Ужин закончился, настало время серьезного разговора, и сиятельный ректор пригласил меня к рабочему столу.
— Вы замечательно справились с сегодняшними заданиями, — похвалил маг. — И единственная правильно обошлись с тарраковым клубнем. Сразу видно хорошего травника.
— Спасибо, — я не скрывала, что мне приятны его слова, и не удержалась от уточнения: — Я сомневаюсь, правильно ли поступила, выполняя задание с огнем.
— Вы верно сделали, — в улыбке собеседника виделось удовольствие. — Задание было долгом, и немногие предпочли его зрелищному, но лишнему волшебству лорда Фиреда. Это принесет вам дополнительные баллы, но, — тон эльфа стал немного сочувствующим, — свидание с Его Высочеством вы все равно получите последней. Потому что вытянули сегодня десятку.
— Жаль, — вздохнула я.
Лорд Адсид покачал головой:
— Не жалейте. Хорошо, что номер не из середины. Впечатление от общения с вами к моменту ритуала уже смазалось бы. Первые встречи тоже забудутся. Возможно, для Видящей это будет иметь какое-то значение, — предположил ректор, пожав плечами. — Никто не может предсказать, на что откликнется ее дар. Но решения, принятые ею в трансе, всегда верны. Это непреложная истина, многократно подтвержденная и более не нуждающаяся в доказательствах. Я склонен считать, что Видящую, как и Пророков, направляет Великая. Искать какое-то научное объяснение природе их даров бессмысленно. Это непостижимые вещи.
— Видящая показалась мне… древней, — вставила я, стараясь скрыть то, как сильно поразили меня слова лорда Адсида.
Как странно слышать упоминание Великой в Кедвосе, поклонявшемся Пяти. Каким ошеломляюще ярким было понимание, что ректор не просто говорил о ней. Он верил в богиню и ее силу.
Удивительная, исключительно удивительная для кедвоского аристократа вера.
— Вы почувствовали ее дар, — догадался собеседник. — Вам ещё выпадет возможность присмотреться к нему без помех. Видящая будет присутствовать завтра на встрече принца с невестами.
Лорд Адсид заметно помрачнел и предостерег:
— Вам следует подготовиться к тому, что леди Ветта и леди Рессида тоже будут там. На этом настаивают их родственники, но этого же хочет и лорд Фиред. В его случае правильным словом будет «требует». Он отказывается понимать важность приведения наказания в исполнение. Он заинтересован только в выборе подходящего принцу дара. То, что он своими требованиями провоцирует разлад кедвоских аристократов, лорда дракона нисколько не волнует, — в голосе ректора все отчетливей слышалась неприязнь, а его вывод казался логичным и правильным: — Не удивлюсь, если лорд Фиред и другие послы нарочно дают придворным и наблюдателям поводы для ссор. Так аролингцам будет проще повлиять на формирование свиты невесты.
Сиятельный магистр нахмурился, а я отчетливо ощущала его раздражение. Затянувшееся молчание нарушать не хотелось, чтобы не сбить с мысли задумчивого собеседника.
— Я не могу понять, что на самом деле движет им, — признался он. — Будьте с ним предельно осторожны.
Я кивнула и в который раз подумала, как удивительно откровенен со мной лорд Адсид. При этом не возникало ощущение, что он оказывает мне небывалую честь, что мне должно льстить его расположение. Нет. Казалось, доверять мне и делиться со мной выводами было для него совершенно естественно. Приятное чувство, теплое и чудесно правильное. Такое хотелось сохранить и сделать все возможное, чтобы не испортить его, не повредить.
— Завтрашняя встреча отчисленных леди с Его Высочеством будет единственной до самого ритуала. Лорд Фиред пообещал Его Величеству, что ни он сам, ни кто-либо другой не попытается устроить принцу тайные свидания с этими девушками, — судя по выбранному тону, ректор сомневался, что аролингцы сдержат слово.
— А если девушки сами устроят тайные свидания? Что тогда? — полюбопытствовала я.
Лорд Адсид усмехнулся:
— Тогда будет считаться, что аролингцы не нарушили обещания. Приятно, что вы понимаете, почему я так скептически настроен. Но есть и хорошие новости, — веселей продолжил он. — Вам будет интересно узнать, что мести отчисленных леди и их семейств можно не опасаться.
В это мне верилось с трудом, и я даже не пыталась скрывать свое отношение.
— Надеюсь, вы простите мне такие слова, но закон предусматривает всего лишь денежное взыскание за убийство или нанесение увечий бывшим рабам. Вряд ли Его Величество станет наказывать аристократок или их наемников серьезней, чем это предусматривают подписанные им же законы.
— Вашим рассуждениям не откажешь в логичности, — теплая улыбка украсила лицо собеседника. — К счастью, под давлением княжества Тессдаль часть законов в ближайшие недели будет пересмотрена. Наши древнейшие союзники считают недопустимым то, что бывших рабов после освобождения не уравняли в правах с другими жителями королевства. Его Величество несколько упрям, но и ему пришлось признать, что ограничение бывших рабов в правах не принесло ожидаемых выгод, а является только причиной напряженности с союзниками.
