И дверь неожиданно открылась.
Кравиц, к их большому удивлению, выглядел вполне здоровым и довольным жизнью.
— Хотела убедиться, что у тебя все плохо, — сообщила ему Настя.
— Зря. — Паша пожал плечами. — У меня все отлично.
— Неужели? — усмехнулась Саша.
— А что, вы думали, меня превратят в жабу? — расхохотался он. — Все осталось по-прежнему. Кстати, тебе награда за мужество — отдыхай до десятого, а одиннадцатого с восьми утра снимаем восьмую серию.
— Ну, ты и сволочь! — Настя всплеснула руками. — Ты что, думаешь, я буду с тобой работать?
— У тебя контракт, — усмехнулся Кравиц. — К тому же ты, кажется, хотела стать великой актрисой?
— Но… — растерялась Настя. — Я ведь тебя терпеть не могу! Ты — сукин сын!
— Какая тебе разница? — удивился Паша.
— Действительно… — пробормотала Настя. — И ты что, сможешь после всего этого смотреть мне в глаза?
— Вообще-то надеюсь, что мы будем встречаться как можно реже, — буркнул Паша. — Ну, все, пока, — попрощался он и закрыл дверь.
Девушки вышли на улицу и вдохнули свежий морозный воздух.
— И что? — Саша пихнула Настю в бок.
— Да ничего… — пожала та плечами. — Поживем — увидим.
Когда они приехали, все стали рыдать. Даже Амалия. Настя с Сашей некоторое время держались, но заразились всеобщим настроением и прослезились. Все наперебой требовали подробностей, так что Настя говорила, пока не охрипла.
Наконец Анна обняла дочь и закричала:
— Все! Все! Все! Хватит! Дайте же ей отдохнуть! Пошли, дорогая моя… Мы приготовили тебе ванну.
Родственницы постарались — в ванной пахло жасмином, липовым цветом, шиповником и кипарисом. Настя скользнула в густую молочную ванну, окунулась с головой, вынырнула и устроилась на мягкой подушке.
— Насть… — позвала Саша, которая, как оказалось, сидела на пуфике за трюмо.
— Ой! — Настя схватилась за сердце. — Тьфу! Не пугай меня!
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — поинтересовалась Саша.
— Что ты имеешь в виду?
— Настя, но я же тебя знаю! — воскликнула Саша. — У тебя такой вид, как будто…
Настя поневоле захихикала.
— Настя! — ужаснулась Саша.
— Это не то, что ты думаешь!
Саша затопала ногами по полу:
— Не смей меня мучить! Признавайся! Кто он?
Настя сверкнула глазами:
— Э…
— Убью! — пообещала Саша.
— Джим Моррисон.
— Что-о?! — Саша чуть не свалилась с пуфика.
Настя завизжала и замахала кулаками.
— Да! Да! Да! Представляешь?! Мечта всей моей жизни!
Саша бросилась к ней и устроилась на краю ванны.
— Ну и как он?
— О-о… — Настя закатила глаза и ушла под воду.
Саша захохотала:
— Это же надо! Невероятно! Такого быть не может!
Настя схватила ее за руку:
— Саш… Это ведь так круто… Ну, то, что мы ведьмы.
— Ага… — кивнула Саша.
— Саш! — Настя заглянула ей в глаза. — У нас ведь может быть такая жизнь! Ты подумай…
— Подожди… — Саша убежала из ванной, а вернулась с сигаретами и двумя бокалами вина. — Я тебе сейчас кое-что расскажу.
Настя вытерла руку, взяла сигарету и поудобнее устроилась в джакузи.
— Я просто хочу, чтобы ты оценила, какая у тебя все-таки глупая и ненадежная сестрица, — сообщила она.
Настя почувствовала, что, несмотря на горячую ванну, руки у нее холодеют. Она не переживет еще один стресс!
— Что происходит? — механическим голосом спросила Настя.
— Вот тут самое сложное… — отводя глаза, призналась Саша. — В общем… — Она выпила вино, подумала и буркнула: — Сейчас… — И снова выскользнула за дверь. А вернулась с бутылкой.
— Говори немедленно! — рявкнула Настя.
— Я знаю, ты все это не воспримешь, но, главное, не говори никому, потому что они меня убьют… — бормотала Саша. — Я решила дать Матвею еще один шанс!
— Что ты несешь?! — заорала Настя.
— Подожди! Не перебивай! — остановила ее Саша. — Я понимаю, что все это глупо звучит, что он подонок и подкаблучник, и у него сука-сестра, но… Я так любила его! — воскликнула она. — Ну, вот Уитни Хьюстон тоже бил муж, и он был наркоман, а она все ему простила, поэтому и я… То есть мне трудно, и у меня разрывается сердце, когда я думаю о том, что я — просто мямля… Но я его все еще люблю! Он ведь сам вышел из твоего тела! Мы с ним в первый раз по-настоящему поговорили — и он плакал, все мне рассказал о себе и… Понимаешь, он это делал не потому, что сам хотел, а потому, что его с детства так затюкала Алина, что…
— Саша, ты здорова? — холодно поинтересовалась Настя.
— Нет! Не здорова! — Саша положила руки на сердце. — Наверное, любовь — и правда заболевание… Не зря все в нашей семье так боятся ею заразиться. Но… Насть, ты не поймешь! Это нельзя понять головой — только сердцем. А сердце мне говорит, что он… что он мой. Что он самый лучший. И что я могу ему помочь.
