Они в общих чертах спланировали нападение сразу после экзамена по этикету. В следующие дни обсуждали его.
А незнатные девушки из комнаты напротив все слышали и обо всем знали.
И никто не возмутился, никто не предупредил меня, лорда Адсида или коменданта. Никто… Никто!
В этом свете особенно странно выглядело то, что леди Цамей блеснула благородством и рассказала о готовящемся нападении брату. У меня даже появилось исключительно противное подозрение, которое я постаралась от себя отогнать. Потому что так ситуация казалась уж больно гадкой. Я вспоминала явную робость несостоявшегося насильника, потрясающе своевременное появление лорда Цорея и ощущение, что он на ходу решает, какую часть правды сказать. Поэтому, несмотря на все попытки не думать в этом направлении, я укреплялась в уверенности, что цель была не обесчестить, а показательно спасти…
От этого хотелось сорваться с места, сбежать из комнаты, забраться в горячую мыльную воду и долго смывать с себя мысли, догадки. Хотелось плакать не таясь, хотелось, чтобы кто-нибудь утешил и сказал, что я надумала лишнее, сделала неправильные выводы, что действительность все же не так ужасна…
Я прикусывала губу, следила за дыханием и благодарила небеса за то, что мне не нужно смотреть в лица девушкам, общаться с ними. Пожалуй, впервые обрадовалась маске с неживым, застывшим выражением — она скрывала прожигающую душу обиду и старательно сдерживаемые слезы.
Задание по травоведению было простым для той, кто прожил почти всю жизнь на границе пустыни. Требовалось определить ядовитые растения и лекарственные, разложить их на две кучки и не поддаться на уловку с тарраковым клубнем. Сам клубень был отличным лекарством от кашля, а отвар его ядовитых листьев использовался для борьбы с вредителями на полях. Отрезав листья магией, чтобы на руки не попал едкий сок, заметила взгляд лорда Адсида. Из-под бесстрастной маски следящего за испытаниями Верховного судьи проглядывало одобрение.
Лечебный артефакт, сделанный по аролингской формуле, забрал ожидаемо много сил, хоть и не тянул их из меня так, как вчерашняя иллюзия. Я склонялась к выводу, что все чужеземное волшебство было рассчитано на драконов и их дары. Если они, как и магия лорда Фиреда, превосходили магическую десятку ректора, то, возможно, растрат на формулы они и не замечали. Учитывая постоянное стремление магов сократить расходы волшебства, несколько странное предположение, но другого объяснения пока не было.
Потом мне предложили буквально поиграть с огнем — погасить и вновь зажечь факелы, перебросить огонь с одного на другой. Упражнение на концентрацию внимания и разумный расход силы неожиданно превратилось в зрелищный парный танец. Лорд Фиред вмешался в какой-то момент. Судя по тому, что раздражения опекуна я не почувствовала, этот ход посла был оговорен заранее.
Более темное и неизъяснимо мужское пламя дракона словно заигрывало с моим. Вилось вокруг, осторожно касалось, окутывало дымом и призывно перескакивало на другой факел. Будто приглашало последовать за ним. Предположив, что выполнение задания важней, чем пляска дуэтом, я шла за чужим огнем только, если это было выгодно мне, когда факел, на который он перепрыгивал, оказывался соответствующего номера. Вольность, танец с поджидавшим меня на последнем факеле огнем, я себе позволила только в конце. Когда задание было выполнено. И то лишь потому, что не хотелось случайно настроить против себя лорда Фиреда.
Сердечный дракон с восторженной улыбкой поблагодарил меня за участие в испытаниях и поздравил с их окончанием. Сдержанно поклонившись, я молча ушла вслед за лордом Тассием.
В комнате отдыха леди Рессида и Ветта вновь отсутствовали, а напряжение заметно спало, несмотря на явно продолжительное молчание. Девушки, как и я, были истощены заданиями и не хотели тратить оставшиеся силы на ссоры и выяснение отношений. Сняв маску, я устроилась подальше ото всех у стола с закусками. В этот раз заговаривать со мной никто не стал. К лучшему. Не знаю, как бы выдержала беседы с этими лицемерками.
Лорд Адсид, сопровождаемый двумя отчисленными леди и лордом Фиредом, вошел в комнату отдыха через полчаса. Приглядывающие за претендентками наставники по боевой магии в тот же миг значительно усилили щитовые плетения вокруг каждой.
Сиятельный ректор был величествен и отстранен, дав послу возможность вести разговор. Тот, снова благодаря всех за участие и заверяя, что каждая из невест показала себя с наилучшей стороны, излучал радость. Красивое лицо пожилого дракона омрачилось сожалением, когда он заговорил о необходимости осмотра.
— Уверен, леди и госпожи, вы все понимаете, насколько важен для обеих стран этот отбор. Исключительно поэтому мы вынуждены провести не только оценку состояния здоровья, но и освидетельствовать непорочность, — лорд Фиред вздохнул, словно это решение стоило ему нескольких бессонных ночей. — Досточтимый господин Иттир уже все подготовил и осмотрит вас сегодня же.
