— Я иду сама. Вы как хотите.
Альба приготовилась сделать шаг. Вмешаться, пока не стало поздно.
И почувствовала, как к ней приближаются знакомые разумы.
Сигурн что-то быстро рисовала прямо на земле.
Альба сжала в руках зелье. Представила Слом — самое простое и самое известное ей плетение. По венам текла сила. И ярость. Желание защитить — и уничтожить.
Она шагнула вперед, разрывая своим телом пленку щита, не думая о черноте, взметнувшейся перед лицом. Помогая себе одной рукой, она выплетала чары. В разуме был лишь узор, в который она вложила силы — столько, сколько было у нее. И у всех остальных. Сколько вообще было…
И вложила она не только силу. Ярость. Злобу. Ненависть. Все усилия собственного разума.
— Сдохни, тварь!
Магия сорвалась с пальцев одновременно с брошенным другой рукой флакончиком с зельем. Подарок Вагнера, призванный отгонять зомби…
Альба не знала, что подействовало. Ее, — их, — магия. Или зелье. Или одна лишь ярость… Но на секунду неестественная, не должная существовать под небом тварь дернулась, получив разом едкой жижей из разбитого флакона в лицо, магией и, — может быть, — внушением. Дернулась и подняла черные провалы глаз в поисках нового источника угрозы.
Альба успела заметить как золотистое плетение де Кресси устремилась к личу вместе с заклинаниями преподавателей.
Ей даже казалась, что она видела, как золото прожигает, сминает мертвую плоть. Как белая плеть уничтожает сгнивший разум, а многоцветный клубок калечит запятнавшую себя душу… Или она хотела это увидеть в последний момент перед тем, как на шее что-то вспыхнуло, и чернота вокруг вдруг приблизилась, ничем не сдерживаемая, и проникла в разум и тело, на что ребра отозвались дикой болью. В последний момент перед тем, как чужие руки обхватили ее и рванули куда-то назад, бросая в темноту.
**
— Я вот с самого начала тебе говорила, что вот так вот ваш прекрасный план с незаметным распылением креотского состава на званом ужине и закончится, — архимаг Вероника Данн закинула в рот очередную конфету.
Теор мысленно порадовался, что теперь хотя бы недовольство наставницы обращено не только на него. На удивление, архимаг смотрела на де Кресси.
Сейчас в кабинете проректора, кроме, собственно самого профессора Мариана, архимага Данн и Теора сидели еще и Айвор, и Анна, с чьих теоретических исследований во многом и началось все это расследование.
— А теперь что? — продолжила архимаг, — двух новых членов совета выбирать нужно, и чудом никто из ваших студентов в гроб не лег. Зачем вы вообще позволили им в этом участвовать?
— Это — случайность, — тяжело констатировал Теор, чувствуя нечеловеческую усталость и боль в бедре и плече.
Раны, благо, очистили быстро, и они уже начали медленно, но затягиваться. Но все равно приятного мало было. И в ранах, и во всей ситуации в целом.
— Случайность? Скорее закономерность.
— Я предупредил. Сказал чтобы не лезла…
Данн только фыркнула.
— А сам бы не полез? Видя, что на твоих глазах происходит?
Возразить было нечего.
— Вот именно. Ладно, я все поняла, пойду разбираться с порожденным вам бардаком. Мариан, не хочешь передать Сессиль дела и прогуляться? Следователи все равно все что там осталось на камнях в мешки покуют, а разговоры потом со всеми вами говорить будут. Не сегодня. У меня есть способные ребята без этой мути о короне в голове, они со всем разберутся.
Проректор, выглядевший до крайности усталым, на секунду встретился глазами с архимагом — и кивнул, неожиданно улыбнувшись.
— И вы все идите прогуляйтесь, — явно взявшая на себя бразды правления архимаг-менталист сделала весьма характерный жест. — Только, Тайде, передашь мне ваши «проекты» о предрассудках. Думаю, кое-кому из Совета и особистов стоит посмотреть там в пункты про высшую нежить. К тому же робинистов подвинут в образовании и не только, а именно они продвигали все запреты… Ладно, это потом. Пока идите обсуждайте, отдыхайте и все прочие.
Теору послышалось даже «Старшие разберутся». Словно им всем не по почти пять десятков…
Но спорить все равно не хотелось. Да и зачем?
Разговаривать тоже не хотелось. Только привести себя в порядок и как следует выспаться. Едва ли получится взять больничный на следующую неделю. Да и не оставлять же Айвор одну все разгребать…
Они в молчании покинули главный корпус. На крыльце, которое выходило на ту самую злосчастную парадную аллею, все трое остановились, как по команде.
Слов — нужных — не было ни у кого. Даже у Теора, чья специализация предполагала умение эти слова находить. Два с лишним десятилетия он ждал этого момента. Дождался… И теперь чувствовал только усталость, еще раз усталость и горечь — Дамира это все равно не вернет. Ничего не вернет. К тому же к горечи примешивалась истаивающая тревога за юную Пришедшую, едва не потерявшую жизнь в попытках помочь им в этой глупо развязанной драке. Кем она станет? И станет ли хоть кем-то, или появится еще один вот такой вот Вернон де Раль, уверенный, что можно забрать чужую силу и чужую жизнь для своих целей?
