Мне удалось отвести руку вампира. Улыбнувшись, я обхватил его ногами и перевернулся, повторив прием, который применил в лаборатории. Теперь уже я сидел сверху и смотрел на него. В его лице, как в зеркале, я видел себя через двадцать лет.
– Жаль, что все заканчивается так, – с этими словами я занес кинжал.
– Мне тоже, – оскалился в усмешке Джеймс и со всей силы всадил мне в шею шприц, который выпал из мусорного ведра, которое мы сшибли вместе с тележкой.
Я закричал, на несколько мгновений полностью поглощенный болью.
Джеймс скинул меня и быстро встал на ноги.
Вытащив шприц, к счастью, оказавшийся пустым, я хотел схватить Джеймса, но было слишком поздно. Он отскочил от меня и отодвинул занавеску. Теперь вампир с мачете в руках навис над мамой, которую не потревожили ни хаос, ни бойня, творящиеся вокруг.
Я сделал шаг к Джеймсу.
– Стоять! – зарычал он.
Я замер.
– Подойдешь ближе, она умрет.
Внутри все заледенело.
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты свалил!
Краем глаза я уловил движение. Доктор Кивела. Но это не настоящая врач, сидевшая неподалеку от нас на больничной койке, а Кевин, принявший ее облик. Это я понял не только потому, что доктор Кивела была мертва, но и по огонькам в глазах посланца смерти.
Мне снова стало дурно – по многим причинам. Кевин здесь, и это значит лишь одно. В ближайшее время кто-то умрет: я или мама.
– Уходи, Уорден, – снова потребовал Джеймс.
– Не могу.
– Увы, тогда мне придется убить Эмму… – он занес мачете.
– Нет! – я снова подался вперед, но замер. – Не надо!
– Тогда сгинь.
Я не знал, что делать. Останусь – и Джеймс убьет маму. Уйду… с огромной вероятностью он сделает то же самое. Зачем она ему? Мама – охотница на вампиров, лежит в коме. Обратить ее, чтобы провести вместе оставшуюся вечность, не получится.
Я в ужасе поискал глазами Кевина. Посланцы смерти всегда держат нейтралитет, но он – мой друг и может что-нибудь предпринять, с его-то силой! В горле пересохло.
Кевин смотрел то на Джеймса, то на меня.
– Умоляю, – прошептал я почти беззвучно.
Он вздохнул.
– Ладно… Но только один раз.
Доктор Кивела растворилась в воздухе, а в следующую секунду мама вытянула руку и схватила Джеймса за горло. От страха тот выронил мачете и попытался вырваться, но куда там. Мама слишком сильна. Свободной рукой она избавилась от канюль и трубок, подсоединенных к телу, и свесила ноги с края кровати.
Я в полной растерянности наблюдал за происходящим. Между сердцем и разумом разгорелась борьба. Я заставил себя вспомнить, что это не мама, а Кевин, который на время позаимствовал ее тело, чтобы помочь мне.
Он впечатал Джеймса в стену. Тот изо всех сил пытался убрать руку с шеи, но безуспешно. Задохнуться Джеймс не мог, потому что вампиры дышат исключительно по привычке и не нуждаются в кислороде.
– Уорден, – позвал Кевин.
Слышать мамин голос было не менее ошеломляюще, чем видеть, как она двигается.
Я стряхнул оцепенение. Сердце норовило выскочить из груди. Подняв мачете, я подошел к Джеймсу. Он извивался в хватке Кевина, но ничего не мог сделать. Я видел, что с каждым моим шагом, страх в его глазах все усиливался.
Трясясь, вампир дернул головой.
– Уорден, нет! Не нужно!
– Нужно. Кевин, отпусти его.
Тот послушался.
Я занес мачете, целясь Джеймсу в горло, и со всей силы опустил вниз, отделяя голову от тела.
Один удар, и все было кончено. Джеймс осел по стене, а мачете со звоном упало на пол. Зажмурившись, я сделал глубокий вдох. Нет, я убил не папу, а монстра с его лицом.
– Может, тоже стать охотником, – голосом мамы рассуждал Кевин. – Это очень весело.
Открыв глаза, я неверяще уставился на него.
– Ты считаешь это веселым?
– Ладно, у нас разные представления о веселом.
– Да уж, – пробормотал я, разглядывая маму.
Это Кевин, не мама. И все-таки хорошо видеть ее живой. Не отдавая отчета своим действиям, я обнял ее, зарылся лицом в волосы и представил, что это не Кевин в теле мамы, а она сама. Безмолвная и тихая, душой мама здесь – потому что Кевин помог ее спасти.
– Ой, я тоже тебя люблю.
– Не порти момент, – пробурчал я, в последний раз крепко сжимая маму в объятьях. Не знаю, когда еще смогу это сделать. Наконец, я отстранился.
– Жаль, что тебе пришлось убить отца, – посочувствовал Кевин.
– Ничего страшного. Этот вампир… не был папой. Он бы никогда не причинил маме боль.
Все еще тяжело поверить, что я чуть ее не потерял.
– А вы, посланцы смерти, правда сильные, – похвалил я.
– Спасибо, – усмехнулся Кевин. – Мне пора. Увидимся.
– До скорого, – откликнулся я.
В следующий миг насмешливое выражение пропало из маминых глаз. Она снова уснула. Подхватив ее, я осторожно сел на пол.
Из коридора доносились звуки борьбы. Надо встать и найти Кейн с остальными, но сейчас для меня не существовало никого, кроме мамы. Я пригладил ей волосы, мысленно молясь, чтобы однажды она снова проснулась. Я так скучал… По прошествии времени я научился справляться с тоской, но она никогда не ослабевала.