Поразительно живая для аристократа и дипломата мимика, тон, жесты едва не кричали о том, что аролингец, как и девушки, стал жертвой обстоятельств, вынужденной принять определенное решение. Добавленная в конце просьба о прощении, видимо, должна была смягчить сердца оскорбленных недоверием невест и предотвратить скандал. Εго лорд Фиред боялся зря. Во-первых, потому что лорд Адсид уже подготовил почву. Во-вторых, потому что истощенные затратным волшебством девушки стали безучастными. Три дня испытаний, три дня вычерпывания резерва ни для кого не прошли даром. Магические шестерки едва не валились с ног от усталости, осоловело глядя на чужестранца. Семерки чувствовали себя лучше, но не настолько, чтобы тратить силы на попытки предотвратить неотвратимое.
Лорд Фиред, не услышав возмущенных реплик, явно обрадовался. Он поблагодарил всех за понимание и похвалил смирение. Глядя на довольную улыбку дракона, я не могла даже представить, что он не понимает, в каком состоянии девушки. Поэтому все его слова, как и яркая мимика, казались мне лживыми и сильно раздражали.
Осмотр лекаря, необходимость полностью обнажиться перед мужчиной и его помощницей я постаралась как можно скорей вытеснить из памяти. А потом забралась в горячую ванну и долго нежилась в пахнущей розовым маслом воде. Но не ароматное мыло и расслабляющее тепло грели сердце и помогали избавиться от тревог — вернувшись в комнаты, я увидела на подушке письмо. Лорд Адсид писал, что нам многое нужно обсудить, и приглашал на ужин.
ГЛАВА 18
Серое форменное платье без рукавов, надетая под него белая блузка с красивым воротником, аккуратно заплетенные волосы, серебряные сережки с растительным узором — своим отражением я осталась довольна и, впервые в жизни пожалев об отсутствии духов и других украшений, в условленное время поднялась в кабинет ректора. Лорд Адсид работал с какими-то бумагами, коротко поздоровавшись, жестом пригласил присаживаться. Я заняла привычное гостевое кресло и, за неимением других занятий, украдкой разглядывала мужчину.
Самый желанный холостяк королевства выглядел, как и всегда, безупречно. Идеально сидящая мантия, белизна стоячего воротника подчеркивала красивую линию шеи, из свесившейся на грудь традиционной для аристократов косы не выбился и волосок. Чем дольше я рассматривала сосредоточенного на документе эльфа, тем сильней была моя уверенность в том, что он опять наложил на себя иллюзию. Этот отбор, заботы о безопасности невест, восстановление магического щита университета, разбирательство с напавшими на меня людьми и заговорщиками, долгие беседы с послами и наблюдателями выматывали его. Иначе и быть не могло.
Лорд Адсид нуждался в отдыхе, в спокойном и долгом сне. Стало неловко из-за того, что он не только вынужден постоянно ограждаться от моих эмоций, но еще тратить время и на беседы со мной.
Сероглазый эльф поднял голову, встретился со мной взглядом, на красивом лице отражалось легкое недоумение:
— Судя по ощущениям, вам… — он замялся, подбирая правильное слово, — совестно. Боюсь, это чувство нуждается в пояснении.
Смутилась, с досадой почувствовала, как запылали щеки. Вот уж не думала, что он не блокирует мои эмоции, если я нахожусь поблизости и в безопасности. Наверное, это требовало затрат магии, а он истощился.
— Я признательна вам за приглашение и за заботу, лорд Адсид, — глядя на пытливого собеседника, пролепетала я. — Но вы устали. А вместо отдыха вынуждены тратить время на меня.
Он улыбнулся, тепло и мягко.
— Госпожа Льяна, если бы я считал ваше общество обременительным, я бы вас сегодня не пригласил.
Эти слова прозвучали приятным комплиментом, я потупилась, а мужчина продолжал как ни в чем не бывало:
— Мне нужна еще пара минут, чтобы дочитать отчет. Ужин сейчас принесут.
Лорд Адсид как раз отложил в папку бумагу, когда в дверь постучали. Трое слуг разложили и сервировали стоящий у большого окна стол, зажгли свечи и, пожелав приятного вечера, ушли.
— В этот раз обойдемся без вина, если не возражаете. Как вы верно заметили, усталость накопилась у нас обоих, и вино ее только усугубит, — магистр пригласил меня к столу, помог сесть, на несколько мгновений окутав чудесно дымным запахом духов.
Я думала, ректор сразу перейдет к темам, ради которых позвал меня. Но собеседник предпочел светскую беседу о картинной галерее, богатую коллекцию которой недавно пополнили добытые в пустыне полотна. Я знала, что объединенные отряды людей и эльфов ходили в пустошь за редкими ингредиентами и приносили добытые в покинутых домах ценности. Украшения, шкатулки, небольшие безделушки хорошо продавались, а состоятельные кедвосцы выкладывали серьезные деньги за действительно уникальные вещи. Картины, статуи, мебель, музыкальные инструменты пополняли личные коллекции и были предметом гордости новых обладателей.
Лорд Адсид рассказывал о теронских книгах, которыми торговал его знакомый антиквар, а я наблюдала за собеседником. Иллюзия безупречного и бодрого внешнего вида постепенно таяла. У глаз мужчины появились тени, которые не скрывал мягкий свет свечей, видней стали морщинки, добавлявшие взгляду ректора тепла. Возможно, таким был эффект «Семейного спокойствия», но мне казалось, что лорд Адсид, общаясь со мной, не играет никакую роль и не преследует никаких личных целей. Οн был открытым, настоящим и по-родственному близким. Поэтому мне так нравилось, что иллюзия спадала. Не хотелось, чтобы общению с ним мешали искусственные барьеры.