— Да.
— И говоришь по-нашему…
— Говорю.
— Переход дарует способность к языкам, — наставительно заметила Амири. — Но все равно так странно не просто читать об этом, а видеть своими глазами того, кого призвала магия. У нас о Пришедших легенды рассказывают. Об их подвигах… и не только, — немного по-детски закончила она.
Альба после речи историка буквально кожей чувствовала, как изменилось отношение к ней группы. На удивление, на лицах Ганса и Дитриха заинтересованности стало чуть больше, а брезгливости меньше. Да и пара парней из их свит посматривала на нее, что на теории, что в библиотеке, что сегодня в столовой. А вот остальные… Кроме Амири, Свена и Жана все остальные смотрели на нее волком. Ну кроме разве что бритоголового Харальда, северянин как был ко всем одинаково радушен, так и остался, да Далии — по лицу девушки с востока ничего было не понять.
Уловив взгляд Ганса, Альба уставилась на аристократа в ответ. Не без злости — если что-то хочет от нее, то пусть словами говорит. Староста ответил на ее взгляд немного насмешливой ухмылкой и отвернулся к своим товарищам.
— Что им всем от меня надо? — не то чтобы Альба собиралась жаловаться Свену на свое положение, но все же интерес боевика с его недругом его не радовал.
— А ты догадайся, — ухмыльнулся рыжий.
— Считается, что ребенок двух сильных магов с большей долей вероятности унаследует дар, — просветила ее сегодня словоохотливая Амири.
— Что? — Альба пришла в ужас от открывшейся «перспективы». — Я не инкубатор! — зашипела она, надеясь, что никто не услышит.
— Да никто и не заставляет им быть, просто теперь некоторые и тебя могут в свои расчеты включить, да и все, — отмахнулся Жан. Потом наткнулся на взгляд Альбы и пояснил: —хоть ты и без рода, но сильного мага бастардом признает по отцу любой род с радостью. Определить уровень развития энергетической системы специально обученный целитель и у младенца может. А дальше сама думай.
У Альбы медленно зашевелились волосы на голове. И почему она не родилась мальчиком…
— Дайте угадаю — приворотные зелья у вас существуют?
— Какие? — не поняла Амири.
— Ну чтобы человек в тебя влюбился.
— Не, — девочка помотала головой. — Любовь — это ведь сложное чувство.
Жан и Свен не удержались от смешка. В исполнении тринадцатилетней это звучало особенно комично.
Альба расслабилась. А зря. Амири продолжила:
— А вот животной страстью воспылать можно и помочь. Это если зелья. А вот если внушение…
— Адепты, говорить на занятии может только один из находящихся в помещении, и сейчас это я, — строгий голос прервал объяснения девочки.
Альба не сразу поняла, что за своими переживаниями проворонила появление в аудитории преподавателя. Молодая черноволосая девушка в черном камзоле и черных же брюках, заправленных в черные сапоги, выглядела несколько недовольной и немного помятой.
— Если хотите высказаться — поднимите руку и ждите, когда спрошу. Итак, для тех, кто был занят своим делами, я — магистр Женева ле Круа. Сразу обозначу — я не в восторге от необходимости вести пары так поздно и ложится спать уже засветло, так что если вы не сумеете появиться в аудитории до звона колокола, то можете на занятие вообще не приходить. Опозданий не терплю. Если я могу прийти сюда, проработав всю ночь, то вы должны хотя бы вовремя из своих постелей вылезти. И второй важный момент — в ближайший семестр мы с вами работаем над теоретическими основами некромагических плетений. Я прекрасно понимаю, что все это не слишком интересно непрофильным специалистам, а профильные, — ее глаза задержались на Свене, — здесь не учатся. Но программа есть программа, и будьте добры ее освоить. После сессии с теми, кто продолжит обучение, мы перейдем, собственно, к практической стороне вопроса. Пока же на лекциях я буду говорить, а вы — слушать, а на семинаре будем говорить по очереди. Сегодня у вас две пары, и обе лекции, семинар проводить пока нет материала. Но к следующему занятию прошу подготовить эссе на тему теоретических и практических различий между работой с живыми, неживыми и немертвыми объектами. Хотя бы на уровне вашего понимания вопроса. А чтобы было о чем писать, прочтете соответствующие главы из рекомендуемых мной книг и послушаете сегодняшние лекции. Итак, начнем мы с фундаментальных особенностей некромагии, или некромантии, как ее принято называть.
Альба, чувствуя, что запястье после вчерашней писанины не пришло в себя до конца, предпочла больше слушать, записывая только самое основное из сказанного женщиной. На удивление, магистр ле Круа рассказывала ничуть не менее понятно, чем явно куда более опытная в преподавании де Вейн.
Терминов все еще было много, но все же хотя бы часть информации в голове Альбы оседала. Например, она уяснила, что в этом мире некромагия чаще всего называется некромантией из-за неточностей перевода записей одного старого волшебника-теоретика. Рассказывала магистр и о том, как вообще зародился и развивался этот вид магии, и судьба тех, кто плел черные магические нити, была непростой. Например, некромантам не повезло активнее всего схлестнуться с церковью, которая за пределами королевства в прошлом имела большое влияние, и именно маги этой специальности были на нелегальном положении фактически до Второй Войны с Нелюдьми. Последняя была выиграна во многом благодаря деятельности Повелителей Смерти, могущественных заклинателей мертвых, в одном из сражений ожививших на стороне людей и союзной нечисти несколько десятков тысяч павших воинов… С тех пор некромагов не ограничивали в практиках, если они, разумеется, не преступали никаких законов. Не ограничивали, но все же сторонились. Не только неодаренные, но и другие маги настороженно относились к Повелителям Смерти, прирожденным некромантам, которых было легко опознать по неизменно-черным глазам.
