Я подошла к ним. Жюль меня быстро заметил. Увернувшись от удара Уордена, он снова кинулся на меня. Но на этот раз эффекта неожиданности не случилось. Я проскользнулся под его руками и ударила локтем между лопаток. Он по инерции подался вперед, и тогда я всадила кукри прямо в пах.
Жюль взвыл.
«Прости», – мелькнуло у меня в голове.
Вырвав кукри, Жюль снова напал. Я схватила его руку и заломила так, что он выронил оружие. Но в следующий миг он ударил меня кулаком в нос. Кость хрустнула, и лицо обожгло болью.
– Кейн! – заорал Уорден.
Я посмотрела на него расфокусированным взглядом. Уорден стоял в клетке Жюля, держа наготове наручники. Я сразу поняла его план и от души врезала Жюлю ногой в живот. Он пошатнулся, но не упал. Я ударила снова, загоняя его в ловушку. Уорден быстро метнулся к прутьям и защелкнул наручники на запястье Жюля, прежде чем тот снова атаковал меня. Жюль обернулся к Уордену, но тот уже закрепил второй браслет на решетке и отшагнул назад.
Жюль забился в наручниках. Я почти испугалась, что материал не выдержит эту нечеловеческую силу, но все обошлось. Во всяком случае, пока. Издав яростный вой, Жюль снова рванулся вперед, но наручники не дали ему схватить меня. Он обнажил клыки. В глазах горела злоба.
Я смотрела в обезображенное лицо двоюродного брата, напарника, друга. Что Исаак и Джеймс с ним сделали?
– Теперь понятно, почему погас амулет, – резюмировал Уорден. Держась от Жюля на расстоянии, он вышел из клетки и встал рядом со мной. Его футболка в нескольких местах порвана, под глазом синяк, а тело в бесчисленных царапинах, будто он подрался с дикой кошкой.
Я вытерла рукавом кровь, текущую из носа.
– С ним что-то не так.
– Кроме того, что он вампир?
– Да. Ты чуешь?
– Что?
– Его нет. Запаха.
Уорден нахмурился:
– Теперь, когда ты сказала…
– И клыки слишком длинные, – добавила я.
Почему Джеймс держит его здесь? Зачем Исааку запирать собственных вампиров?
– Дело в том, что он охотник на гримов?
– Может, – рассеянно отозвалась я, не сводя взгляда с Жюля, который все еще шипел, рвался из оков, чтобы нас убить. Отвратительное зрелище. Но даже теперь я не сомневалась, что наши поиски стоили того.
Или нет?
Сначала папа. Теперь Жюль. Я умер и с легкой руки Кевина отправился в подземный мир? А все происходящее – это жестокие иллюзии, которые будут мучить меня вечно? В таком случае не удивлюсь, если Кейн сейчас тоже обратится, хотя охотники на кровопийц имеют иммунитет против укусов вампиров. Вроде бы.
На шее Кейн рана от укуса. Она потеряла много крови, но не придавала этому значения. Все ее внимание приковано к Жюлю.
– Надо доставить его в штаб, – ее голос звучал глухо. Наверное, из-за сломанного носа, который придется вправлять. – Возможно, кто-нибудь объяснит, чем он отличается от обычных вампиров.
– Позвонить твоей маме?
Поджав губы, Кейн кивнула. Видно, что это далось ей с трудом. Папа и Жюль теперь вампиры. Враги. Есть вероятность, что они убивали других охотников. Но какой у нас выбор? Убить их сами мы не можем. Это выше наших сил. Уйти тоже не выход: на наших руках будет кровь всех людей, которых эти вампиры прикончат.
Я достал телефон.
– Проклятье, связь не ловит. Пойду…
Тут раздался грохот. Я вскинул голову – но звук исходил не от Жюля, а откуда-то из другой комнаты.
Переглянувшись, мы с Кейн выскочили из тюрьмы и побежали через морозильную камеру с трупами и коридор обратно в лабораторию.
– Дерьмо! – выругался я, бросаясь к шкафу, к которому Кейн приковала папу.
Его здесь не было – во всяком случае, целиком. Наручник по-прежнему болтался на шкафу, а вот от папы осталась только левая рука, которую он сам отрезал.
– Что за черт… – прошептала Кейн, уставившись на руку, валявшуюся на полу.
– Оставайся с Жюлем, я верну папу, – распорядился я, срываясь с места.
– Уорден!
Я остановился.
– Возьми, – она бросила наручники, которые открепила от шкафа.
Поймав их налету, я побежал к лестнице, тонувшей в темноте. Папа не только выключил свет, но и закрыл люк. Я толкнул его, но тот не поддался. Проклятье! Конечно, папа чем-то его придавил. Я со всей силы уперся руками в дерево, давил, пока мускулы не задрожали, а в голове не застучало от перенапряжения.
Наконец, люк подался. Первые миллиметры самые тяжелые, дальше дело пошло легче. Стиснув зубы, я толкнул еще раз – и открыл проход. То, чем папа придавил люк, теперь валялось на полу. Я обошел хижину с мачете наголо и по следам крови побежал в лес.
Красные пятна сильно облегчали преследование. Но чем дальше я уходил от хижины, тем меньше брызг крови, тем сильнее запах влажной листвы. Замедлившись, я глубоко вздохнул и последовал за едва уловимым ароматом розмарина, все еще висевшим в воздухе. Я лихорадочно искал другие подсказки, но следопыт из меня отвратительный. И все равно я упрямо бежал дальше.
