До причала, где ждал браккарский ял с угрюмыми моряками, они добрались без приключений.
Дар-Вилла, увидев состояние менестреля только покачала головой и приказала немедленно ложиться спать, пригрозив в противном случае вызвать лекаря Тер-Реуса с его богатым арсеналом рвотных настоек. Ланс повиновался, рухнув на постель не раздеваясь. Но засыпая, он чувствовал на губах поцелуй Морин.
Глава 3
Фитиль на свече из жёлтого воска начал шипеть и искрить. Пламя задрожало, задёргалось. Ароматный дымок, поднимавшийся тонкой струйкой, вдруг заметался, как кнут гуртовщика. Встревожено запищал щегол, скучающий в клетке у зарешеченного окна.
— Ну, что ты, глупый… — ласково пожурил птицу пран Гвен альт Раст, сидящий в кресле с высокой спинкой и задумчиво рассматривающий письмо, которое держал в кончиках пальцев.
При звуках его голоса щегол успокоился и нахохлился на жёрдочке. Солнце клонилось к закату, света уже не хватало. Именно поэтому начальник тайного сыска Аркайла и зажёг свечу. Не пора ли накинуть платок на клетку с пернатым другом, скрашивавшим его одиночество? Пожалуй, так и надо.
Пран Гвен поднялся, окинул взглядом висевший на стене старинный полутораручный меч с гравировкой вдоль клинка — оружие принадлежало ещё его прапрадеду, участвовавшему в войнах с Трагерой и снискавшему славу знаменитого полководца. Вот как удивительно жизнь поворачивается. Как правило, все известные военачальники от древности до совсем недавнего времени не стали правителями и не нажили особого богатства. Взять, к примеру, того же Ферта альт Раста из Дома Ониксовой Змеи или Элайю альт Грегора из Дома Багряной Розы, который тоже изрядно повоевал против трагерцев и выиграл битву при Вальде, в честь которой названа одна из улиц Аркайла. Зато нынешние Великие Дома, похоже, пробирались к нынешнему благополучию путём интриг и дворцовых переворотов. За исключением, разве что, Дома Чёрного Единорога, но и в нём последним достойным правителем был покойный герцог Лазаль.
Рядом с клеткой должен был лежать платок из плотной ткани, не пропускающей свет и гасящей звуки, но, вот что странно, пран Гвен не нашёл его на привычном месте. Возможно, прислуга, старающаяся всё и всегда разложить по порядку, убрала его в деревянный комод, стоявший в углу. Нужно пойти, поискать в ящиках и взять платок. Но внезапно на главу тайного сыска Аркайла накатила ярость. Почему он должен тратить своё драгоценное время на поиски какой-то тряпки только потому, что безмозглой служанке, только и способной на то, что протирать пыль, да мыть полы, вздумалось устанавливать свои порядки? В конце концов, это его кабинет и порядки здесь устанавливает он!
Рядом со старинным клинком на двух гвоздях висел боевой штандарт Аркайла — вздыбившийся чёрный единорог на жёлтом поле. Не пришлось бы его менять в скором времени на «серебряного барса» или «охряного змея»… Гвен сорвал со стены тяжёлое полотнище и накрыл им клетку со щеглом.
Вот так!
Вернулся за стол.
Поднял со столешницы брошенный листок бумаги. В десятый раз пробежал глазами строки, написанные ровным, но беглым почерком.
«Горделивому и самоуверенному начальнику сыскарей,
прану Гвену альт Расту из Дома Ониксовой Змеи.
Поскольку тайный сыск Аркайла уже много лет занимается тем, что хватает всех подряд без разбору и не замечает у себя под носом заговоры и попытки подрыва устоев государства, то эту работу вынужден взять на себя наёмный убийца, которого вы обещали изловить во что бы то ни стало и вздёрнуть на главной площади ан потеху толпе.
Во-первых, вынуждено отметить, что в последнее время число приезжающих в Аркайл молодых пранов из Домов, находящихся в вассальной зависимости у Дома Серебряного Барса, а так же из младших ветвей этого самого Дома, превысило все мыслимые и немыслимые границы. Мне глубоко наплевать на дурачка Айдена, но вряд ли сиятельный пран Эйлия альт Ставос, нынешний капитан гвардии, вздумал поменять всех гвардейцев на верных ему людей, заботясь исключительно долгих и спокойных годах правления своего шурина. Хорошо бы начальнику сыска проявить необходимую бдительность и воспрепятствовать государственному перевороту, добра от которого Аркайлу точно не будет.
Во-вторых, возможно беспечному и невнимательному главному сыскарю будет интересно, что глава Гильдии наёмных убийц Чёрный Джа принял заказ от неустановленного лица на убийство бывшего духовника его покойной светлости герцога Лазаля Аркайлского, а ныне монаха обители святого Бердана. На месте честолюбивого, но недалёкого прана-сыщика я бы задумался — может, отец Сабан знает что-то такое, что не должно просочиться на поверхность?
Хотя, конечно, хвалёному тайному сыску Аркайла гораздо интереснее задерживать менестрелей и алхимиков. И шумихи больше, и опасности никакой.
На этом прощаюсь,
Уважение высказывать нет смысла, поскольку оного я не испытываю.
Ваш непримиримый друг и верный враг.»
