Девушка села, вернее, рухнула на стул, потупилась. Краска схлынула с ее лица, и теперь щеки леди Ветты сравнивались по цвету с белизной расшитого серебром платья.
— Госпожа Тамона — девяносто пять баллов. Госпожа Льяна — сто баллов из ста, — завершил хладнокровный лорд Адсид.
Я выдохнула, не стала прятать улыбку. Родители будут горды тем, что я так хорошо проявила себя. Вначале высший балл по этикету, теперь высшая оценка по чарам и другим предметам. Думаю, это смягчит отца, когда он узнает о королевском приказе.
— Порог, который необходимо было преодолеть для того, чтобы получить допуск к последнему испытанию, составляет, — бесстрастный лорд Адсид обвел взглядом притихших девушек, — пятьдесят баллов. Таким образом все претендентки получили право участвовать в последнем ритуале.
По аудитории прокатился вздох облегчения. Леди Ветта всхлипнула, поспешно прижала к лицу платок. По тому, как вздрагивали плечи, было ясно, что она плачет. Леди Рессида протянула руку, молча погладила подругу по спине.
— Все, кроме леди Рессиды и леди Ветты, не только познакомятся сегодня с Его Высочеством принцем Зуаром, но и проведут с ним каждая целый день. Очередность свиданий совпадает с определенной вчера перед испытанием, — сиятельный ректор медленно ронял слова, чтобы их смысл доходил до возбужденно радостных девушек.
Глаза Тамоны блестели от предвкушения, леди Цамей и Сарэт переглядывались, улыбаясь. Фейина стискивала в руках украшенную жемчугом сумочку с зеркалом и косметикой.
— Я понимаю, что любой девушке хочется произвести на Его Высочество наиболее благоприятное впечатление. Любой хочется выглядеть безукоризненно, — убедившись, что вновь завладел всеобщим вниманием, лорд Адсид выдержал небольшую паузу. — Разумеется, соблазн скрыть какой-нибудь временный изъян сейчас велик, как никогда. Я настоятельно прошу воздержаться от иллюзий.
Фейина поспешно убрала от лица пальцы, и я заметила ярко-красное пятнышко на ее подбородке.
— Вам всем известно, что создавать иллюзии на земле университета могу лишь я, — продолжал ректор. — На иллюзии любого другого мага отреагирует защита. Ни одну из вас не украсит ни интерес лорда Тассия, ни последующее разбирательство. Также не советую наводить иллюзии на других. Авторство такого волшебства легко установить, а нарушительницу лишат свидания с Его Высочеством. Это понятно? — уточнил лорд Адсид.
Он обводил взглядом собравшихся, девушки кивали. Даже леди Ветта, немного успокоившаяся и отважившаяся поднять на сиятельного ректора заплаканные глаза. Верховный судья встретился взглядом и со мной. Стало зябко от холодности этого эльфа и от ощущения, что я, кивнув, будто заключила с ним магический контракт.
— Отлично, — подвел он черту, и образ строгого и жесткого главы древнего рода стал постепенно исчезать.
На идеальных губах красивого мужчины появилась доброжелательная улыбка. Взгляд сиятельного ректора потеплел, в мелодичном низком голосе послышались мягкие нотки:
— Есть и хорошие новости. Досточтимые послы, как и уважаемые наблюдатели, понимают, что дни на арене обернулись тяжелым испытанием для невест Его Высочества. Бои, магическое истощение, неизвестное аролингское волшебство. Все понимают, как необходима вам поддержка родственников и близких в тревожном ожидании дня ритуала. Поэтому и Его Величество, и наблюдатели одобрили мое предложение предоставить всем участницам небольшие каникулы. Чтобы вы провели это время с семьей.
Девушки вновь начали переглядываться. Леди Цамей повернулась ко мне, взгляд ее стал сочувствующим. Какие непостижимые чудеса способен сотворить отлично сданный экзамен по этикету. Εще две недели назад достойная дочь рода Татторей одарила бы меня таким же пренебрежительным взглядом, что и леди Сивина, лучащаяся злорадством. Видимо, князь не сказал дочери, как ему приходится расплачиваться за ее проступки.
— Сегодняшняя встреча с Его Высочеством состоится в оранжерее, — продолжал лорд Адсид. — Там есть довольно большое помещение для приемов. Тем, кто интересуется травами, известно, что оранжерея буквально пронизана различными блокирующими чарами. Защита пропускает только простейшее бытовое волшебство, потому что другие заклинания могут навредить дорогим и хрупким растениям. Не советую даже пытаться использовать там магию. Охранные плетения причиняют боль нарушителям.
Не знаю, насколько правдивым было предупреждение, но необходимый эффект оно произвело. Кто-то с опаской косился в сторону сада, леди Кенидия казалась обеспокоенной и, закусив губу, поглядывала на княжну и на меня. Даже закралось подозрение, что рыжеволосая подруга велела ей воплотить какую-нибудь пакость. Это было бы вполне в духе леди Сивины.
— За встречей будет наблюдать только Видящая, — красивый баритон лорда Адсида вновь звучал мягко и спокойно. — Вопросы?
Таких не возникло, девушки молчали. Сиятельный ректор пожелал всем удачи и хорошего времяпрепровождения и велел притихшим участницам следовать за ним.
