— Черт! — Бренна прижала пальцы к моим щекам.
— Я почти схватила ее, — выдавила я сквозь зубы. — Я была в двух шагах от удара, а твоя нянька вцепилась в меня и потащила в здание. Ты стоил мне расправы. Теперь вы все в опасности.
— Черт побери, Джим, — Дулиттл взял меня за плечи и опустил вниз. — Держите ее голову в неподвижности.
Пальцы Джима сжали мой кулак:
— Она не из моих.
— Брехня. Она была оборотнем и привела меня в твою штаб — квартиру.
— Это ты сказала ей адрес?
Джим сжал мою руку, но я была слишком зла.
— Я сказала ей, чтобы она меня отпустила. Она ответила, что это ее работа — защищать меня. Кто еще мог приказать оборотню охранять меня? Откуда она знает про твое логово? Ты повесил табличку над дверью «ТАЙНАЯ ШТАБ — КВАРТИРА. СТРАННЫЕ ОБОРОТНИ ПРИНОСЯТ С СОБОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЗАКУСКУ.»?
Дулиттл надавил на точку чуть ниже моего запястья, перекрывая кровообращение в руке. Мои пальцы онемели.
Джим высвободился.
— Нам нужно убираться отсюда.
— Ее нельзя трогать. — Дулиттл уложил меня обратно.
— Неизвестный оборотень-рептилия пробила дыру в крыше и убежала, прежде чем я успел ее догнать. Дом скомпрометирован. Сколько времени вам нужно, чтобы стабилизировать ее состояние?
— Десять минут.
— Они у тебя есть, а затем мы переезжаем.
Дулиттл склонился надо мной и продолжил накладывать чары.
Через десять минут Дулиттл зафиксировал мою шею в бандаж, и Бренна взяла меня на руки. Она несла меня вниз по ступенькам, словно ребенка. Лестница была невероятно высокой и закрученной, как спираль. Я извивалась, пытаясь вырваться, но Бренна только крепче вцепилась в меня.
— Не волнуйся, Кейт. Я тебя не уроню.
Она погрузила меня в небольшие сани. Вокруг нас сновали люди из команды Джима. Дулиттл привязал меня к саням, Бренна взяла поводья, и мы тронулись с места.
Я лежала в постели, раздетая до нижнего белья, и наблюдала за тем, как пакетик с первой отрицательной опустошался в мои вены. Моя попытка объяснить, что голова у меня прояснилась и мне не нужна ни лишняя забота, и уж точно не лишняя кровь, отскочила от Дулиттла, как горох об стену. Он напомнил, что уже трижды спасал меня от неминуемой смерти и, судя по всему, не раз делал мне переливание крови, и, может быть, он просто безграмотный доктор, но, насколько он мог судить, я все еще дышу, и ему стало бы легче, если бы мы сэкономили время и предположили, что он знает, что делает. Его жизнь была бы намного легче, если бы некоторые суицидально настроенные хардкорщики приняли это во внимание, большое спасибо.
Ребра все еще болели, но вместо резких колющих толчков, заставлявших меня постанывать, боль слилась в сплошное тяжелое давление.
Дулиттл обошел мою кровать:
— Ты станешь моей погибелью.
— Я почти уверена, что умру раньше тебя, док.
— В этом я не сомневаюсь.
Он взял со стола зеркало и передал мне. Я взглянула на себя.
Большая часть меня была бледной и немного зеленоватой на вид. Темно-фиолетовая патина покрывала угол челюсти, обещая превратиться во впечатляющий синяк. Второе пятно покрывало мой живот, куда пнула моя тетя. Я успела напрячь живот, чтобы мои внутренности не превратились в кашу, и мышцы живота приняли на себя основную тяжесть наказания.
— Зеленый и фиолетовый — потрясающее сочетание.
Дулиттл покачал головой, убрал пустой пакетик из — под крови и протянул мне стакан, наполненный коричневой жидкостью, напоминающей чай со льдом.
— У тебя такой вид, словно ты неудачно столкнулась с одной из банд Уоррена.
— Ты еще не видел того… — парня, нет, подожди, девушку, женщину —…противника. — Так или иначе, это не произвело тот эффект, который я первоначально планировала.
Дулиттл пристально посмотрел на меня:
— Постельный режим на следующие двадцать четыре часа.
— Я не могу этого сделать, док. — Зная его, он может попытаться вырубить меня успокоительными. До сих пор он этого не сделал, я следила за своей капельницей, как ястреб. Если бы все было, по-моему, я бы уже вскочила и побежала. Сейчас Эрра была ранена и очень слаба. Это подходящее время, чтобы напасть на нее, но шансы найти ее, даже с помощью оборотней, были равны нулю. Моя тетка была психопаткой, но не дурой.
— Пей свой чай. — Дулиттл вздохнул.
Я посмотрела на свой стакан. Мне уже доводилось пить чай со льдом у дока, и я решила проявить крайнюю осторожность. Я отхлебнула немного. Сахарный передоз. Я ожидала, что мои зубы мгновенно разрушатся от сладкого шока. Ничего. Мой рот оказался крепче, чем я думала.
Дулиттл сел в кресло и посмотрел на меня, на этот раз в его глазах не было обычного веселья. Его голос был тихим.
— Ты не можешь продолжать в том же духе, Кейт. Ты думаешь, что будешь жить вечно. Но рано или поздно нам всем придется расплачиваться. Однажды ты будешь смеяться и шутить, скатишься с кровати и упадешь. И тогда не будет трех дней постельного режима. Будут три месяца.
Я потянулась и коснулась его руки.
— Спасибо, что привел меня в порядок. Я не хотела расстраивать тебя.
