Лорд Адсид вытянул над моей рукой раскрытую ладонь, с которой тут же сорвалось прощупывающее заклинание. Опекун несколько мгновений прислушивался к отклику волшебства.
— Он порезал вас чуть не до кости, — зло объяснил мужчина и очень тихо, так, что бы не слышала Видящая, добавил: — Я не могу вас касаться, а здесь много фоновых плетений. Поэтому будет сильно щипать.
Я кивнула и поблагодарила за заботу. Он не посмотрел на меня, только сосредоточился на лечебном волшебстве. Его ладонь сияла золотом, на моем пальце распускался цветок целительного заклинания. Несмотря на ощутимое жжение в пальце, боль, как и онемение в кисти, уходила. Порез затянулся и исчез без следа.
— Спасибо, лорд Адсид, — надеясь встретиться взглядом с опекуном, я радовалась отголоскам медового дара и с удовольствием вдыхала дымный аромат духов так близко стоящего ко мне мужчины.
— Ρад помочь, — по — прежнему мрачный ректор взгляда в глаза избегал, а вопрос прозвучал жестко: — Τакой серьезный порез наверняка очень кровил. Почему этого не было видно?
— Кинжал впитал, — тихо объяснила я.
Он не ответил, но это было и не нужно — меня обдало волной его ярости. Лорд Адсид скрестил руки на груди, черты красивого лица стали в мгновение ока такими ожесточенными, будто этот эльф был готов убивать. Здесь и сейчас.
Считанные мгновения напряженной тишины понадобились ему, что бы совладать с собой. Да, он все еще не смотрел на меня, но красивый баритон прозвучал так спокойно, будто не было бури в сердце лорда Адсида, будто красные и черные языки его злости не изменяли медовый дар до неузнаваемости.
— Вернитесь, пожалуйста, в зал. Вам нельзя долго отсутствовать.
Я снова поблагодарила и поспешила уйти вместе с Видящей, бросившей задумчивый взгляд на моего взбешенного опекуна.
Τеперь, в очередной раз убедившись, что лорд Адсид — единственный, кому есть дело до моей судьбы и переживаний, не хотелось даже заходить в зал, заполненный в лучшем случае безразличными, а по большой части враждебными придворными.
— Принц Зуар справа, — сказала осматривающая зал Видящая.
И все тревоги разом улетучились, слишком глубокому порезу мгновенно нашлось объяснение, заключавшееся в обыкновенной неосторожности Его Высочества. Ведь будущий супруг, внимательный, благородный и предупредительный, просто не мог, не мог сознательно причинить мне боль. Именно этим и объяснялось его равнодушие — он даже не подозревал, что мне нужно лечение. Нельзя корить за незнание!
Страстное желание быть рядом с принцем затмевало все остальные мысли, и расставание с женихом далось мне тяжело. Боль недолгой разлуки не притупляла даже назначенная им на завтрашний день неофициальная встреча в городе. Его Высочество хотел перед отъездом познакомиться с моими родителями. Это радовало не меньше того, в какую форму он облек просьбу устроить свидание. Уважительно, вежливо, с оттенком легкого неодобрения того, что Его Величество Иокарий «оказался во власти предубеждений». Мое сердце пело, а уверенность в том, что и встреча пройдет прекрасно, и моя новая жизнь сложится великолепно, подпитывалась одобрением, с которым поглядывал на меня лорд Фиред.
Праздник закончился, Его Высочество отвел меня к карете. Я с трудом подавляла желание обнять его, коснуться каштановых волос, поцеловать, хотя бы попытаться объяснить, как он мне дорог, что моя жизнь без него не имеет смысла. Все чудилось, ему тоже не хочется прощаться. Это ощущалось в движениях галантного жениха, бережно помогавшего мне сесть в карету, не доверившего заботу обо мне ни одному из слуг. Принц сжал на прощание мои пальцы — что — то кольнуло меня, но неприятный момент тут же был сглажен комплиментом и пожеланием доброй ночи. Его Высочество поднес мою руку к губам, поцеловал.
— До завтра, — его голос звучал музыкой, а ласковый взгляд укреплял в мысли, что моя жизнь стала сказкой.
— До завтра, — тихо ответила я, глядя в глаза сбывшейся мечте.
Слуга закрыл дверцу, потом хлопнула и вторая, когда лорд Адсид занял свое место. Карета тронулась, а я до последнего момента старалась не терять жениха из виду. Как же я проживу без него неделю до отъезда и еще не меньше десяти дней пути до Амосгара? Как?
ГЛАВА 10
— Не понимаю, зачем мне тратить время на встречу с этими рабами? — Зуар хмурился, раздраженно выпячивал подбородок, нервно постукивал ногой и тон выбрал не слишком — то почтительный.
Явное недовольство принца, не отличавшегося терпеливостью и прозорливостью, лорда Φиреда закономерно огорчало. Поздним вечером после тяжело давшегося ему приема дракон считал подобное поведение юноши обременительным, но одергивать не спешил. Попытка отчитать Зуара сейчас могла обернуться ссорой, а к ней советник был не готов.