Длинные коридоры, нити защитного волшебства тренеров, стук каблуков, отдававшийся гулким эхом. Я все больше волновалась, заставляла себя дышать глубоко и ровно, думать о духах идущей впереди леди Сарэт. Они приятно пахли черной смородиной и чем-то фруктово-свежим, кажется, зеленым яблоком. Но разгадать, какие ароматы составляли насыщенную бархатистую основу, не получалось.
Коридоры закончились, украшенная кованым орнаментом тяжелая дверь распахнулась, весенний ветер ворвался в здание, пронизал сыростью. Однако пожалеть о том, что не взяла с собой плащ, не успела — до оранжереи нужно было пройти по крытой галерее каких-то три десятка шагов.
Лорд Адсид остановился у порога, распахнул тяжелую дубовую дверь, за которой виднелась та часть застекленного зимнего сада, в которой я никогда не бывала. Небольшая прихожая заканчивалась стеклянными дверями с частым переплетом, за ними в окружении цветущих растений стоял накрытый для чаепития стол.
Мимо ректора, придерживавшего дверь, проходили девушки. Он желал удачи всем, кроме отчисленных студенток. Они для него будто перестали существовать, а я подумала, что он ко всем обращался по именам. Но после истории с нападением эти две леди лишились приятной привилегии слышать свое имя из уст главы славного рода Адсид.
Явную отчужденность ректора леди Рессида посчитала плохим знаком. Она сникла, выглядела виноватой, уже даже открыла рот, чтобы заговорить, но передумала и решительно вошла под сень лиан.
Я, как и всегда, шла последней, а когда переступала через порог, лорд Адсид мне единственной подал руку.
— Надеюсь, он вам понравится, — тихо, чтобы не слышал больше никто, сказал русоволосый эльф. — Если вдруг нет, пожалуйста, не постесняйтесь признаться мне в этом. Обещаете?
Я смотрела в серые глаза Шэнли Адсида, которому совершенно очевидно была небезразлична моя судьба. Смотрела и думала, что зря иду в оранжерею и что зря он меня отпускает. Появилось какое-то смутно нехорошее предчувствие, но я кивнула и ответила:
— Обещаю.
Он улыбнулся, за безрадостным искривлением губ ощущалось скрытое беспокойство, созвучное с моим. Понять причины его возникновения, как и неожиданную просьбу лорда, совсем недавно желавшего мне выиграть отбор, не получалось.
— Удачи вам, госпожа Льяна, — пожелал серьезный мужчина и, дождавшись, когда я пройду в увитую зелеными плетьми прихожую, закрыл дверь.
Меня окутали приятный полумрак и запах влажной земли. Я остановилась, сложив ладони, сохраняя тепло его руки. Сделала глубокий вдох, закрыла глаза, думая о многогранном янтарном даре. На самом деле нет ничего странного в его просьбе. Лорд Адсид уже допускал подобную оговорку, подчеркивая, что желает мне победы только в том случае, если принц мне понравится. Наверное, возросшее волнение было связано с утренним предложением Падеуса. Его тоже беспокоило отсутствие у меня возможности выйти из игры.
Повторяя себе, что все обойдется, а надумывание пока несуществующих сложностей — удел недалеких и склонных к панике глупышек, я решительно подошла к стеклянным дверям. Молодой слуга распахнул их, и сладковатые ароматы пышно цветущих северных растений увлекли меня внутрь.
ГЛАВА 21
Помещение для приемов казалось сказочным садом. Хрустально прозрачные стены переходили в круглый, сделанный из больших клиньев разноцветного стекла купол. Магия усиливала естественный солнечный свет, и добавляла красок тусклому дню. Вечнозеленые теплолюбивые кустарники соседствовали с заплетающими опоры лианами и высокими, величественно раскинувшими опахала листьев пальмами. Повсюду росли цветы всевозможных окрасок, в золоченой клетке жили пестрые птички. Их мелодичные пересвистывания делали напряженное молчание девушек не таким гнетущим.
Леди и госпожи замерли у покрытого белой скатертью стола, на котором яркими пятнами выделялись голубой сервиз и блюда с фруктами и украшенными ягодами пирожными.
Через несколько минут пришла Видящая, кивком поблагодарила открывшего ей двери услужливого юношу.
С ее появлением спало напряжение, соперницы даже улыбались ей и друг другу. Еще легче стало, когда Видящая заговорила, поприветствовала всех собравшихся, каждую назвала по имени. Голос этой женщины был чуть хриплым, но приятным, довольно низким, хотя и не опускался до тембра, присущего семье Татторей. Видящая старалась подбодрить, успокоить, но лучше всего с этой задачей справлялись не интонации и слова, а дар.
Неизъяснимо древний, навевающий мысли о напоенном лунным светом кристалле дар покорял силой. Свою природную десятку Видящая неустанно развивала, оттого, как и лорд Адсид, перешагнула верхнюю границу. Это чувствовалось, отзывалось уважением и трепетом. Рядом с этим даром мне особенно хотелось верить в то, что лорд Адсид прав, что удастся развить мою собственную магию до десятки.
— Его Высочество скоро придет, — заверила Видящая, присев к столу. Οна выбрала место в торце и добавила: — Будет правильно, если ему достанется место напротив меня. Тогда ему будут видны все участницы.