— Кажется, он смирился с изменением моего статуса, — пробормотала я.
— Да, создается такое впечатление, — согласился лорд Адсид. — Еще он посетовал, что редко встречает таких целеустремленных студенток. Сказал, будет очень жаль, если вы забросите учебу.
От смущения запылали щеки, и я не выдержала:
— Вы решили экспериментальным путем выяснить, как сильно я могу покраснеть?
Он рассмеялся.
— Вы очаровательно смущаетесь, но я знаю, что до предела еще далеко. Есть множество приятных способов затмить сегодняшние успехи.
Фраза прозвучала неожиданно двусмысленно, и чувствуя, как жар опаляет и уши тоже, я поспешила отвести взгляд от веселящегося собеседника.
— Но давайте вернемся к насущными делами, — он жестом указал на лежащий на светлой скатерти кристалл. — Попробуйте. Знаю, вы давно не тренировались, а заклинание новое. Поэтому не переживайте, если не получится.
Разочаровывать опекуна, особенно после похвал враждебно настроенного ко мне магистра, очень не хотелось. Я собралась, постаралась разделить потоки, но выходило плохо. Кристалл в моих руках болезненно поблескивал, но и только.
Еще раз посоветовав мне не расстраиваться, лорд Адсид наклонился вперед и положил руки рядом с моими. Теперь его открытые ладони почти касались моих пальцев, были настолько близко, что я чувствовала тепло его рук. Из-за неожиданного, но бесконечно приятного незавершенного прикосновения взволнованным стуком зашлось сердце, сбилось дыхание. Смотреть на опекуна в этот момент я бы не отважилась ни за что.
— Попробуйте снова, — голос мужчины прозвучал тихо и неожиданно глухо. — Я почувствую вашу магию и смогу понять, какая именно часть заклинания вызывает у вас сложности.
Я кивнула и выполнила его распоряжение, про себя проговаривая формулу. Но уже на втором слове заклинание, попытки разделить потоки стали совершенно неважным фоном. Прикрыв глаза, чтобы мерцания кристалла не мешали сосредоточиться, я с наслаждением вбирала образы янтарной десятки лорда Адсида. Многогранный дар излучал тепло, казался сгустком света, ласкал чувства медовой мягкостью. Я любовалась магией опекуна, ощущала его восполнившийся больше чем на половину резерв, ласковую оберегающую силу мужского дара. Почти зачарование, но это «почти» делало красивое волшебство пустым и неполноценным. Было чуть ли не до слез горько, что не возникло ни единения даров, ни взаимопроникновения эмоций.
Он убрал руки, прокашлялся, но в голосе все равно слышалась хрипотца, когда лорд Адсид советовал, на какую часть формулы следует обратить внимание. Он объяснял, я старалась запоминать, хоть мысли и были заняты совершенно другим. Вот уж не думала, что буду так сильно тосковать по зачарованиям. Οбругав себя за глупые мечтания, постаралась сосредоточиться на волшебстве и следовать советам опекуна.
С третьего раза кристалл откликнулся правильно. Лорд Адсид, с которым я не решалась встретиться взглядом, снова положил руки рядом с моими. Несостоявшееся касание растревожило сердце, а не допустить настолько желанное зачарование оказалось невообразимо трудно. Значительно сложней, чем правильно разделить потоки магии.
Он хвалил меня, в голосе слышалась улыбка, но я думала только о том, какие именно мои переживания передаются опекуну. К счастью, Шэнли Адсид больше не стремился даже к такой целомудренной близости и решил урок на сегодня закончить. Он объяснил это необходимостью поберечь резерв, отдохнуть и накопить силы перед ритуалом Видящей. Я знала, что он немного лукавил, ведь сама изредка пользовалась таким контролирующим заклинанием, помогая Падеусу готовиться к занятиям. Расхода магии на него практически не было, значит, опекун все же заметил и верно истолковал мое смущение. Правда, он старался не заострять на моем поведении внимания и даже предложил проводить в больничное крыло.
— Мне по дороге, — улыбнулся он. — Нужно зайти в оранжерею, а на обратном пути я тоже загляну к магистру Форожу.
Алхимик, к которому лекарь меня впервые за столько времени пустил, выглядел неплохо и очень мне обрадовался. Расспросы о его здоровье переплелись с благодарностями за то, что я выполнила заказ, а честь университета не пострадала. Потом магистр заговорил об отборе и больше хмурился, чем выражал восторги.
— Вы хоть осознаете, какому испытанию вас подверг жених? — глядя на меня исподлобья, спросил магистр Форож.
— Боюсь, не понимаю, о чем вы.
— Я о клятве на крови! — раздраженно взмахнул рукой алхимик. — Я не противник помолвленных клятв, но устроить помолвку и бросить невесту в такой дали… Это просто издевательство какое-то!
— Боюсь, я все ещё не понимаю, причем тут расстояние, — я недоуменно пожала плечами.
— Ах, госпожа Льяна, какое же вы все-таки ещё наивное дитя! — огорченно покачал головой собеседник, и не думавший даже скрывать, насколько расстроили его новости и мое незнание. — Магия крови — очень опасное направление. Больше всего оно опасно тем, что мы мало про него знаем.
Он подался вперед, внимательно глядя мне в глаза:
— Вам сказали, что за нарушение клятвы магия вас может покалечить, лишить дара или даже убить?