— Это очень хорошие новости, — обрадовалась я.
Εсли король отменит ограничения для бывших рабов, то отцу будет гораздо проще найти работу. Родные смогут уехать из деревни куда захотят, даже в столицу. Мама прекрасная травница и отлично разбирается в алхимии. Сейчас она вынуждена продавать эликсиры своему бывшему рабовладельцу, а он не платит за них и четверти цены. Если маму не привязывать законами к определенному месту жительства, она, наконец, сможет получать за свой труд и знания достойную оплату!
Я замечталась на пару мгновений и позабыла о том, что лорд Адсид за мной наблюдает. Поэтому смутилась, встретив его задумчивый взгляд, потупилась. Ректор продолжил так, словно не заметил неловкости.
— Вчерашняя история в сочетании с отравлением госпожи Дрены сильно встревожила Его Величество. Кедвосу меньше всего на свете нужно спровоцировать новый виток вражды знатных семейств и волну заказных убийств. И тут становится совершенно неважно, изменены ли уже законы или нет, потому что в игру вступают совсем другие силы.
Он посерьезнел, как всякий раз, когда объяснял мне политическое значение событий. В такие минуты я понимала, насколько все взаимосвязано и насколько вовлечен в жизнь королевства глава славного рода Адсид.
— Лорд Татторей, чьи дети вмешались в чужие планы, крайне обеспокоен их безопасностью. Леди Сифгис уже потеряла мужа и сына, а теперь боится за жизнь единственной дочери, леди Сарэт. Она ведь тоже нарушила чужие планы вместе с подругой. Богатые и влиятельные семьи незнатных девушек обеспокоены не меньше. Ведь этому нападению предшествовало ещё не раскрытое отравление госпожи Дрены, — он переплел пальцы, в свете кристальной лампы загадочно блеснули кольца. — Родители леди Ветты и леди Ρессиды гораздо более рассудительны, чем их дочери. Поэтому опасаются упредительных ударов со стороны тех семейств, которые чувствуют в них угрозу. Вот так сорвавшееся нападение в стенах университета поставило несколько родов на грань войны.
От этих слов и тона постепенно ставшего отчужденным Верховного судьи стало зябко. Я повела плечами и подумала, что лорд Фиред не мог не понимать, насколько обострилась ситуация. Но все равно он оставил обеих заговорщиц в числе невест. Из-за этого король оказался в очень уязвимом и неприятном положении. Приняв условия дракона, он показал, что не обладает достаточной силой и властью, неспособен наказать знатных преступниц.
— Положение значительно осложняется тем, что речь идет не просто о студентках, но о невестах принца соседней страны, — мрачно продолжил лорд Адсид. — Поэтому с сегодняшнего дня нападение на любую из участвующих в отборе девушек приравнивается к государственной измене. Это заявление Его Величества многих успокоило и значительно уменьшило напряженность. Я сомневаюсь, что кто-нибудь рискнет устроить новое покушение. Слишком высока цена, слишком малы выгоды. Но все же я не хочу, чтобы вы ходили в город одна. Хорошо?
— Конечно, лорд Адсид, — покорно согласилась я.
— В расследовании нападения на вас и отравлении госпожи Дрены Его Величество лично заинтересован. Так что можете не сомневаться, найдут всех причастных.
Вспомнилось, как леди Сивина так же подчеркнула слово «всех» в подобной фразе. Снова появилось мерзкое чувство, что вчерашнюю историю затеяли ради счастливого спасения. Снова в сердце проникла едкая горечь. Мне не хотелось разочаровываться в лорде Цорее, но предположение было очень правдоподобным, и так просто отмахнуться от него не получалось.
— Мои слова не должны были откликнуться столь ярким разочарованием, — заметил ректор. — О чем вы думаете, госпожа Льяна?
Я вздохнула и призналась. Все равно бессмысленно скрывать свои переживания от чувствующего мои эмоции опекуна.
— О лорде Цорее и его роли во всей этой истории.
Собеседник вопросительно поднял брови и явно ждал продолжения. Вспомнив вчерашнее поведение юноши, его попытку настроить меня против лорда Адсида, странную вспышку благородства одной лишь леди Цамей, я глубоко вздохнула и поделилась своими подозрениями.
— И снова вашим рассуждениям не отказать в логичности, — улыбнулся ректор. — Честно говоря, я вчера пришел к таким же выводам и, к моему удовольствию, ошибся.
— Вы в этом уверены? — уточнила я.
— Вполне, — кивнул он.
— Почему? Если рассказывать одну и ту же историю, она будет похожа на правду.
— Поэтому, не доверяя словам, я считал воспоминания лорда Цорея. Их сложно подделать, особенно, если считывание произведено по согласию, — ошеломивший меня таким редким умением лорд Адсид решил не останавливаться на достигнутом и, чуть склонив голову набок, спросил: — Хотите посмотреть?
— Но… Как? Я не умею считывать.
— Вам и не нужно, — собеседник покачал головой. — Я вложил воспоминания в кристалл и теперь в любой момент могу показать вам их. Вы хотите посмотреть?
— Хочу, — выдохнула я.
— Хорошо, — одобрил лорд Адсид, мягко улыбнулся и встал.