Подписи на листке не стояло, но пран Гвен не зря столько лет возглавлял тайный сыск. Написать язвительное послание мог лишь наёмный убийца Коло, выпущенный весной по амнистии. Жаль, что герцогиня регентша с братьями приняла такое решение — отпустить всех уголовников, за исключением Ланса альт Грегора и алхимика Прозеро. Может, следовало проявить неповиновение и оставить убийцу Коло в темнице? А доказательства его преступлений не заставили бы себя ждать. Там следовало провести совсем небольшое расследование, и пран Гвен его провёл бы. Лично, поскольку не доверял в столь серьезных вопросах помощникам. И Коло уже месяц, самое малое, как болтался бы на виселице. Жаль, что его взяли по доносу, а не «на горячем», тогда убийца не топтал бы землю уже полгода. Но доказательств не хватало, а пран Гвен гордился тем, что никогда не передавал дело в суд, если не собрал неопровержимые доказательства преступления. Исключение составил только менестрель, но там дело приобрело политическую окраску, и глава сыска даже не пытался убеждать братьев альт Кайнов, что осуждать человека, а тем более, благородного прана и известного на весь мир музыканта, без доказательств, мягко говоря, не красиво. Всё равно бы альт Грегору он бы этим не помог — его казнь была делом решённым, — а вот себе изрядно навредил бы. Тогда он точно не смог бы помочь Реналле из Дома то ли Жёлтой Луны, то ли Лазоревого Кота, теперь уже и не понять. Чудесная девушка — чистая, как утренняя роса. Просто диву даёшься порой, как могла она вырасти в этом жестоком и грязном мире, пропитанном ложью, похотью и жаждой наживы?
Как бы там ни было, пран Гвен нисколько не жалел, что музыканту устроили побег. Только очень подозрительно, что к нему оказалась причастна браккарская шпионка, которая ранее замаралась в заговоре баронессы Кларины. Или всё это звенья одной цепи? Да уж… Дело гораздо интереснее и сложнее, чем убийство наследника Гворра, так и не ставшего герцогом. Тут придётся поломать голову, зато итог может оказаться очень и очень полезным для Аркайла. Альт Расты не зря выбрали девизом своего Дома слова «Бдительность и долг». Бдительность, конечно, на первом месте. Враги, окружают державу, враги пробираются в неё извне, подтачивая устои, враги вызревают в недрах самой державы, движимые всё теми же пороками — жаждой власти и денег, похотью, жестокостью. И святой долг прана Гвена пресечь их попытки подорвать государственные устои Аркайла и воспрепятствовать всем проискам врагов, как внешних, так и внутренних. Именно Аркайла. Герцоги приходят и уходят. Дом Чёрного Единорога правил больше четырёхсот лет, а до него был Дом Дымчатого Грифона, а ещё раньше — Дом Янтарного Петуха. Будет им на смену другой Дом. Возможно, его герб будет в охряных оттенках или цвета серебра, но самое главное, чтобы Аркайл стоял прочно и нерушимо, чтобы становился год от года сильнее и богаче, ну, или хотя бы не терял занятые позиции. Поэтому чувство долга Гвен альт Раст испытывал к стране, а не к тому или иному герцогу.
Сегодня он твёрдо решил объявить пране Леахе и её братьям имя истинного убийцы наследника Гворра. Реналла с сыном должны уже подбираться к замку Дома Ониксового Змея. Пусть поищут их те, кому этого захочется… А вот семье капитана Деррика придётся несладко. Гнев регентши трудно предугадать — насколько силён он будет и какие формы примет. Но одно предсказать легко — прана Леаха будет в ярости и постарается расправиться с виновными с такой же решимостью, как она расправлялась с невиновным альт Грегором. Или хуже того — чтобы не терять лицо перед Великим Домами, она прикажет перебить всех родичей прана Деррика по-тихому. К счастью, Реналла с сыном будет уже далеко. Руки коротки дотянуться до неё и у Чёрного Единорога и у Охряной Змеи.
А вот к предупреждению Коло следует отнестись серьёзно. Нет, пран Гвен и сам отлично видел, что с каждой неделей в гвардии растёт число молодых людей, честолюбивых и решительно настроенных, из Дома Серебряного Барса и Домов, близких к нему. Но он пока не решил для себя — как поступать? Если Мариза и Эйлия готовят заговор с целью государственного переворота, то не приведёт ли он Аркайл к лучшему будущему? Безумец Айден не решает ничего, единственное его достоинство — кровь прана Лазаля, текущая в жилах его внука. Прана Леаха — недалёкая женщина, которая является просто-напросто куклой-марионеткой в руках своих братьев, Шэна и Льюка. А уж альт Кайны из Дома Охряного Змея если в чём и заинтересованы кровно, так только в том, чтобы успеть набить поплотнее мошну. Нынешнюю власть над герцогством они используют именно для этого. Подминают мелкие Дома, вовсю тянут взятки с купцов, ремесленных Гильдий, пытаются менять законы для собственной выгоды. Правда, последнее у них не слишком хорошо получается. Писать законы это вам не жрать в три горла…
Конечно, Мариза и Эйлия альт Ставосы тоже не преуспели в управлении державой, но за их спиной будет стоять мудрый и рассудительный пран Родд альт Ставом — глава Дома. Уж он не позволит им наделать ошибок по глупости или по беспечности. Его тоже трудно обвинить в попытках возвысить Аркайл и привести его к могуществу. Но, насколько Гвен знал прана Рода, тот понимал, что можно зарезать корову и наесться мяса вдоволь, как поступали, по обыкновению, альт Кайны, а можно её пасти, холить и доить. И можно быть сыты м и довольным гораздо дольше.