечами я.
С моей точки зрения, упускать такой источник бесценной информации просто неразумно. Но тут в дело вступает политика. Противнейшая штука, доложу я вам. Но с другой стороны, не могу не признать, что патриархам, да и Фрицу виднее. Я-то со своего невысокого шестка оперативной обстановки сужу. А они в стратегический уровень играются. И я вполне допускаю, что с их точки зрения действительно имеет смысл избежать особых методов допроса применительно к родовитому пленнику.
Хотя вообще не обещаю, что если эту историю он переживет, то жизнь его будет долгой и счастливой. На моих невест объявлена охота. И противника они интересуют только мертвыми. Так что еще посмотрим, кончится ли моя личная война, даже когда между родами будет заключено мировое соглашение. Повторюсь, мне вовсе не улыбалось отбиваться от каждого придурка, что пожелает проверить нашу «ячейку» общества на прочность. А потому реакция должна быть чуть менее адекватной. А лучше без всяких «чуть». И уж, по крайней мере, в обществе должна укрепиться мысль, что каждый, кто надумает покуситься на жизни моих будущих жен, отчего-то на этом свете не задерживается.