— Силла? — В дверном проеме стояла Джуди.
Ее волосы были заплетены в две косы и аккуратно обрамляли лицо. Пятно крови на лбу выглядело смешно и одновременно естественно. Оно немного подсохло в морщинах, расчертивших ее кожу.
— Привет, бабушка.
— Джуди, — поправила она меня с великодушной улыбкой.
Я подошла к ней и крепко обняла ее. Она, прижавшись ко мне, произнесла:
— Ой, Силла…
— Это был жуткий день.
Джуди погладила меня по спине:
— Успокойся, малышка. Мы воспользуемся защитным заклинанием и выясним, кто такая эта Джозефин, а затем избавимся от нее навсегда. А уж тогда у тебя будет возможность и расслабиться, и хорошо провести время с твоим симпатичным парнем.
— Ведь ты с самого начала стремилась обеспечить для меня такую жизнь, — ответила я.
Между мной и Джуди сразу наладилось взаимопонимание. Мы стали доверять друг другу, и я была ей благодарна за то, что она рядом. По крайней мере, у меня есть человек, на которого можно положиться. С Джуди я чувствовала себя в безопасности, хоть и знала ее всего несколько месяцев.
— Что правда, то правда. — Не отпуская мои плечи, она отстранилась и посмотрела мне в глаза. — Ты же знаешь, что все это значит? Все, что связано с кровью?
Я покачала головой.
— Это значит, что ты сильная. Сила в твоей крови.
— Надеюсь, что так.
Она улыбнулась:
— Я-то это знаю. Твой отец был сильным, и дед тоже. Я тебе рассказывала, как мы встретились?
— Нет.
— Это было в 1978 году. Он приехал в Колумбию на какую-то встречу, а я участвовала в марше за Поправку о равных правах.[32] Мне мешал идти камушек, и я присела на минуту. Тогда у меня на ногах были башмаки, более подходящие крупному мужчине, я ведь участвовала в демонстрации за равенство полов, ну и все такое… и вдруг на меня падает тень, и я слышу голос: «Ну разве в этом нет иронии?» Поднимаю глаза, прикрываю лицо рукой, чтобы защититься от яркого солнечного света… Твой дедушка подумал, что я прошу помочь мне встать; он ухватил меня за руку и поднял так легко, словно я была перышком. — Лицо Джуди расплылось в мягкой девчоночьей улыбке. — Он был таким симпатичным, Силла. Но я попросила его убраться прочь, накричала на него: как он осмелился подумать, что я не встану без помощи. Он извинился. Затем пригласил меня выпить кофе. Мне не следовало принимать его приглашение. В общем, на этом мой марш и закончился! — Она расхохоталась.
— Так это же неправильное применение силы, — с лукавством заметила я.
— Ха! Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду.
— Ты столько успела сделать в своей жизни. Ты одна объехала весь мир. В тот год ты была хиппи.
У Джуди вырвался громкий короткий смешок:
— Это совсем не легкая жизнь. Намного более тяжелая, чем воровство трупов.
С этими косами по обеим сторонам лица Джуди походила на престарелую воинственную королеву викингов.
— Жаль, я не такая смелая, как ты, Джуди, — со вздохом заметила я.
— Да что ты, дитя мое. Тебе пришлось столько испытать, да и твоему брату тоже. Больше, чем достаточно.
Взяв ее руки в свои, я сказала:
— Не знаю, надо ли говорить об этом, но мы с Ризом очень рады тому, что ты приехала к нам.
— Так поступил бы любой на моем месте.
Конечно же это была неправда, и мы обе это знали. Но разве обращаешь внимание на ложь, известную каждому.
Глава сорок первая
Апрель 1972 года
В прошлую пятницу Филипп взял меня за руку и сказал:
— Джозефин, давай состаримся, ты и я.
Я засмеялась, но он был серьезным. Диакон дал ему кармот, который мы смешали с костями и кровью чародеев, подобных нам. Эти тридцать лет вот-вот закончатся. У меня остается немного времени на то, чтобы приготовить еще снадобья и уговорить Филиппа выпить его вместе со мной.
Глава сорок втораяНИКОЛАС
Перед тем как отправиться па кладбище, Риз разжег костер, а я воткнул длинный шест рядом с треногой, установленной в кострище. Пламя, потрескивая, поднималось по шесту, выстреливая в воздух снопами искр. Я стоял над костром, и дым клубился у моего лица. Горький запах затруднял дыхание, но при этом действовал на сознание. Этот огонь сильно отличался от того, который горит за каминной решеткой, удерживавшей пламя в плену. Здесь стоит только зазеваться — и огонь вырвется на свободу и сожрет траву и деревья вокруг, а может, доберется и до жилищ. Здесь, в дикой природе, он способен на многое.
Достав из кармана джинсов фото мамы и Робби Кенникота, я поднес его близко к огню — так, что бумага начала плавиться. Лицо матери скривилось. Мне хотелось швырнуть карточку в огонь и наблюдать, как она побуреет и свернется. Но вместо этого я запихнул ее обратно в задний карман джинсов.
