— Я понимаю.
— Тогда приступим, — он снова подался вперед, решительно убрал свою и мою чашки в сторону, освобождая место.
Я поторопилась помочь, отставив розетки с орехами и накрытый чехлом чайник. Кристалл лег между нами.
— Вам не нужно его касаться, — пояснял лорд Адсид. — Просто положите руки рядом с ним. Одна моя ладонь будет на кристалле, второй я коснусь вас.
— Не боитесь, что непреднамеренное зачарование нарушит ход волшебства? — с сомнением посмотрев на свои руки, спросила я.
— Нет, не боюсь, — сухо ответил хмурый лорд. — Если оно вдруг будет, что сегодня маловероятно, оно лишь поможет вам показать мне воспоминания. Вам нужно только отвечать на мои вопросы, вызывая в памяти необходимые образы. Будет сложно. Но вы справитесь.
К сожалению, я его уверенность не разделяла, но все равно послушно положила ладони на стол.
Ритуал начался в тот же миг без всякой подготовки. Будто Шэнли Адсид боялся, что я передумаю. Его голос, насыщенный и мелодичный, затопил мое сознание. Янтарный дар, в который раз поразивший меня многогранностью и величественной красотой, будто обнял меня. Ласковое тепло, отозвавшееся в сердце ощущением уюта и радости, пахло дымным лавром и тяжелым бархатистым жасмином. Я встретила взгляд сероглазого эльфа, чувствовала тепло его руки и с восторгом ощутила отклик собственной магии. Получилось ли маловероятное зачарование или нет, но взаимодействие даров насыщало все красками, ароматами и оживляло звуки.
Это было так прекрасно, так сильно, что собственные воспоминания о колдовски чудесных часах в обществе Его Высочества не выдерживали никакого сравнения. Разговоры с принцем казались мне незрелыми, пустыми. Восторженность — излишней, нарочитой, в чем-то даже наносной. Будто я действовала так, как от меня ждали, как требовало общество, положение, чьи-то представления о поведении невесты принца.
Но больше всего меня раздражало, что воспоминания были туманными, нечеткими. Я не могла это изменить, как ни старалась. Не получалось и заполнить провалы, возникшие в некоторых местах. Например, я хорошо помнила, что стояла перед помостом, а потом пила коргор. События между этими вехами отсутствовали…
Шэнли Адсиду эти дыры тоже не нравились. Он старался помочь мне вспомнить, предлагал разные образы и возможные реплики. Пока я не остановила свой выбор на варианте, когда мои пальцы оказались в ладони принца.
Руку прошила резкая боль. До самого плеча. Из ритуала меня выдернуло, но, что хуже всего, моему опекуну тоже досталось. Лорд Адсид растирал ладонью левое плечо и болезненно морщился.
— Это не я, — мои беспомощные оправдания прозвучали ломко и жалко.
— Верю. Не переживайте, — поспешил ответить ректор и кивком указал на мое левое плечо.
Только тогда сообразила, что полностью повторяю позу и движения собеседника.
— Прелюбопытнейшая ситуация, — хмыкнул он и постарался меня утешить. — Не расстраивайтесь, госпожа Льяна. Вы показали мне вполне достаточно. Есть над чем подумать.
Я посмотрела на лежащий между нами кристалл. Он стал золотистым с голубыми проблесками и казался мне удивительно красивым, пока я не заметила в сердцевине кроваво-красный игольчатый сгусток. Смотреть на него было противно, кристалл хотелось разбить, увидеть, как он разлетается на сотни тысяч осколков. Я желала этого так сильно, что с трудом сдерживалась. Останавливало только, что это не моя вещь.
Лорд Адсид коснулся кристалла пальцами, я отвела глаза и порадовалась тому, что ректор заблокировал мои эмоции. Он ничего не знал о бушующей в моем сердце жажде разрушения.
Кристалл исчез в футляре, ректор встал и подошел к шкафу. Я старательно разглядывала чайник, чтобы даже краем глаза не видеть, на какой полке будут жить мои воспоминания. Не получалось избавиться от мысли, что можно наведаться в кабинет, когда лорда Адсида не будет. Можно вскрыть магический замок и забраться в шкаф, найти нужный кристалл и разбить. Чтобы моя тайна, заключенная в нем, не открылась никому и никогда!
— Я благодарен вам за помощь и за рассказ, — голос лорда Адсида прозвучал близко и спокойно. — Вы верно сказали, что день был долгим. Думаю, попытка поделиться воспоминаниями вас утомила.
— Вы правы, — я встала, встретилась взглядом с собеседником. — Это было сложней, чем я думала. А завтрашний день будет не менее насыщенным, чем сегодняшний.
— Вас наверняка радует приглашение на прием, — склонив голову набок, предположил бесстрастный мужчина.
Меня же воспоминание о кареглазом принце приободрило, порадовало.
— О, да, — не скрывая улыбку, ответила я. — Его Высочество чудесный собеседник, и я уверена, завтрашний вечер станет просто волшебным. Я с нетерпением жду встречи с моим женихом.
— “Каждая минута к нему вас приближает”, — ректор процитировал строчку из известной пьесы.
— Так и есть, — я бросила взгляд на часы, с тоской подумала, что в это же время завтра мы с принцем будем вынуждены попрощаться. И тут вспомнила, о чем мы позабыли поговорить: — Лорд Адсид, вы собирались рассказать о зелье, которое я выпила.
