Стараясь отвлечься, магистр вспоминал вчерашний разговор с правителем и общение с Видящей. При этом его не покидало странное чувство узнавания ситуации. Но только на первом этаже башни Шэнли Адсид сообразил, что уже слышал рассказ об этой ссоре от Льяны. Девушка упоминала и платье Арабел, и причину ее возмущения. Дар предвидения в сознании ректора накрепко связался с Пророками. К таким благословенным богиней эльфам Льяну с ее магической восьмеркой даже неловко было причислять, и книги из родовой коллекции еще раз убедили лорда Адсида в этом. Как правильно объяснить особенности дара девушки, магистр не знал.
Поднявшись к себе и надев парадную мантию, глава одного из древнейших родов Кедвоса задумался о том, согласится ли лорд Цорей использовать приворот, что бы заполучить Льяну. Этот юноша казался ректору достаточно разумным, чтобы понимать выгоды такого воздействия, но недостаточно циничным, чтобы и в самом деле применить Либесерум или другое зелье со сходными свойствами. Итог рассуждений лорда Адсида несколько успокоил.
Магистру не хотелось блокировать эмоции девушки из боязни пропустить нападение, а приворотное, если бы лорд Цорей решился его использовать, внесло бы сумятицу в и без того непоследовательные и непредсказуемые эмоции Льяны. Ректора и так раздражала вспыхивающая после каждого упоминания принца восторженность, очень похожая на влюбленность. Слишком сильно било по чувствам это неестественное, сметающее разумные мысли счастье.
ГЛАВА 9
Я не находила себе места, постоянно поглядывала на часы и с нетерпением ждала появления лорда Адсида. Значительно позже пришло осознание того, что я вовсе не торопилась на королевский прием. Мне хотелось увидеть опекуна, его улыбку, услышать голос и знать, что все идет так, как нужно, пока я рядом с ним.
Стоя под дверью, ловила звуки, доносящиеся из коридора. Слышала, как он пришел, как поднялся в свои комнаты, как вернулся. С замиранием сердца ждала, когда он постучит. Не помня себя от волнения и радости, распахнула дверь, услышав заветное «Шэнли Адсид». Больше всего на свете мне в тот миг хотелось обнять его, наплевать на все приличия, устроить взаимное зачарование и показать, что я не хочу, болезненно не хочу становиться невестой принца. Хотелось донести до него, что мне не нужна эта аролингская милость!
Но строгий глава древнего рода, ожидавший в коридоре, не простил бы мне таких вольностей. Думаю, этого отчужденного, подчеркнуто хладнокровного великосветского эльфа оскорбило бы мое излишне сердечное поведение. Только поэтому я сдержалась, не показала истинных чувств лорду Адсиду, чье глухое раздражение ощущала с самого утра.
— Вы прекрасны сегодня, госпожа Льяна.
Комплимент польстил, вернул давно потерянную уверенность в себе. Я робко улыбнулась и поблагодарила. Лорд ректор напомнил, что до приема осталось совсем немного времени, и мы чуть торопливо пошли к карете. Задумчивый спутник устроился напротив и долго на меня даже не смотрел. Я чувствовала себя провинившейся перед ним, хотя не вполне понимала, что именно сделала не так. Молчание тяготило, но тема разговора не придумывалась.
— Ваше сновидение сбылось, — заговорил опекун, встретившись со мной взглядом. Тон его свидетельствовал, что подобному повороту лорд Адсид не рад. — У Его Величества и леди Арабел в самом деле была размолвка из-за дара Видящей и летнего испытания.
— Жаль это слышать, — вздохнула я.
— Поэтому меня так настораживают ваши сны, — признал лорд ректор. — Ведь они не прекратились. Напротив, уверен, в ближайшее время их станет больше.
— Думаю, вы правы, — согласилась я, вспомнив последний сон о кристалле, сияющем в рассеченной молнией скале.
— Было еще видение? — собеседник вопросительно вскинул бровь.
Я кивнула и рассказала о совете голоса сыграть по чужим правилам. Слова, которые меня успокоили, магического опекуна разъярили настолько, что я с трудом не поддалась продиктованному чужой злостью желанию ответить резкостью, устроить скандал.
— Хорошенький совет! Просто плыть по течению! Бездействовать! Позволить им творить, что захотят! — возмущался лорд Адсид.
В гневе он был прекрасен и не только внешне. Дар опекуна, истощенный, как после долгого изнурительного волшебства, пульсировал красными и черными всполохами. Воинственность и решительность преобразили его, почти совсем затмив янтарное сияние.
Неожиданные перемены меня не испугали, а нескрываемая тревога лорда Адсида за меня и мою судьбу сделала этот момент одним из лучших в моей жизни. Но все же мне хотелось утешить опекуна, объяснить, что голосу из моего сна можно и нужно верить. Я знала только один способ это сделать без слов, которые лорда Адсида все равно не могли убедить, — зачарование.
Я протянула ладонь, почти коснулась пальцев мужчины, что бы успокоить его, как он меня когда-то, но лорд Адсид поспешно убрал руку.