Лучше бы Силла и остальные поторопились. Вокруг дома пели птицы, и от этого звука у меня по коже бегали мурашки. И хотя до заката солнца оставалось еще время, низко летящие облака создавали ощущение сумерек. Я огляделся: передо мной был дом, а позади — колючий кустарник. У меня было ощущение, будто я угодил в западню. Вздохнув, я открыл шкатулку с ингредиентами, вынул перо и проткнул себе палец, на котором тут же выступила кровь. Задняя дверь дома резко распахнулась, ударив о стену.
Во внутреннем дворе появилась Силла.
— Привет, — сказала она.
Облегченно вздохнув, я устремился к ней. Ее волосы были полностью скрыты ярко-красным платком. Я поцеловал ее. Она, должно быть, ожидала чего-то еще, поскольку, застонав, обхватила руками мои бедра.
— Ты в порядке? — спросила она. Ее губы находились в дюйме от моего рта.
— Готов приступить к задуманному, — ответил я и снова поцеловал ее.
Она с силой прижалась губами к моим губам, но почти сразу отступила на шаг:
— Тогда приступим. Где Риз?
Кивком головы я указал в сторону кустов:
— На кладбище. Он сказал, что скоро вернется.
— Пойдем за ним.
Силла взяла меня за руку и повела к плотной стене кустов. Так же, как тем вечером после праздника, она точно знала, куда ступать, чтобы избежать острых шипов. Я, закрыв глаза, позволил ей вести себя. Когда мы приблизились к стене, я помог ей перебраться через нее. Стоя на вершине холма, Силла сделала глубокий вдох и обвела взглядом кладбище. Я перелез стену и встал рядом с ней. Я никогда до этого не обращал внимания на всю панораму. Разные по цвету и форме надгробия, разбросанные в пространстве между нами и дальней стеной, за которой начинался лес, казались игрушками. Несколько одиноко стоявших деревьев склонились над небольшой группой массивных каменных крестов и надгробий. Их ветви склонялись в южную сторону — видимо, приняли такое положение из-за ветра.
С этого ракурса место казалось очень мрачным и печальным.
— Я его вижу, — сказала Силла.
Я не шевелился. Я тоже мог рассмотреть Риза, стоявшего почти в центре кладбища, где были похоронены их родители. Пройдя несколько шагов, Силла заметила, что я не следую за ней.
— Ник?
Я, сощурившись, посмотрел на нее:
— Может, мне лучше подождать здесь? Я не хочу… ну… прерывать.
Сейчас Риз, вполне вероятно, говорил с родителями, и это было очень личным действом, в которое я не хотел вмешиваться.
Лицо Силлы сразу помрачнело, и несколько секунд она выглядела так же печально, как и все на кладбище. На фоне буйных зарослей высокой, уже пожелтевшей травы и разбросанных среди них мраморных надгробий ярким красным пятном выделялся ее платок.
— Ну хорошо, — пробормотала она. — Я скоро вернусь.
Она пошла вперед. Я окликнул ее:
— Силла?
Негромко засмеявшись, она снова обернулась:
— Да?
— Будь осторожной.
Она кивнула, вняв моему предостережению. Я поднял голову и с тревогой посмотрел на небо.
Все кладбище купалось в серо-розовом свете, испускаемом отраженными от низко висящих облаков закатными солнечными лучами. Это время стало моим любимым с того момента, как я впервые открыла книгу заклинаний и вернула к жизни опавший увядший листок. Минуты, когда природа затаилась, ожидая наступления темноты, были самыми подходящими для занятий магией.
Я медленно приблизилась к Ризу, стараясь не потревожить его. Мне хотелось увидеть его возле родительских могил. Ведь прежде он никогда не приходил сюда по своей воле, я знала это. Поэтому я осторожно ступала, стараясь не наступать на сухую листву и траву.
Брат стоял, немного наклонившись и низко опустив голову. Локтями он почти касался коленей, а его руки безвольно висели. Увидев его ссутулившиеся плечи и закрытые глаза, я сразу почувствовала, как сжалось от жалости сердце. Я никогда не видела его таким беззащитным и уязвимым: склоненным и неподвижным, подобным статуе печального ангела. Я тихонько стояла, пристально глядя на брата и борясь со слезами, выступившими на глазах.
Нежный ветерок щекотал мне лицо и раскачивал ветви деревьев. Лягушки и цикады, казалось, распевались, готовясь устроить ночной концерт. В воздухе ощущалась сырость — верный признак того, что ночью будет дождь. Риз все еще не двигался. Волосы его растрепались.
— Риз? — осторожно окликнула его я, положив руку на большой каменный крест возле меня.
Он выпрямил плечи и посмотрел на меня:
— Привет. Ну что, пора?
Я кивнула, подошла к нему, взяла его за руку и сжала ее.
— Тебе надо побриться, — тихо заметила я.
— Спасибо, что напомнила, Сил, — ответил он, скривившись.
— Мама не одобрила бы твой неряшливый вид.
Я склонила голову на грудь, боясь, что не выдержу взгляда его печальных глаз.
— Она наверняка не пришла бы в восторг и от твоей прически, — усмехнулся Риз и бесцеремонно притянул меня к себе. — Когда все это кончится, может, нам вообще стоит уехать.
— Уехать из Йелилана? — уточнила я, сцепив пальцы рук за его спиной.
— Да. Мне надо учиться в колледже, а ты поедешь со мной.