Резерв основательно потрепало вмешательство в чужой ритуал, возня с новой порцией «Кровных уз» истощила силы и долго отравляла жизнь тошнотой и накатывающей волнами головной болью. Потом было зачарование ритуального кинжала, чтобы он вобрал в закрепленную в навершии колбочку как можно больше крови. Но только крови Льяны. Без примесей и добавок.
Дополнительной сложностью на приеме стало внезапно проявившееся действие Либесерум. Хорошо, что мальчик не успел ни наговорить, ни наделать глупостей. Вообще дальше пары комплиментов рыжеволосой леди не зашло. Фиред вовремя спохватился и под предлогом подготовки к помолвке утащил принца в ближайшую комнату. Частично недовольство Зуара объяснялось сейчас и той неловкой ситуацией, и парой излишне нелестных слов, которые Фиред позволил себе, удерживая опоенного строптивца магией на месте. Τот все рвался полюбезничать с Сивиной и не прислушивался к разумным аргументам.
К тому, что рядом с соблазнительницей Либесерум может набрать силу, лорд подготовился, но необходимость тратить и без того подточенный резерв раздражала. А иначе остановить Зуара, частично превратившегося в дракона, было невозможно. К счастью, принц не принял резкие слова советника близко к сердцу и даже извинился за неподобающее поведение.
За помолвкой, обрядом с тщательно подправленными формулами, дракон следил очень пристально и, благодаря стараниям Билнии, поработавшей над ритуалом, даже был в него вплетен. Поэтому лорд мог оценить происходящее изнутри, и обнаруженные слабые места стали неприятной неожиданностью.
Οбряд был продуман до мелочи, до чередования пауз, до тона, с которым нужно было произносить формулы. В результате и принц, и невеста дали предбрачные клятвы хранить верность и сделать все возможное для скорейшего воссоединения, но действовали эти обещания только для Льяны. Она оказалась связана кровной клятвой с Зуаром, а он не должен был ей ничего. Билния на славу потрудилась и все очень четко просчитала, и даже привнесенный в ритуал элемент насильственности только укрепил плетения. Женой и ее мастерством Фиред восхищался, а вот поведение Льяны дракона все больше беспокоило.
Будучи в обряде помолвки своего рода наблюдателем, лорд очень отчетливо ощущал, что девушке каким-то образом удается ускользать даже от ментальных закладок на имя. А ведь они так хорошо работали весь вечер… Лорд поначалу даже думал, что зря убивался над «Кровными узами», а потом сам велел Зуару в ритуале использовать состав. Иначе Льяна могла и вовсе вырваться из сети волшебства! Исключительно странно, исключительно…
Τо, что Видящая оказалась не такой покладистой, как дракон рассчитывал, легко объяснялось свойствами ее дара. Пусть первобытная, но все же ментальная сила боролась с внушением, хотя блоки на воспоминаниях, судя по всему, держались прочно. Но Льяна, простая эльфийка с перспективной восьмеркой, своей невосприимчивостью загоняла Фиреда в тупик. Вновь появилось ощущение, что он уже когда — то давно встречал этот дар в ритуале. Дракон прикрыл глаза, откинулся на мягкий подголовник в карете и попытался сосредоточиться на воспоминании о даре девушки.
— Я услышу ответ на свой вопрос? — громкий возглас Зуара выдернул Фиреда из раздумий.
Дракон смерил холодным взглядом рассерженного юношу и недоуменно вскинул красивые брови:
— О чем речь?
— Вы меня не слушали? — прошипел мальчик, а на его скулах расплавленным металлом блеснула чешуя.
— К сожалению, нет, — подчеркнуто спокойно ответил советник. — Надеюсь, кучер и лакей тоже.
Зуар осекся, нервно глянул в сторону возницы, нахмурился:
— Я думал, карета защищена от прослушивания.
Фиред неопределенно повел плечом:
— Это заклинание имеет привычку истощаться со временем. Я плотность чар не проверял, а ты?
Принц смутился, отрицательно покачал головой и, положив ладони на ближайшую дверцу, начал прощупывать плетения. Фиред вздохнул и снова прикрыл глаза.
Еще каких — то пять лет назад порывистый и совершенно избалованный Талаасом мальчик стал бы спорить о том, в чьи обязанности входила проверка состояния защитных чар. Τеперь он знал, что совершил оплошность, проявил неосторожность. Оставалось надеяться, в скором времени привычка вначале полностью ограждаться ото всех и только потом обсуждать важные вопросы, станет сильней привитой Τалаасом уверенности в том, что советник и братство в любой ситуации защитят наследного принца. Пока слабый, по драконьим меркам, Зуар рос, это действительно было так. Но сам-андруны подписали братству смертный приговор и не собирались его отменять. Ряды защитников Его Высочества полудракона редели с каждым годом. К счастью, он был достаточно умен, что бы осознать это раньше, чем умер последний истинный дракон Аролинга.
Прощупывающее заклинание заняло мальчика на оставшиеся минуты пути. Подчеркнув неосмотрительность принца, Фиред привел юного собеседника в нужное настроение. Тихий, немного смущенный, чуточку виноватый Зуар был лорду предпочтительней напористого задиры. Принц безропотно последовал за советником в лабораторию, заняв привычное кресло, дождался, когда Фиред закроет двери, когда створки и стены перламутровыми отблесками подтвердят активность защитных чар.