Сказал:
— Это было охренительно, дружок. Можешь мне поверить. Вы славно обжимались. Весь зал тебе обзавидовался. Я обычно с женщинами танцую примерно так же — в борделе. Весёлые там сиеры, скажу тебе!
Исон одёрнул одежду. Выпрямился. Посмотрел в сторону помоста с креслами императорской семьи.
Я не рассказал приятелю о разговоре с Нормой — та сама ему всё объяснит.
— Пошёл, — сказал кит Шемани. — Уверен, это будет весело.
После танца с принцессой Исон вернулся задумчивым, хмурым. Хотя еще пару тактов назад смотрел партнёрше в лицо, улыбался. Залпом выпил бокал вина.
— Что-то у меня пропало желание развлекаться, — сказал он. — И разболелись все части тела. Как ты смотришь на то, чтобы свалить отсюда, дружок? Мне сейчас не помешает глоток свежего воздуха.
По пути из дворца мы с кит Шемани почти не разговаривали. Не обсуждали увиденное во дворце. Обменялись с Исоном лишь десятком коротких фраз. Всё больше посматривали в окно. Но не друг на друга — словно опасались сболтнуть лишнего.
Тилья удивилась моему возвращению — не ждала меня так рано. Обрадовалась. Отбросила свои пропахшие пылью свитки с непонятными закорючками, забралась ко мне на колени.
Тепло и запах её тела, звуки её голоса вернули мне хорошее настроение.
Подруга расспрашивала о празднике. Об императоре, о дворце. И конечно, о принцессе.
Я рассказывал, что видел и слышал. Поделился впечатлениями от огромного заполненного народом зала. Пересказал понравившуюся мне песню менестреля. Описал императорскую семью — основное внимание уделил сиеру вар Виртону кит Орнаш-старшему. Не умолчал и о своём танце.
О нём Тилья попыталась вытянуть из меня всё, вплоть до мельчайших деталей. Врать не хотел, но о просьбе Нормы помнил. Сказал, что танец — ничего особенного. Я справился с ним нормально. Музыка мне понравилась. А принцесса — обычная девчонка.
— Обычная девчонка? — переспросила Тилья. — Принцесса? Это всё, что ты о ней можешь сказать?
Споры о том, понравилась ли мне принцесса, почему мне первому доверили танцевать с ней, и что именно могла означать оказанная мне императорской семьёй честь, закончились у нас с подругой на кровати. Словесная битва переросла в более приятное действо. Из-за которого мы с Тильей едва не опоздали на ужин.
Вечер я посвятил занятиям с магическим алфавитом — они успокаивали, не мешали думать. Плёл в воздухе огненные узоры до глубокой ночи. Разучил три новые конструкции, сумел создать из магической энергии связку двух букв — основной и вспомогательной.
Моя подруга уснула — я ждал Норму.
Рыжая явилась только под утро.
Норма заглянула в комнату, поманила меня рукой.
Я встал с кровати — не потревожил Тилью. Оделся. Избегая скрипучих половиц, поспешил к рыжей.
Та дожидалась меня в коридоре. Встретила взглядом исподлобья. Жевала булку: должно быть, успела уже заглянуть на кухню. Я заметил, что рука, которой Нома сжимала выпечку, обмотана тканью. На той проступили свежие пятна крови.
Спросил:
— Откуда у тебя рана?
— Эта?
Рыжая посмотрела на руку.
— Не обращай внимания, — сказала она. — До визита к тебе кое-куда наведалась. Исправила свою же ошибку. И проткнула руку — была невнимательна.
Ухмыльнулась.
Добавила:
— Капец. Глупая ситуация. Обернуться не могу, чтобы не исчез этот дурацкий загар и не изменилась причёска. А магией, как ты знаешь, не владею. Может, ты меня подлечишь, мальчик? Ты же у нас как-никак магик.
— Я… принесу жезл.
— Стой!
Рыжая схватила меня за рукав.
— Наплюй, — сказала она. — Не ходи — разбудишь колченогую.
— Иначе я пока лечить не умею.
Норма сморщила нос.
— Потерплю. Кровь остановилась — и ладно. После подлатаюсь.
Затолкала в рот остатки булки, пробубнила:
— Своей подружке, надеюсь, ты не рассказал о том, что узнал вчера?
Я покачал головой.
— Молодец. Пошли.
Не выпустив рукав моего халата, Норма потащила меня к своей спальне.
Там посреди комнаты я увидел портал.
Рыжая направилась к нему; не сбавляя ход, шагнула в диск. Я не успел спросить у неё, куда мы направляемся. Вошёл в темноту следом за Нормой.
— Вульфгард, башня, — услышал я голос рыжей. — Через два больших такта вернёшь нас обратно.
— Да, сиера, — ответил незнакомый мужской голос.
Перед глазами ещё кружила стая чёрных точек, а Норма уже потянула меня к другому порталу, так и не позволив сообразить, куда привёл нас первый.
После второго перехода я почувствовал прохладу и вновь окунулся в темноту — ненадолго.
Вернулось зрение — обнаружил, что стою в просторной комнате. Увидел рядом с собой рыжую. А впереди — двух облачённых в доспехи воинов. Те замерли по разные стороны от широкой двери, посматривали на меня и на мою спутницу.