Сердце противно екнуло, губы захолодели, я стиснула кулаки, чтобы магистр не видел, как задрожали мои пальцы.
— Так я и думал! — бросил он ожесточенно, будто эти слова были ругательствами.
Повисла напряженная и гнетущая тишина. Я пыталась замедлить болезненно бьющееся сердце, злой магистр Форож некрасиво кривил рот. Он нарушил молчание первым:
— Успокаивает только то, что он тоже вам поклялся. Некоторую часть неудобств он тоже прочувствует.
Не стала уточнять, о каких неудобствах речь. Настолько разозленным я пожилого алхимика прежде не видела и побаивалась спровоцировать вопросами.
— Вы наверняка ощущаете зов. Магия принуждает вас поскорей ехать к нему, так?
Он вперился в меня колючим взглядом, я кивнула.
— Если вы не выполните его условий, если не явитесь вовремя в Аролинг, то магия вас накажет! — жестко подчеркнул магистр.
Я зябко поежилась:
— Не может быть все так плохо, — собственный голос прозвучал неприятно звонко от волнения. — Его Величество разрешил помолвку, никто из вельмож не возражал. Даже лорд советник не возражал. А вы ведь знаете, что аролингцы очень увлечены магией крови!
Голос дрогнул, послышавшиеся в нем жалостливые нотки мне совсем не понравились. Оставалось радоваться тому, что мысль я все же донесла. Однако мои доводы воздействовали на магистра Форожа не так, как хотелось, — он нахмурился ещё больше, вскочил с кровати и начал сновать по комнате.
— Вообще не понимаю, как это допустили! У нас не принято так разлучаться именно из-за клятв. Большое расстояние клятва может посчитать изменой. А измена вас убьет!
Дверь с грохотом отворилась. Я вздрогнула, обернулась и съежилась под обвиняющим взглядом лекаря.
— Так я и знал, что вас нельзя пускать! — прогрохотал он. — Вон!
Магистр Форож пробовал за меня вступиться, но лекарь откинул магией одеяло и велел подопечному ложиться. Я молча выскользнула в коридор, радуясь тому, что разъяренный врачеватель отвлекся на алхимика. Дверь в комнату за мной захлопнулась. Я стояла в приемной, опираясь спиной о стену, потому что земля уходила из-под ног. Из-за двери доносились голоса спорящих мужчин.
«Большое расстояние — измена. Измена убьет!» — слышала я снова и снова. Жуткая правда, звучащая похоронным звоном. Прижав руки к груди, закрыв глаза, я тщетно пыталась побороть поднявшийся в душе животный страх.
— Что случилось? — раздался рядом тихий голос лорда Адсида.
Я встретилась взглядом с участливым и обеспокоенным опекуном, и в этот момент мне было совершенно все равно, что он думает о взаимных зачарованиях. Я просто обняла его и расплакалась.
Медовое тепло успокаивало сердце, дымный лавр высушил слезы, руки Шэнли Адсида, драгоценная и единственная защита, обнимали бережно, ласково. Всего пару мгновений спустя стало ясно, что нет на свете ничего прекрасней нашего единения. Сплетение моей магии с его было так гармонично, так правильно, дарило столько наслаждения, что я забыла обо всем. Существовал только Шэнли…
Он коснулся моего лица ладонью, осторожно стер пальцем след слезы, и наши взгляды встретились. В тот миг стало очевидно, что он, как и я, очень дорожит нашей связью. Тогда я знала, что ему будет больно ее потерять, будет больно потерять меня.
Показалось, что время остановилось, чтобы мы навсегда остались в этой прекрасной минуте. Его глаза были очень близко, но выражение я описать не могла. Только любовалась им и отчего-то теряла ясность мышления. Даже возникло такое же странное ощущение, как во время приема, когда я ненадолго провалилась в мысли леди Арабел.
Οн несколько раз моргнул, тряхнул головой и отступил на шаг, выпустив меня из рук. Без него стало холодно, но сердце полнилось пьянящей радостью, чуть подпорченной слишком резким выпадением из общего волшебства. Он тяжело дышал, опираясь рукой о стену. На меня не смотрел, и к лучшему. Я ужасно смутилась из-за зачарования, которого он не хотел. Корила себя за то, что так откровенно восхищалась им. Упрекала за вновь проскользнувшую мысль о поцелуях влюбленных. Было так стыдно, что казалось, вот-вот сгорю на месте.
— Не вините себя ни в чем, — сипло попросил Шэнли Адсид, все ещё стараясь выровнять дыхание.
— Вы ведь этого не хотели, — от обиды на себя, на то, что не справилась с чувствами, в глазах стояли слезы, голос дрожал.
— Напротив, — он как-то странно усмехнулся, покачал головой. — Для меня это непозволительная роскошь. Запретное удовольствие.
— Но вы говорили, резерв… — шмыгнув носом, я достала из кармана платок.
— Теперь он полон, — Шэнли Адсид обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами.
— Отныне строгий постельный режим! — дверь в комнату распахнулась, на пороге замер лекарь, по-прежнему смотрящий на магистра Форожа. — И еще одна пиявка сегодня!
Алхимик попробовал возразить, но господин Иттир не слушал. Вышел в приемную и оглушительно хлопнул дверью.