Он сморщил лоб:
— Пей. Тебе нужна жидкость.
Кто-то постучал.
— Это я, — раздался голос Джима.
Дулиттл протянул мне свитер. Я натянула его, и он впустил Джима. Тот выглядел так, словно жевал кирпичи и выплевывал гравий.
Он взял стул, поставил его у моей кровати, сел и посмотрел на меня.
Я снова посмотрела на него.
— Извини, что подняла на тебя руку. Это больше не повторится.
— Все путем. Ты была не в себе. Тебе уже лучше?
— Да.
— Тогда, давай попробуем еще раз. Расскажи мне о схватке.
— Дали рассказала тебе об Эрре?
— Рассказала.
Я обрисовала ему сражение, упустив в повествовании нашу семейную связь, и описала свое спасение.
— Чешуя, — повторил Джим.
— Да.
Я знала, о чем он думает, оборотни, появившиеся в результате заражения вирусом Lyc-V, были млекопитающими. Было всего несколько случаев, когда люди превращались в рептилий или птиц, но все это происходило из-за внешних магических факторов, а не из-за инфекции Lyc-V, и ни одно из этих превращений не имело промежуточной стадии. Оборотень, который схватил меня, был в форме воина. Наполовину человек, наполовину что-то чешуйчатое.
— А какие у нее были глаза? — Спросил Дулиттл.
— Оливковая радужка, щелевидный зрачок. Красноватое свечение.
— Свечение — не лучший индикатор, — пояснил он. — Глаза гиены отражают свет в любом диапазоне цветов, но глаза Буды всегда светятся красным. А вот щелевой зрачок — это интересно. Он взглянул на Джима.
— На крыше был человек, — вспомнила я. — Она сбила его с ног. С ним все в порядке?
Джим кивнул.
— Он рассказал то же самое: чешуя, красные глаза, хвост. Я уже чувствовал подобный запах раньше.
— И что это было?
Джим поморщился:
— Крокодил.
Крокодилы-оборотни. Куда катится этот мир?
— Дивные вещи творятся — Дулиттл указал на мой стакан. — Пей.
Я показала стакан Джиму.
— Добрый доктор положил мне в мед ложку чая.
— Ты пьешь чай, приготовленный барсуком-медоедом, — усмехнулся Джим, — чего ты ожидала?
Дулиттл фыркнул и начал укладывать марлю и инструменты в свою медицинскую сумку.
— Если не ты приставил ее ко мне, то кто тогда?
— Не знаю, — ответил Джим.
Это не мог быть Кэрран. Безопасность — это территория Джима; если бы Кэрран почувствовал, что мне нужен телохранитель, он попросил бы Джима позаботиться об этом.
Кэрран. Оу.
— Где мы сейчас находимся? — Спросила я.
— Один из домов клана волков, — ответил тот. — Основная их клановая резиденция находится за городом, но у них есть несколько точек сбора в пределах Атланты. Эта была ближе всего.
— А Кэрран?
— В Крепости.
— Ты ему об этом доложил?
— Пока нет. Есть ли еще что-нибудь, что ты должна мне рассказать?
— Нет.
Он не выказывал никаких признаков движения:
— Ты точно ничего не хочешь мне сказать?
Кот и мастер шпионажа, смертельная комбинация.
— Нет. С чего ты это взял?
— Ты никудышная лгунья. — Джим откинулся назад.
— Это правда. — Дулиттл свернул свой стетоскоп. — Я играл с вами в покер, юная леди, весь стол знал, когда вам выпадала хорошая карта.
— Обман заставляет тебя чувствовать себя неловко, — сказал Джим. — Это может сработать на улицах, потому что, когда ты обещаешь кому-то навредить, никто не сомневается, что ты это серьезно. Но если бы ты пришла ко мне на задание, я бы уволил тебя в первую же минуту.
— Хорошо. Я плохой лжец. — Я посмотрела на Джима поверх края своего бокала. — Это не значит, что я что-то скрываю. Может быть, в этой истории просто больше ничего и нет.
— Ты держишь стакан между собой и мной и прижимаешь его ко рту, чтобы слова не вылетели наружу, — сказал Джим.
Я поставила стакан на стол.
— Это касается Ордена? — Спросил Джим.
— Нет, это мое личное дело. Это не имеет отношения к Стае.
— Ладно, — сказал Джим. — Если что-то изменится, и ты захочешь рассказать мне или тебе понадобится помощь, ты знаешь, как меня найти.
Он встал и вышел.
Я посмотрела на Дулиттла:
— Откуда такая внезапная доброжелательность?
— Кто знает, почему кошки как-либо поступают. Мое предположение, то, что ты взяла удар на себя, для него может иметь какое-то отношение… — Дулиттл поднял голову и поморщился. — Они просто не могут оставить в покое.
В подвале раздался стук.
— Кто там еще? — Крикнул Дулиттл.
— Я пришла к пациентке! — Раздался женский голос.
— Она голая? — спросил другой женский голос. — Мне всегда хотелось увидеть ее обнаженной.
— Замолкни. Джордж, ты заставишь меня стоять здесь весь день?
— Это та, о ком я думаю? — Я посмотрела на дока.
Он ощетинился и направился к двери.
Кроме Кэррана, только два оборотня в Стае вызывали у меня смятение: Мэхон, медведь Атланты, палач Стаи, и тетушка Би, альфа клана гиен и мать Рафаэля. Остальные были опасны, но только эти двое заставляли меня на минуту-другую задуматься, прежде чем двигаться дальше. Я видела тетушку Би в действии, без ее человеческого обличия. Отшивать ее было не в моих интересах, независимо от того, насколько я сейчас была зла или слаба.