— Да… — вмешалась Настя, но Саша замахала руками.
— Насть, я знаю, что он хотел меня использовать, что он был ужасный, но с самого начала он меня любил. Понимаешь? Несмотря на сестру, несмотря на весь этот бред… То, что между нами было в первые дни, нельзя ни с чем сравнить, невозможно описать. Я не сумею тебе объяснить, насколько большим бывает счастье. И я просто хочу дать ему еще один шанс. Может, у нас ничего не получится, но я просто не могу сейчас вырвать его из души.
— Ну… — Настя пожала плечами.
— Аська, поверь, мне было больно, плохо и просто ужасно. Но если я его полюбила и люблю до сих пор, значит, он не может быть таким уж плохим.
— Может, — не согласилась с ней Настя.
— Короче, никому ни слова! — вспыхнула Саша. — Я хочу сама разобраться со своей жизнью.
— Да ради бога! — воскликнула Настя. — А мымра эта где?
— Алина? — уточнила Саша. — Унеслась в Мексику. Матвей с ней поругался.
— Дура ты, Саша, — вздохнула Настя.
— Ну, не повезло тебе с сестрой… — Саша развела руками.
— Амалия, что будем делать? — спросила Настя у бабушки, которая уже с полчаса курила одну сигарету за одной и с живым интересом рассматривала дно бокала.
После того как Настя приняла ванну, ей устроили легкий ужин: устрицы, салат из крабов, вино и шоколадные конфеты ручной работы. Насте казалось, что она лет пять не была дома — такое все было непривычное, настоящее, земное… К тому же родственницы изо всех сил суетились, чтобы сделать ей приятное, — видимо, по их мнению, человек, вернувшийся из ада, по определению герой. «Наверное, так и есть», — решила про себя Настя и капризно потребовала еще соуса для устриц.
И вот теперь она осталась наедине с бабушкой и решила кое-что с ней обсудить.
— Думаю, придется согласиться, — ответила Амалия.
— То есть будешь работать на Сатану?! — с трудом сдерживая негодование, воскликнула Настя.
— Это было условие сделки, ты разве не поняла? — усмехнулась бабушка.
— Какой сделки? — насупилась Настя.
— Дорогая моя, ты думаешь, почему тебя так легко отпустили? — Амалия подлила и себе, и внучке вина.
— Ну… — растерялась та, — потому что…
— Отнюдь не потому, что ты такая крутая и неотразимая!
— То есть…
— Да, — кивнула Амалия.
— Бабушка! — Настя бросилась к ней. — Прости! Опять я всех подставила!
Амалия потрепала ее по голове:
— Ладно-ладно… Не все так плохо. Будем работать на моих условиях. Никакого жульничества, никаких скоропалительных решений. Все под контролем и с полным содействием ангела-хранителя, с участием психолога…
— Ба… — все еще скулила Настя.
Амалия взяла ее за подбородок, заглянула внучке в глаза, улыбнулась.
— Дорогая моя, а ты хотя бы понимаешь, что без работы я загнусь?
— Ну, я думала, может, ты начнешь печь пироги и вязать… — Настя передернула плечами.
— Очень смешно! — Амалия с испугом посмотрела на нее. — Мне при одной мысли о подобном дурно делается. Выпей вина.
Настя покорно взяла у бабушки бокал с вином, сделала пару глотков и поняла, что еще секунда — и она не доберется до кровати.
— Давай, детка, иди спать, у тебя был тяжелый день, — посоветовала Амалия, заметив ее состояние.
Настя, едва держась на ногах, дотащилась до спальни, кое-как стянула с себя одежду и отключилась, едва успев накрыться одеялом.
Глава 33 Вечер перемен
— Отвали! — буркнула Настя и пнула сестру ногой.
— Вставай, кофе готов! — уговаривала та.
— Не хочу никакого кофе, дайте поспать! — возмутилась Настя и натянула на голову одеяло.
Но Саша схватила ее за голые пятки и потащила с постели.
— Отстань! Надоела! Спать хочу! Что за свинство! — вопила Настя, но сон уже улетел, и пришлось подниматься, тащиться на кухню и пить кофе.
— А где все? — спросила она.
— Разъехались, — сообщила Амалия. — Им надо подготовиться к вечеринке.
— Какой вечеринке? — Настя отставила чашку в сторону.
— На носу Рождество, все здоровы, все вернулись домой, — перечисляла Амалия. — Поводов хоть отбавляй.
— А Сашка где?
— Ты пошевеливайся, — распорядилась бабушка. — Машина ждет. Поедете за платьями. — Она пристально взглянула на Настю. — Возражений нет?
Настя покачала головой.
— Вот и хорошо, — кивнула та. — У тебя полчаса.
Через полчаса Настя устроилась в машине, где ее уже минут десять ждала Саша.
— Кстати, мы едем к Люсе, — сообщила Саша.
— К Люсе? Отлично! — развеселилась Настя. — Помнишь, как мы прошлый раз…
— Ну, да… — смутилась Саша. — Что мы там друг другу говорили, вспомнить страшно…
— Да ладно тебе! — отмахнулась Настя. — Мне не стыдно! По крайней мере, теперь мы точно знаем, что мы сделали свой выбор.
— Выбора у вас нет, — с ходу заявила Люся. — Амалия обо всем распорядилась.
Настя и Саша устроились на диванчике, с которого чуть не свалились, когда помощница вкатила в комнату кронштейн с чем-то воздушным и бледно-сиреневым.