— Да, в самом деле, — скупо улыбнувшись, он, казалось, хотел скрыть неловкость. — Оно нейтрализует действие четырех существующих приворотных зелий. Судя по тому, что ваше отношение к Εго Высочеству не изменилось, он не пользовался ни одним из них.
Даже предположение, что наследному принцу Аролинга, красавцу полудракону могла прийти в голову мысль привораживать меня, казалась глупой до крайности! Очередная совершенно ненужная попытка защитить меня от Зуара раздражала. Но я старалась этого не показывать и попрощалась с сиятельным ректором мило и спокойно.
Лежа под теплым одеялом, вспоминала прощание с лордом Адсидом. Его подчеркнуто вежливые ответы и какая-то искусственная, неживая улыбка не шли у меня из головы. Наверное, из-за этого сказанные ему и им слова казались в равной степени фальшивыми.
ГЛАВА 39
Утро запомнилось возбуждением, искристой радостью, умопомрачающим предвкушением. Я не находила себе места, в университете было душно и трудно думать. О том, что стану тратить время на занятия, и речь не шла. Еще до завтрака сбежала к родителям в «Голубятню», все равно кусок в горло не лез. И только спустившись с ними на первый этаж, только увидев запыхавшегося мага-человека, сообразила, что не предупредила опекуна о своей отлучке. Стало ужасно совестно.
Воин лорда Адсида достал из кармана переговорный кристалл и сказал, что нашел меня. Услышав в голосе ректора неподдельное облегчение, готова была провалиться под землю. Кажется, такого стыда я ещё в жизни никогда не испытывала.
— Ты как-то болезненно возбуждена, — заметил ближе к концу завтрака отец. — Будто тебя лихорадит.
— Нет-нет, все в порядке, — заверила я, раздосадованная тем, что мой восторженный рассказ о вчерашнем свидании и грезы о сегодняшней встрече с принцем так странно истолковали.
Родители переглянулись. Мама начала говорить о том, как они обедали с лордом Адсидом, что обсуждали, но мне было неинтересно. Я из вежливости недолго послушала, да и то не слишком внимательно. А потом поменяла тему — аролингцы и близящийся прием занимали меня куда больше. В конце концов, что такое важное и серьезное могли обсуждать родители с ректором?
Время до приема тянулось медленно, не помогли ни прогулка по городу, ни возвращение в гостиницу. От родителей, пытавшихся отвлечь меня разговорами о работе, продлении вызова и прочих житейских мелочах, я сбежала. Не смогла выносить их безучастности к тому, что действительно меня волновало. Зуар, лорд Φиред, Аролинг, прием, ритуал Видящей занимали мои мысли. Но хуже было, что отцу не понравилось мое сокровенное желание, о котором я по неосторожности проболталась. Призналась, что хочу выиграть отбор.
Мама удивилась, кажется, даже испугалась моей откровенности и возможных перемен. Конечно, ведь исполнение такой моей мечты — огромный шаг для всей нашей семьи. Отец хмурился, сердился. Он был недоволен и даже зол.
— Что такого могло произойти за один день, что ты теперь грезишь о принце? За один лишь день! Льяна, это сумасшествие какое-то!
— Я просто поняла, что была к нему несправедлива. Вы тоже когда-нибудь поймете, что нельзя во всем видеть одну лишь политику. Нельзя! — горячо объясняла я. — Не будь он принцем, все быстрей разглядели бы, что он добр, сострадателен, даже мудр. Он заботится о своей стране, о жителях…
— Ты позабыла, что у них тоже всего два года назад отменили рабство? — сложив руки на груди, спросил отец. — Хороша забота о жителях!
Он ярился, но меня это не тревожило.
— Знакомство с ним — лучшее, что случилось в моей жизни! — выпалила я, вскакивая с застеленной постели.
Раздраженно отмахнувшись от мамы, бросила:
— Я хочу, чтобы Видящая выбрала меня. Хочу!
— Это бред! — отец схватил меня за плечи, вперился взглядом. — Очнись!
— Эткур, не надо! — в мамином голосе слышались слезы.
Я вывернулась из рук отца, отступила.
— Вы меня не понимаете. И не хотите понимать!
Сдернув с вешалки плащ, выскочила за дверь и захлопнула ее. Привалившись к створке, смахнула выступившие от злости и отчаяния слезы.
— Ты ничего не исправишь, — всхлипнула в комнате мама. — Не ссорься с ней. Иначе мы потеряем ее быстрей.
Я сбежала по лестнице. Стараясь не встречаться взглядом с воином лорда Адсида, ждала, пока он оденется и расплатится за чай. Потом молча и быстро шла в сторону университета. Раздражение уходило с каждым шагом, уступая место горечи и саднящей пустоте.
Отец своего все же добился. Настроение было безнадежно испорчено, его не спас и небольшой букет, торчащий в прорези для почты. Фиалки трех цветов оставил лорд Цорей, желавший мне хорошо провести время в посольстве Аролинга. Букет, поселившийся в найденном в умывальне стакане, встал на тумбочке у изголовья. Я же устроилась в кресле так, чтобы не видеть ни цветы, ни подготовленное для приема платье.