Через километр пришлось признать, что след потерян. Я остановился. Холодный ветер пробирал до костей. Волоски на руках встали дыбом, руки сжались в кулаки. Хотелось кричать в голос от разочарования. Просто не верится! Я нашел папу – и снова потерял. Углубиться бы в лес, найти папины следы… Нет, нельзя оставлять Кейн одну с Жюлем.
Вздохнув, я достал телефон. К счастью, связь появилась. Я позвонил матери Кейн, чей номер не набирал все три года.
– Уорден? – в ее голосе звучало крайнее изумление.
– Здравствуйте, Лилиан, – откашлялся я.
– Все в порядке?
– Нет. Мы с Кейн… нашли Жюля.
Глава 28
Если отец Кейн умел убивать взглядом, я бы свалился замертво, едва переступив порог кабинета Гранта. Когда-то Эндрю считал меня хорошим парнем, но это было до того, как я переманил Кейн на темную сторону и мы переспали. Полагаю, о последнем он не знает, но любой, у кого есть глаза, понял бы, что наши с Кейн отношения перестали быть платоническими. Мы и не собирались ничего скрывать.
– Привет, – я поздоровался с Кейн, которая стояла, прислонившись к стене, поскольку мест хватило не на всех.
Кейн растянула губы в безрадостной улыбке. Под глазами у нее залегли глубокие тени.
Последние дни мы почти не спали. Рассказывать Гранту и остальным, чем мы занимались последние несколько недель, было не очень-то весело, а потом мы возглавили экспедицию к хижине в лесу.
– Как твоя шея? – спросил я, нежно убирая волосы с плеча Кейн. Проколы от укуса затянулись, но видны отчетливо и немного воспалились. С обычными ранами такое случается редко, но в слюне вампиров есть компонент, мешающий регенерации.
– С каждым днем все лучше.
Я кивнул. Это первая хорошая новость, которую я услышал после нашей находки.
– А как твои дела?
Я пожал плечами, потому что не мог ответить на этот вопрос. Слишком много неопределенности, слишком мало времени, чтобы разобраться в своих мыслях. Честно говоря, я был только рад отвлечься – лишь бы не лежать в кровати за размышлениями. Поэтому с готовностью отказался от сна.
– Что ж, давайте начнем! – провозгласил Грант.
Он сидел за своим столом с банкой колы в руке и выглядел таким же усталым и изможденным, как я. Точнее, как мы все – после того, что узнали за последние несколько дней.
– Уэйн, что ты хотел нам сообщить?
Уэйн стоял, оперевшись руками на стол, но после этих слов выпрямился. Он был одним из двенадцати Охотников, присутствовавших на сегодняшнем собрании. Помимо Гранта и меня с Кейн здесь находились родители Кейн и Жюля, а также другие главы охотников и доктор Кивела из лазарета.
– Мы тщательно обыскали территорию вокруг лаборатории, – сообщил Уэйн. Он смотрел не на Гранта. Он смотрел на меня. Именно Уэйн организовал поисковые отряды и заверил меня, что папу попытаются взять живым. – Но не нашли никаких следов Джеймса и, скорее всего, уже не найдем. Поэтому я считаю, что сейчас стоит отступить. Похоже, лаборатория много для него значит. Возможно, он вернется, если решит, что берег чист.
– Ты предлагаешь устроить засаду, – заключил Грант.
– Да. Я бы предложил отозвать наших людей и установить в этом районе скрытые камеры. А в самой лаборатории – разместить трех или четырех охотников. Им придется пожить там некоторое время. Если Джеймс наблюдает за хижиной, то не должен заметить никаких передвижений.
Грант обдумал стратегию Уэйна и кивнул.
– Хорошо. Даю тебе время до вечера, чтобы найти четырех добровольцев. Сам ты останешься здесь. Никто не знает, когда понадобятся твои навыки охотника на духов.
Я машинально сделал шаг вперед и почувствовал, как Кейн дернулась, словно пытаясь меня остановить.
– Я вызываюсь добровольцем для этой миссии.
– Исключено, – покачал головой Грант. – Ты предвзят. Нельзя допустить, чтобы в случае сражения ты встал не на ту сторону.
Он что, шутит?
– Я никогда не выступлю против охотников.
– Прости, Уорден. К сожалению, в прошлом ты не раз доказывал, что на тебя нельзя положиться. Ты останешься здесь, это не обсуждается, – решительно сказал Грант. – Радуйтесь, что я не заключил вас под стражу за безрассудство. Не заставляйте меня пожалеть.
Я плотно сжал губы, чтобы не наговорить лишнего. Если бы дело касалось только меня, я не стал бы терпеть упреки. Теперь мне не хотелось навредить своими действиями Кейн. Попав под стражу, мы окажемся полностью изолированы от происходящего – и от Жюля. Я не мог поступить так с Кейн, потому что, вопреки мнению Гранта, на меня можно положиться. Я просто терпеть не могу глупые правила.
– Маэль, тебе удалось что-нибудь узнать за прошедшее время? – продолжил Грант.
Доктор Кивела шагнула вперед. Я никогда раньше не видел ее без белого халата и стетоскопа, но ради собрания она сняла и то и другое, а седые волосы собрала в пучок. По лицу видно, что последние несколько ночей она тоже не спала.