ие. Как миражи.
Οн вздохнул, лицо его смягчилось, а из голоса исчезли неверие и вызов.
— Думаю, вам нужно время, что бы все осознать. А когда картина сложится, идея добровольно лишить себя всех этих возможностей покажется вам кощунственной.
Похоже, у меня входит в привычку признавать его правоту. Уже сейчас, когда слова о победе и перспективах оставались для меня только словами, я считала собственное предположение глупым до крайности.
Лорд Адсид положил украшенную перстнями руку на черную папку с описанием ритуала. Не знаю, намекал он или нет, но больше оттягивать решающий разговор было некуда.
— Я очень благодарна вам за заботу, лорд Адсид, — я твердо встретила взгляд ректора. — За объяснения и участие. Я действительно очень тронута, хоть и не совсем понимаю, чем заслужила такую честь.
На конец фразы уверенности не хватило, и последние слова прозвучали даже робко.
— Конечно, — он спокойно, покровительственно кивнул. — Понимаю, что мое желание помочь кажется вам странным. Вы слишком осторожны и умны, а еще лишены наивности.
Лорд Адсид взял со стола золотистое перо, недолго покрутил его в пальцах и, будто решившись, отложил, посмотрел мне в глаза.
— Когда случилась та необъяснимая история в империи, моя мать гостила у родственников. К счастью, довольно далеко от столицы. Вместе с ними она бежала сюда, вместе с ними была захвачена в рабство. Несмотря на то, что была женой моего отца, одного из влиятельнейших кедвоских магов того времени. Ей не поверили. Да и не хотели верить, — мрачный лорд горько усмехнулся. — Тогда пришлось бы отдать семейные украшения, отпустить ее саму и пятерых ее родственников. И других теронцев, называвшихся родовыми именами. А это серьезные денежные потери.
Шэнли Адсид старался скрывать эмоции, но в нем чувствовались воинственность и жесткость. Как во время вчерашнего разговора о том, почему ректор принудил работорговца выплатить вознаграждение. Яркий полнокровный дар собеседника только усиливал ощущение близкой опасности, щекотал нервы, ускорял мое сердце.
— Отец искал ее три месяца. Успел выкупить за две недели до моего рождения. Из-за магической болезни мать потеряла дар почти полностью, была сильно истощена. Оттого стоила недорого, — рубящий фразы эльф больше скривился, чем усмехнулся.
А я догадалась, какую сумму сейчас услышу.
— Двадцать золотых, — ожесточенный лорд буквально выплюнул эти слова.
Οн замолчал, по — прежнему глядя мне в глаза, но в то же время казалось, ректор меня не видит. А я ни за какие сокровища мира не решилась бы нарушить тишину. Верила, что лорд Адсид рассказал мне правду. С таким сердцем, с таким взглядом не врут. Так делятся сокровенным, наболевшим. Делятся с теми, кто действительно может понять. Как рожденная рабыней могла понять того, кто сам чудом избежал такой же судьбы.
Вспомнились старые истории о том, как некоторых теронцев, чаще аристократов, искали и выкупали родственники. Иногда спустя много лет после падения империи. Помню, бабушка Квидея все надеялась, ее тоже найдут… Приятно знать, что хоть для кого — то такое развитие событий было больше, чем сказкой.
— Будем считать, что, когда я предложил вам магическую опеку, мной двигали и личные причины, — в голосе мужчины вновь появились привычные ироничные нотки, — не только прагматизм и желание получить свои выгоды.
Я с трудом вернулась из воспоминаний в настоящее и встретилась взглядом с сиятельным лордом ректором, Верховным судьей королевства Кедвос. Мне даже на несколько мгновений показалось, что весь предшествовавший разговор был мороком, наваждением. Хладнокровный делец, сидящий передо мной, просто был не способен на сильные эмоции Шэнли Адсида.
— А какую выгоду вы хотели получить? — мой вопрос прозвучал удивленно и робко. Οт этого я еще больше стушевалась, но взгляд не отвела и видела, как оценивающе меня разглядывал аристократ.
— Одна из моих выгод, — сделав ударение на множественном числе, начал лорд, — вам совершенно очевидна и заключается в следующем. Вы, как мы уже выяснили, наиболее уязвимая из невест Его Высочества Зуара. Несчастные случаи совершенно недопустимы, потому что они бросят тень на университет и, это гораздо важней, повредят моей репутации.
Я кивнула, принимая такой аргумент. Ректор, хозяин положения, откинулся на спинку кресла, вольготно положил руки на подлокотники и продолжил.
— В случае вашего выигрыша, госпожа Льяна, я хочу получить за обеспечение вашей безопасности награду. Не деньги, их у вас пока нет, а должность. Должность советника и обещание в первые же три года вашего замужества добиться того, что бы маги Аролинга приезжали учиться сюда. Разумеется, вам не придется заботиться об этом самой. Его Величество тоже заинтересован в иностранных студентах.
— Будущие дипломаты, рычаги давления на политику соседей, — догадалась я.
— Верно, — согласился лорд Адсид. — Для мирного сосуществования двух стран очень важно создать такие связи.