— Простите, — поторопился извиниться он. — Мне бы тоже хотелось разделить с вами зачарование, но… — опекун выглядел смущенным и растерянным. — Я ценю ваш порыв, госпожа Льяна. Действительно ценю. Но зачарование не только подпитывает и помогает справиться с ситуацией. Зачарование обнажает эмоции. А я к этому сейчас не готов.
Я кивнула, принимая такое объяснение. Лорд Адсид говорил искренне, поэтому собственная мимолетная обида казалась мне нелепой и глупой.
Карета остановилась.
— Мне претит мысль о том, что придется играть по их правилам, — хмуро сказал мужчина.
— Мне тоже, — честно ответила я. — Но пора признаться хотя бы самим себе, что пока в этой игре есть только их правила.
— К сожалению, вы правы, — согласился он. — Я знаю, что воздействие на вас было и есть, но не могу доказать. В таком случае мои слова только разозлят Его Величество, но ничем никому не помогут.
Οн вздохнул, покосился на слугу, стоящего за дверью.
— Я заблокирую ваши эмоции на время приема. Постарайтесь не терять меня из виду.
Я кивнула, лорд Адсид сделал знак слуге, и поток придворной жизни подхватил меня.
Круговерть образов и ярких нарядов, обрывки чужих бесед и мелодий, тонкий и яркий аромат базилика и голос не оставлявшего меня весь вечер принца слились в одно ощущение восхитительного праздника. Я даже позабыла то чувство сиротства, которое отравляло первые минуты в королевском дворце. Ведь тогда поняла, что меня единственную пригласили одну, других невест сопровождали родители и прочие родственники. Это казалось несправедливым и оскорбительным, особенно трудно стало после слов лорда Цорея. Юноша подошел ко мне еще во дворе и посетовал, что ему пока не выпадала возможность познакомиться с моими родителями.
— Леди Сифгис очень хорошо отзывалась о вашем отце, что нисколько не удивляет, — заметил он. — Жаль, что Его Величество пока не готов принимать ваших родителей. Но не расстраивайтесь, это скоро изменится. Εго Величеству нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что ваше, а значит, и их положение в обществе уже никогда не будет прежним.
Не стала говорить, что в этом отношении правитель оказался очень похож на магистра Тассия. Этому высокородному эльфу тоже потребовалось много времени, чтобы смириться с самим фактом моего существования. Оставалось надеяться, что королю потребуется меньший срок.
Было что-то неестественно прекрасное в том, как быстро, почти мгновенно, пропали все сомнения, тревоги и страхи, стоило мне завидеть жениха. Принц Зуар, вновь облаченный в щегольской наряд с накинутой на плечо короткой курткой, покорял грациозностью движений и мужской красотой. Οн подкупал ласковым обращением со мной, бережностью в каждом прикосновении, улыбками.
Боязнь помолвки и дальнейшей жизни в качестве его супруги могли быть вызваны только опасением не соответствовать, обмануть ожидания. Никаких других разумных и объяснимых причин не существовало, а эти я затруднялась назвать состоятельными. Ведь любому с первого взгляда на нас становилось понятно, что мы созданы друг для друга! Он поддержит, окружит заботой, так как нуждается во мне, в моей любви не меньше, чем я в нем. Притяжение даров, которое увидела леди Арабел, было лишь началом долгой и счастливой совместной жизни. В этом я не сомневалась ни мгновения, как и мой будущий муж.
Через благостный туман, превративший окружающую действительность в сказку, к моему сознанию время от времени прорывались образы. Лорд Цорей, напряженно и хмуро наблюдающий за принцем и мной; князь Оторонский, посматривающий на меня оценивающе и с какой-то неживой улыбкой; лорд Адсид, чья отстраненность ранила, казалась несправедливым наказанием. Леди Арабел, подходившая поздравить принца и меня, отчего-то выглядела растерянной, неуверенной, нуждающейся в утешении. Впечатление было настолько сильным, что я даже позволила себе вольность и поблагодарила Видящую за ритуал и решение.
— Богиня направила меня, — пристально глядя на моего будущего мужа, ответила леди Арабел.
— И мы очень благодарны ей за это, — вмешался в беседу лорд Фиред.
Голос светловолосого дракона звучал уверенно и покровительственно, будто он понимал и прощал временную слабость северянки. Леди Арабел натянуто улыбнулась, но промолчала. Видящая ласковым движением заключила мою ладонь в свои и, сказав «Еще раз поздравляю», заглянула мне в глаза.
Странное новое ощущение накатило волной — показалось, я на мгновение провалилась в чужие мысли, будто очутилась в чужой голове. Поэтому я совершенно точно знала, что леди Арабел не верит ни единому слову драконов, что она опасается их, не понимает их силы. Я знала, что Видящая почему-то переживает за Кедвос, тревожится из-за короля и князя, боится за мою жизнь и пытается найти разумное объяснение слишком яркой и нарочитой связи моего дара с магией принца.
Οна выпустила мою руку, отвела глаза, отступила на шаг. Наваждение пропало, сменилось восторженностью, предвкушением помолвки и чудесной жизни рядом с Его Высочеством. Но после отрезвляющего страха Видящей я ощущала собственное благодушие искусственным и мерзким. Неудивительно, что лорд Адсид