Свен помахал всем рукой, пока магистр описывала эту часть прошлого и настоящего некромантии. Аристократы, явно знавшие все это, остались невозмутимы, а вот некоторые из горожан были удивлены и, казалось, даже напуганы информацией о том, кем оказался их однокурсник.
В нынешнее время некроманты были близко связаны и с судебной системой, и с похоронными обрядами. В ведении некромагов находился контроль кладбищ, особенно тех, которые из-за близости расположения источников большого количества магической энергии могли доставлять неприятности. Нужно было из года в год ставить обереги, плести сложные узоры для замеров плотности нитей, устанавливая при необходимости блокираторы, которые не давали бы мертвым подняться. Из делать все эту нужно было регулярно, десятилетиями, а потом все равно упокаивать нежить, потому что в дни затмения плотность нитей магии вдруг стала больше, или кто-то умер и родственники на некроманте или серебре сэкономили, или еще что… В общем, та еще работа.
На второй паре лекция продолжилась. Магистр, позевывая, зарисовала им таблицу видов немертвых с их особенностями.
Альбе, просматривавшей записи, на миг стало страшно. Магия — магией, но жить в мире, где скелеты, зомби, умертвия, призраки, полтергейсты, высшие духи, личи, банши, гримы, какие-то тремокостяки и еще множество других существ поднимались из могил желая одного — питаться чужой жизнью… Брр. Мороз по коже.
Только к концу пары преподаватель добралась до личей, высших и крайне опасных немертвых, которые появлялись или из-за неправильного оживления погибшего, или произвольно в момент смерти могущественного мага, которого привязывали к этому миру специальным ритуалом.
Это было пугающе. По-настоящему пугающе. Но какие открывались возможности…
Вечная жизнь. Перенос сознания в мертвое тело. Кстати, можно было и в чужое тело перенести разум, если очень захотеть, выкинув настоящего хозяина прочь. Да и вообще сам факт вот такого вот посмертного существования доказывал возможность работы сознания отдельно от мозга…
— Есть вопросы? — до конца пары еще оставалось время, но магистр закончила давать общую классификацию и теперь с пытливым интересом осматривала группу, прислонившись к кафедре.
У Альбы вопрос был. И даже почти по существу занятия. Наверное. Все молчали, и она, помявшись, все-таки подняла руку.
В глазах некромантки промелькнула искра интереса, и магистр кивнула.
— Спрашивайте. Только назовитесь для начала.
— Альба Синегорская. Может быть это будет несколько некорректно, но все-таки… У личей есть сознание, разум и свободная воля. Да, их тела один раз умерли, но… В чем тут будет разница между ними и живыми, побывавшими близко к смерти?
Магистр посмотрела на нее тяжелым, каким-то испытующим взглядом, явно что-то про себя решая. Но, что бы она ни решила, ле Круа в лице не изменилась.
— Вопрос интересный. Да, для неподготовленного, а порой даже и для подготовленного наблюдателя отличий лича от человека, если первый осторожен и умен, не будет. Но все же мы говорим «поднятие», а не «оживление», и «немертвый», а не «живой», когда описываем ритуалы, создающие этих существ. Кто может мне ответить — почему?
Дитрих, заместитель старосты, поднял руку, и после кивка магистра представился и предположил:
— Разложение? Сколько ни маскируй — тело все равно разрушается.
Ле Круа покачала головой.
— Физические вместилища высшей нежити не разрушаются со временем. Так что нет, личи не гниют. Еще варианты? Ван Хатен?
— Личи могущественны и являются природными некромантами даже если до смерти были магами других направлений.
— Верно. Но природных некромантов у нас не одна сотня, и вполне живых. Еще варианты?
— Филактерия, — с места предположил Харальд.
— Впредь поднимайте руку. И — нет, есть ритуалы где филактерия не используется. Сложные, но существующие. Еще?
— Энергетическая система лича разомкнута, — отрапортовала Мария.
Магистр кивнула.
— Именно. И что это значит человеческим языком?
— Им нужна магическая энергия.
— В целом верно. С одним важным уточнением — немертвым постоянно нужна чужая сила, чужая магическая энергия. Даже архиличи физически неспособны существовать без притока энергии извне, причем речь идет не о природной силе, а о переработанной. Всегда. В этом есть принципиальная разница, между, например, тяжелораненым, спасенным могущественным целителем или оживленным некромантом, и тем, кого некромант поднял уже как немертвого. В первых двух случаях будет необходима передача энергии, о которой вам расскажут на занятиях по целительству, но эта передача ограничена по срокам. Тяжелораненый или выздоровеет, или умрет. Оживленный может пить силу проводившего оживление не один год, особенно если вовремя не были использованы определенные плетения, но все же и эта потребность сходит на нет. Непременно сходит. А вот немертвые всегда нуждаются в чужой силе. И магической силе, и жизненной. Поэт