— Мне нужно искать нового заместителя? — деловито осведомилась Айвор.
— А я тебе уже надоел?
— Нет. Но я пойму, если тебе надоела я и это место. Все закончилось. Дамир отмщен.
— Возможно. Но я вроде как пока не попадаю под статью о профнепригодности, — немного коряво пошутил менталист. — И вообще-то Саманта уже нашла себе дом в столице, а я не люблю ее разочаровывать. Да и пересдачу еще принимать будет нужно осенью.
— Какую пересдачу?
— Ты же не думаешь, что я готов засчитать этой безумной четверке магическую безопасность? Свою часть так точно, а два с половинной бала — маловато для сдачи зачета. И, Анна, рекомендую пересмотреть оценки и Сигурн Свенсон. Кажется, первокурсники на нее плохо влияют. Или она на них.
— Ну уж, — теоретик повела плечами. — Они старались как лучше.
— Мда, старались, — хмыкнула Айвор. — А вышло через…
Теор кивнул. Он был рядом и имел достаточно опыта, чтобы понимать насколько большим были риски. Ничего, поваляются вчетвером в лекарском корпусе недельку с истощением, а зачинщица — и больше, и не только с истощением, — поумнеют.
До следующего раза.
— Слушай, Тео, у нас по плану практика как раз по безопасному взаимодействию с с магическими аномалиями на первом курсе. Возьмешься? И в сентябре работы меньше будет, — Айвор, явно обрадованная тем, что он никуда не намерен уходить, тут же оживилась.
— Нет уж. Только с тобой на пару. И никак иначе.
— Ладно.
— А вы под Выховец, верно? — Анна прищурилась.
— Ага, а что?
— У моего третьего там в музее практика по анализу нестандартных плетений.
— Что ж, — усмехнулась Айвор, — это будет весело.
Теор с Анной переглянулись.
— Надеемся что нет.
Но, на самом деле, все трое преподавателей прекрасно понимали, что весело будет. И вряд ли им.
Эпилог
В самом начале лета, когда зачетная неделя осталась позади, а экзамены еще только маячили на горизонте, Альбу, Свена, Жана и Амири вызывал проректор де Кресси.
Сидели они его в кабинете все четверо тихо, как мыши. Особенно Альба, к который за время пребывания в лечебном корпусе один только магистр-менталист раз десять приходил с желанием донести что безрассудство заканчивается могилой.
— Господа, я, надо признать, не один день разрывался между вашим немедленным исключением с одной стороны, и представлением к государственной награде за помощь в поимке особо опасного преступника — с другой.
— А за что исключать? — осторожно осведомился Свен.
Натура рыжего требовала спорить, но все же проректора он побаивался куда больше, чем менталиста.
— Не за что, а ради чего. Ради того чтобы не хоронить вас, господа. Вы могли — каждый — выгореть, вкладывая силы в чужую магию без умения ограничить процесс. Это и так едва не случилось. Ваши мотивы были, безусловно, благородными. Но вы сами видели, что произошло с вашей подругой, даже при том, что адептка Свенсен быстро среагировала и успела вытащить ее за щиты до того, как жизнь Альбы Синегорской закончилась, и началась бы нежизнь дарахре в ее лице. Вас не просто так оградили от влияния дикой некроэнергии.
Альба сглотнула. Нет, она все понимала, но… Но.
— Я хотела помочь. Остальные ни при чем, это было мое желание.
— Которое ваши товарищи поддержали делом. Я понимаю, что вы хотели помочь. В том числе и помочь мне. Но все же прошу в будущем воздержаться от подобной помощи без спроса в такой ситуации. Никто из нас не хотел бы к прибытию остального Совета обнаружить, что одна из студенток, а то и вместе со своими друзьями, погибла, просто потому что мы действовали недостаточно быстро и уверенно. Но, признаю, помощь с вашей стороны была своевременной. Собственно именно поэтому я говорю об альтернативе исключению, — де Креси достал из стола четыре небольшие коробочки и четыре таких же небольших мешочка. Потом призвал четыре пергамента, каждый из которых левитацией перелетел в руки одного из адептов. — Прочитайте и подпишитесь имением и именем рода.
Альба развернула пергамент. Глаза скакали по тексту, так что суть написанного она уловила не сразу.
«Канцелярия его Королевского Величества Альберта Третьего награждает адептку первого курса факультета общей практической магии Альбу Синегорскую малым орденом Воплощения третьей степени за помощь в поиске опасного преступника Вернона де Раля. Благодарим за усердие и мужество, проявленные в деле защиты короны и магии» Ниже шла дата и канцелярское: «Орден и денежную сумму получил». И место под роспись.
Расписываться предполагалась громоздкими, но вполне привычными Альбе ручками.
В восхищенном молчании все четверо получили свои награды. И мешочки с монетами, довольно увесистые.
— Я рад, что в нашем университете учатся адепты благородные и готовые в любой ситуации стараться защитить находящихся рядом. Но надеюсь, что в следующий раз вы получите награды не за то что головой на плаху сунетесь. Доступно?