Я задумалась, представила, как расширятся возможности древних родов, насколько подвержены будут молодые, едва перешагнувшие порог совершеннолетия маги Аролинга влиянию кедвоских магистров-аристократов. Интересное требование, разумный ход. Можно говорить, что маги Кедвоса готовы делиться знаниями и тайнами, а на деле завоевывать сторонников в среде одаренных Аролинга.
Вот только если я не выиграю, выйдет, что лорд Адсид не получит ничего. Лишь зря потратит время и силы на ритуал.
— А в случае моего проигрыша? — я взглянула на внимательно наблюдающего за мной ректора.
— В случае проигрыша вы станете моей женой и обязуетесь родить мне двоих сыновей, — твердо глядя мне в глаза, заявил он.
На осознание этих слов у меня ушло несколько секунд, начисто лишенных мыслей.
— Что? — выдохнула я, наконец.
— Госпожа Льяна, что же вас так удивляет? — левая бровь бесстрастного лорда Адсида вопросительно приподнялась. — Я ведь объяснял вам, что перспективная восьмерка привлечет внимание будущих глав родов. На примере лорда Цорея вы в этом даже убедились. Вы не подумали, что действующий глава рода тоже может заинтересоваться?
Нет, не подумала. Глупо с моей стороны. И то, что на меня навалилась сразу целая куча сведений и новостей, очень слабое оправдание. Я растерянно покачала головой. Сиятельный ректор не сводил с меня глаз и говорил медленно, придавая каждому слову дополнительный вес.
— Вы ведь понимаете, что мне, магической десятке, нет никакого смысла связываться даже с шестеркой или семеркой. Не говоря уж о девушках с менее сильными дарами. Учитывая мое положение и благосостояние, я могу позволить себе роскошь не думать о политических выгодах союза. Приданое меня также не заботит.
Он сделал короткую паузу, будто подчеркивая важность следующей фразы.
— Здоровые и одаренные дети — наибольшая драгоценность.
Я молча хлопала глазами и пыталась думать. Получалось из рук вон плохо. Τребование расчетливого лорда у меня в голове не укладывалось. Τам едва-едва укрепилась мысль, что мне, возможно, по королевскому приказу придется выйти замуж за титулованного незнакомца. Вероятность такого развития событий была небольшой. Один к десяти.
Τеперь же лорд требовал, чтобы за защиту и помощь я добровольно продала ему себя, свое будущее… Причем вероятность такого брака была куда выше! Девять из десяти, то есть почти наверняка! От этой мысли веяло паникой и истерикой…
— Конечно, залогом появления сильных и здоровых потомков являются хорошие отношения супругов, основанные на симпатии и доверии, — спокойно продолжал лорд Адсид, будто и не замечая моего состояния. — В нашем случае не вижу препятствий для возникновения таковых. Вы красивая девушка с любознательным, пытливым умом. Я тоже никогда не жаловался на недостаток женского внимания, — он небрежно повел плечом. — Уверен, мы найдем общий язык, и наш союз станет не только выгодным, но и приятным обоим.
В последних фразах никаких особых ноток и двусмысленных намеков против ожидания не появилось. Это окончательно убедило меня в том, что сиятельный собеседник говорил серьезно.
— Лорд Адсид, — голос предательски осип от волнения, руки дрожали, но молчать больше было нельзя. — Я не готова к такому.
— Что ж, спишем это на ваше удивление. Для вас многое поменялось в последние дни, — снисходительно ответил ректор и наставительно добавил: — Но до полудня завтрашнего дня вы должны принять решение. Согласны вы или нет принять мою помощь и ее цену. Я не исключаю, что вам попытаются навредить вечером после испытания. Когда вы будете ослаблены боем.
Я кивнула, выдохнула. Всерьез опасалась, что он заставит решать немедленно. Этот страх постепенно отпускал меня, напряжение спадало, и я нерешительно посмотрела на сумку, стоящую у моих ног. Мне казалось, обсуждать больше нечего, и надеялась, лорд Адсид позволит мне уйти.
— Госпожа Льяна, — окликнул ректор. — Боюсь, моя не очень удачная шутка зашла слишком далеко.
Я недоуменно посмотрела на лорда. От дельца не осталось и следа, а взгляд красивого мужчины был виноватым.
— Шутка? — пролепетала я.
Сердце заколотилось быстрей, на глаза навернулись слезы.
— Матримониальные сложности магической десятки, конечно, велики, но не до такой степени, — он обезоруживающе улыбнулся: — Можете считать меня непрактичным и наивным, но я все же верю в чувства. В любовь, возникающую до брака.
Я шмыгнула носом, отвела глаза и поспешно нащупала в кармане носовой платок. Не хотелось плакать при лорде Адсиде, но нахлынувшее волной облегчение было сильней меня. Подумать только, ректор оказался единственным, кому в университете удалось довести меня до слез!
Всхлипывая и то и дело вытирая мокрые щеки, я силилась успокоиться. На это понадобилось много времени, но ректор не торопил.
— Мне жаль, что я напугал вас, — покаялся Шэнли Адсид, когда я привела себя в чувство. — Простите.
— Ничего, — голос прозвучал глухо и сипло, а губы, к моему стыду, дрожали. — Вы были очень убедительны… Ни минуты не сомневалась, что вы говорили серьезно.