— Тогда откуда взялось твое «почти»? Может, ей юноша нравится, а с тобой связывало лишь опекунство?
Она смотрела пытливо, внимательно, ждала ответа. Но объяснить ей Шэнли Адсид ничего бы не смог при всем своем красноречии. То, что связывало его с Льяной, было чудом, откровением, чем-то настолько восхитительным, что слова могли лишь опошлить его.
— Шэнли…
Тихий голос Арабел донесся будто издалека, чуть слышно. В глазах подруги явственно отразилось сопереживание, и в тот же миг иллюзия, за которой мужчина скрывался все время, оказалась лишней. Одним движением Шэнли разрушил ненужную преграду и встретил взгляд Арабел.
— Считай меня, — просьба сорвалась с губ сама, собственный голос показался ему незнакомым.
Она не спрашивала, не прерывала зрительную связь, лишь протянула руки. Его ладони коснулись нежных пальцев — сознание затопили образы последнего зачарования. Только оно, только пьянящее осознание ценности жизни, только невыразимое счастье от переплетения магии, только понимание того, что дорог и нужен Льяне не меньше, чем она необходима и важна ему. Благодаря особенной магии Видящей Шэнли впервые увидел зачарование немного со стороны. Увидел себя, бережно обнимающего растерянную и безутешную девушку, янтарный и бирюзовый кокон общей магии. И сожалел о том, что не смел поцеловать Льяну.
Арабел отпустила его руки. Γлаза подруги были полны слез, влажно блестели щеки, а губы дрожали. Неудивительно. Она ведь прочувствовала всю обреченность, всю безысходность, ощутила эмоции Шэнли и даже Льяны, неразрывно связанной с ним в тот момент.
— Я уеду завтра днем, — тихо, но твердо озвучил решение лорд Адсид. — Моим воинам нужно время на сборы.
Она кивнула, не сводя с друга глаз, потянулась за салфеткой.
— Я держу походную аптечку в порядке. Эликсиры все свежие. Но мало ли что. Можно будет у тебя занять лечебные зелья?
Арабел мелко закивала, прижала салфетку к щекам.
— Что скажешь королю?
— К демонам Иокария! — резко бросил эльф и, неприязненно скривившись, ненадолго замолчал. Сделав глубокий вдох, ответил уже спокойней: — Если хочет задержать меня в столице, пусть оформляет указ письменно. Хотя я и в таком случае уеду.
— Тоже верно, — Арабел немного пришла в себя, постаралась вернуть голосу уверенность. — Мне по душе твой настрой, но будь готов к тому, что Иокарий разозлится.
— Пусть злится, перебесится, — хмуро ответил лорд, сложив руки нa груди. — Так просто я не сдамся.
Арабел светло улыбнулась:
— Меня это радует, Шэнли. После увиденного я не удивлена, что ты и трех дней в разлуке не выдержал. И я считаю, ты правильно решил. Ты должен ехать.
Она отложила салфетку и продолжила по-деловому серьезно:
— Иокарий когда-нибудь перебесится, тут ты тоже прав. Хотя, думаю, его больше разозлит усиление рода Адсид, чем твое непослушание само по себе. Таттореи тоже со временем остынут, хотя отношения с ними ты испортишь, — Арабел неопределенно повела плечом. — Их можно понять. И пусть лорду Цорею Льяна нравится, его родители и он сам руководствуются больше политикой, чем сердцем. Для них важней всего благо рода, поиск способов усилить влияние.
Лорд Адсид хотел заговорить, но Арабел не дала:
— Я знаю, знаю, что тобой не это движет! Но знаю и то, что ты вряд ли найдешь вторую Льяну.
— "Вряд ли" ты провозгласила синонимом "никогда"? — усмехнулся мужчина.
Она улыбнулась, погладила его по руке:
— Ты уж прости, что спрашиваю, но скажи мне, Шэнли, ты ведь приметил Льяну давно, еще с момента ее зачисления в университет. Οна не могла не привлечь твое внимание. Поэтому особенно странно, что ты о ней даже не заговорил ни разу. А если судить объективно, ты-то мог разглядеть девушку ещё осенью. Не думаю, что она вызвала бы у тебя другие чувства, но уверена, что она и не попала бы на отбор. Почему же ты тогда ею не интересовался?
— Интересовался. Но не тем, — горько усмехнулся лорд Адсид. — Выяснил родословную, узнал все о семье и отношениях с бывшим хозяином. Следил за учебой, за оценками, за работой с магистром Форожем. Отметил, с кем дружит, как держится на занятиях…
— Хм, это все правильные аспекты. Они помогают понять личность, — недоуменно нахмурилась Арабел.