— Привет, здоровяк, — сказала одному и них Норма. — Что-то ты зачастил сюда. Никак опять проигрался в карты? Заставили отрабатывать чужие смены?
— Это чтобы снова увидеть вас, княгиня, — ответил тот. — Ну и… карты тоже были.
Рыжая повернулась ко мне, спросила:
— Оклемался? Можешь идти?
Я кивнул.
— Прекрасно, — сказала Норма, схватила меня за руку и потащила к выходу.
Я не сопротивлялся.
За дверью оказался широкий коридор. Там пахло мокрым камнем и крысами. Наши шаги эхом отражались от каменных стен.
По ходу нам часто встречались запертые двери — рядом с ними я видел посты стражи. Не сразу сообразил, почему меня удивил внешний вид стражников. Странным мне в них показалась не форма, не оружие и не их лица — ни на ком из стоявших на постах воинов не разглядел ни эмблему клана, ни герб отряда наёмников.
Вслед за Нормой я свернул в узкий проход. Зашагали по винтовой лестнице. Поинтересовался у рыжей, куда идём — в ответ услышал: «Сейчас увидишь».
И я увидел: лестница вывела нас на спрятанную под деревянной крышей площадку, окруженную невысокой оградой. Порыв холодного ветра заставил меня поёжиться. Я заметил, что и Норма вздрогнула.
Первое, что бросилось в глаза — облака стали ближе. И птицы кружили почти на уровне глаз. Огляделся: различил вдали очертания гор — восходящее солнце окрашивало их в оттенки красного цвета.
Спросил:
— Где это мы?
Подошёл к парапету, взглянул вниз. Высоко. Рассмотрел крыши домов и верхушки деревьев — город. Не Селена. Ту не окружали горы, да и подобную башню я там не видел.
— Если ты вспомнишь карту Империи, Линур, — сказала Норма, — то увидишь, что на северо-западе её граница отрезает от континента Наворский полуостров. Помнишь, что там находится?
— Горы оборотней, — сказал я. — Так говорили на истории Империи.
— Да. Почти полторы тысячи лет назад, после Великого переселения народов, остатки нашего народа ушли на тот полуостров. Спрятались в дебрях лесов Наворских гор. Не смогли ничего противопоставить закованным в железо армиям и магии людей. Долгое время оборотни жили в горах разрозненными племенами. Враждовали друг с другом из-за территории и ресурсов. Но потом объединились в единое государство. Селенская республика несколько раз пыталась его захватить — не смогла.
— Я слышал, они платят Империи ежегодную дань.
— Так и есть, Линур. Уже восемьсот лет. И почти пятьсот лет войска ни Республики, ни Селенской империи не ступали на территорию Великого княжества.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я.
— Объясняю, где мы находимся, — ответила Норма.
Она указала на город внизу.
Сказала:
— Это Вульфгард, столица Великого княжества Наворского.
Ткнула пальцем в сторону дома с красной крышей, окружённого садом.
— Там живут мои родители, когда приезжают в столицу, — сообщила она. — Вон палаты Великого князя. Только в прошлом году к ним достроили новое крыло. А видишь тот терем с белым каменным забором? Это столичная резиденция твоего деда, князя Михала Стерлицкого. Он там почти не живёт: князь Михал редко возвращается в Вульфгард.
— Ты стала… непривычно говорить, — сказал я. — Не как та Норма, которую я знал. Тебя словно подменили. Куда подевались все эти твои… словечки?
Рыжая усмехнулась.
— Капец, я думала, что образ клановой сиеры тебе понравится больше, чем личина бандитки, — сказала она, — Хочу, чтобы ты знал, мальчик: я могу быть разной. И принцессой, и преступницей. И доброй, и злой. И глупой, и охренительно умной. Меня этому учили. Как и многому другому. Едва ли не с рождения. Смешно было слушать, как ты жаловался на учёбу — тебе-то её перепало всего ничего. А меня муштровали ничуть не меньше, чем твою колченогую. Только из неё с детства делали розу — из меня принцессу и патриота.
— Хочешь сказать, всё то время, что мы знакомы, ты изображала другого человека?
— Конечно. Ты застал меня в роли наёмной убийцы. Её я после и придерживалась.
Я нахмурился.
Сказал:
— Мне всё равно, как ты говоришь: копируешь речь простолюдинки или знатной сиеры. Но даже я понимаю, что ты не дочь императора. Ведь это так? Ты просто не можешь ею быть: ты не человек. Как получилось, что ты заняла место принцессы?
Норма хмыкнула. Кивнула.
— Ты сделал правильный вывод, мальчик, — сказала она. — Хотя и использовал для рассуждений неверные данные. Да, я не человек. И император Селенской империи — не мой родной отец.
Сощурила глаза.
— И чтоб ты знал, мои родители живы. Ещё вчера они были здесь, в Вульфгарде — и папа, и мама. В том доме, который я тебе показывала. Но я привела тебя сюда не для того, чтобы познакомить с ними. Хотела, чтобы ты увидел место, в котором началось возрождение твоего народа. Решила: именно здесь открою тебе тайну, за обладание которой любого человека ждёт скорая и неминуемая смерть.
— О том, что ты морочишь всем голову, изображая принцессу?
— Нет, мальчик. Ради такой ерунды я бы тебя сюда не привела.
— А император знает, кто ты на самом деле? — спросил я.