– Уорден?
Я вскинул голову, напряженно озираясь. Никого нет. Только тогда до меня дошло, что этот слабый хриплый голос принадлежал женщине, которую я держал на руках. Невозможно! Не веря, я уставился на маму. Ее глаза слегка приоткрыты, взгляд осмысленный. Это сон?
– Мама? – осторожно окликнул я.
– Уорден… – прошептала она, снова смежив веки, будто держать глаза открытыми было очень тяжело. Но я чувствовал, что она в сознании.
Разве так бывает? Сердце зашлось в груди, ноги стали ватными. Кое-как поднявшись, я положил маму на матрас и стиснул ладонь, привычно холодную.
Она слабо сжала мою руку в ответ.
К глазам подступили слезы. Кевин, ну ты и мерзавец… Знай я, что ты на такое способен, – обнял бы еще крепче.
– Жюль, убей ее, – приказал Исаак.
У Жюля нет выбора: как и любой вампир, он не в состоянии сопротивляться Исааку. Больно видеть, как он, лишенный собственной воли, выполняет приказы Исаака и без колебаний нападает. Мне не оставалось ничего, кроме как направить против Жюля кукри, хотя причинять ему боль подобно смерти. Я старалась блокировать его удары, но предыдущая схватка с Эролом и общее состояние давали о себе знать. Движения замедлились, атаки стали менее сильными, чем мне хотелось.
А Жюля переполняла энергия. Он сыпал ударами, стремясь пробить мою защиту и поскорее убить.
Неожиданно я с пугающей ясностью поняла, что не существует расклада, при котором в драке выживем мы оба. Один из нас должен умереть.
И это буду не я.
Собрав последние силы, я увернулась от атаки Жюля, и вместо моей груди он обрушился на перевернутый стол. Дерево раскололось, но Жюль не остановился. Я снова оказалась под градом из ударов, сыпавшихся со всех сторон.
Пульс зашкаливал, пот струился по лбу. Сколько еще я смогу противостоять Жюлю? Как и тогда в лаборатории, его движения и техника боя казались знакомыми. Но все-таки что-то изменилось. Удары стали жестче, точнее. Он будто играл со мной, и каждая новая атака – насмешка.
– Не делай этого, – процедила я. Жюль оттеснял меня назад, приходилось быть осторожной, чтобы не споткнуться о разбросанные стулья. Я перехватила кукри и ударила Жюля в подбородок.
Тот зашипел.
Отбросив оружие, я сняла с пояса перцовый баллончик. Жюль выбил его из рук, прежде чем я успела нажать на распылитель. Баллончик гулко стукнулся о пол. Я отвлеклась на звук, и кулак Жюля прилетел мне по челюсти. Рот наполнился кровью. Сплюнув, я потянулась ко второму кукри. Жюль умело уворачивался от ударов. У меня устали руки, я очень вымоталась и чувствовала, что долго не продержусь.
Жюль махнул рукой с когтями. Я отшатнулась, но вместо пола под ногой оказалось что-то очень неустойчивое. Потеряв равновесие, я упала. Удар был не слишком сильный, но отдался болью в и без того израненном теле.
Я попыталась встать, но Жюль, наклонившись почти вплотную к моему лицу, уже сомкнул пальцы на горле.
Когти порвали кожу. Я громко закричала, когда они вошли в плоть еще глубже. Потекла горячая кровь. Меня накрыло паникой. Я тщетно извивалась под Жюлем, как змея. Он слишком силен. Тяжелый, как бетонный блок, Жюль сидел у меня на груди и будто раздумывал, не перекусить ли моим пока еще живым телом.
Глаза застилали слезы – не только от боли. Дышать тяжело, сознание уплывало. Сейчас я упаду в обморок, от которого не очнусь. Замелькали черные точки. В тумане из надвигающейся темноты и слез выступал силуэт Жюля.
– Пожалуйста… – всхлипнула я.
В глазах Жюля ни капли жалости. На размытом лице застыла ужасная гримаса.
– Ты не хочешь убивать меня.
Он понимает мои слова или слышит лишь бессмысленное бормотание?
– Мы были напарниками…
Веки налились свинцом. Я с трудом подавила порыв закрыть их и отдаться на волю судьбе. Так проще всего. Увы, но этот простой путь не приведет меня обратно к Уордену и друзьям.
– Прошу, Жюль… Пре… Прекрати… Это не ты, – в отчаянии взмолилась я.
Вдруг хватка на горле разжалась, когти перестали впиваться в кожу. Я заморгала, пытаясь разобрать сквозь пелену слез, что происходит.
Жюль смотрел на меня. Глаза по-прежнему кроваво-красные, но взгляд ясный, будто он не только осмыслил все сказанное, но и узнал меня. В душе всколыхнулась надежда, что Жюль не до конца подчинился Исааку. Как человек и охотник на гримов, он был очень силен. Почему бы ему не сохранить силу после становления вампиром? Хорошо, если он сможет бороться с инстинктами некоторое время, пока кто-нибудь не придет мне на помощь.
– Жюль, это же я… Кейн, – прохрипела я. – Твоя напарница.
Он наклонил голову:
– Кейн?
Его голос звучал мрачно и грубо, совсем не так, как раньше. Слышать из его уст свое имя было и больно, и радостно одновременно.
– Да, Кейн. Твоя двоюродная сестра. Мы выросли вместе.