— Я тоже так думал! Считал, что узнал ее достаточно. А на деле отгородился от девушки сотней сведений о ней, — он развел руками, покачал головой, поражаясь собственному заблуждению. — Вместо того, чтобы посмотреть на настоящий подснежник, я все это время разглядывал детский рисунок цветка и думал, что все узнал о растении. Γлупо.
— Будем считать тебя жертвой распространенного заблуждения, хорошо? — предложила Арабел.
— Мне от этого не легче, — вздохнул мужчина.
— Я уверена, что все образуется. Она сильная и не даст себя уболтать, уговорить. Еще Льяна явно понимает, что политика политикой, а второго Шэнли она не найдет. Тут не буду смягчать действительность, сразу скажу это «никогда», и не напрашивайся на комплименты.
Она упреждающе погрозила пальцем.
— Не буду, — с улыбкой заверил лорд.
— А если сомневаешься в чем-то, вспомни цвета той связи даров, которую Фиред использовал в своих целях, — лукаво добавила Арабел.
Лорд Адсид настороженно нахмурился, задумался, позабытая за последние дни радостная улыбка тронула губы, дышать стало легче.
— Ты замечательный друг, Арабел, — признал Шэнли Адсид.
— Не стану отрицать, — довольно подмигнула она. — Но я всего лишь возвращаю тебе услугу. Ты в свое время тоже помог мне многое понять. Благодаря тебе я сегодня сказала «да».
— Ο, поздравляю! — искренне обрадовался за подругу ректор. — Когда свадьбу планируете?
— Через два или три месяца, мы ещё не договорились. Но подарок в честь помолвки я хочу получить от тебя уже сейчас, — неожиданно серьезно закончила Арабел, пристально глядя на собеседника.
Тон свидетельствовал, что она уже выбрала дар, способный ее порадовать, и Шэнли Адсиду оставалось лишь смириться с решением подруги.
— И что же ты хочешь получить? — поинтересовался он.
— Οбещание, — твердо глядя ему в глаза, ответила она.
Лорд вопросительно гнул брови и молчал, ожидая продолжения.
— Пообещай мне, что больше не будешь от меня закрываться. Особенно такими хитроумными иллюзиями. Понимаю, что тебе сейчас тяжело и больно, но от меня не спрятать чувства за мороками. Я же Видящая, я их чувствую и не люблю. Они меня раздражают на магическом уровне из-за возмущения полей.
— Прости, не подумал, — поторопился извиниться магистр.
— Ничего, — заверила она. — Я не люблю изображать дурочку. Но буду делать это, как делала сегодня. Я не могу сама сломать иллюзию такого уровня, но вполне способна злить тебя, чтобы иллюзия сломалась под напором твоих эмоций. Нам ни к чему это раскачивание отношений. Мы не для того есть друг у друга, Шэнли.
— Ты права Арабел, — согласился он. — Ты во всем права. Я последние дни сам не свой, хотя меня это не оправдывает.
Лорд Адсид вздохнул:
— Обещаю, что больше не буду закрываться.
— Хорошо, — значительно теплей улыбнулась она и, приподняв бокал, жестом пригласила выпить за новую договоренность.
ГЛАВА 24
Не зря меня пугали местными грозами. Темное низкое небо, давящее накатившей духотой, запах скорого дождя и тревожное ощущение приближающейся опасности отравили последний час пути до стоящего на границе села. На постоялый двор я заходила уже под прикрытием. Тяжелые дождевые капли бились о созданные для будущей принцессы и аристократок щиты, стекали по полупрозрачным стенам, а за этой преградой суетились служанки, маги, взволнованно ржали лошади.
Постоялые дворы с начала пути стали моей отдушиной, местом отдыха от множества новых лиц и подчеркнуто вежливых разговоров с претензией на задушевность. В тот вечер долгожданный постоялый двор ещё и спасал от разразившейся бури.
— Боюсь, выехать завтра с утра будет невозможно, леди Льяна, — хмурый капитан следил за тем, как подавальщица возится с кипятком и заваркой.
— Может, ещё распогодится, — осторожно предположила я.
В этот момент грохнуло так, что казалось, крыша обвалится. Кто-то из аристократок вскрикнул от испуга, одна леди уронила чашку. Та жалобно звякнула и разбилась, по темному деревянному полу разлетелись голубые осколки.
Вдруг я увидела себя со стороны. Решительное лицо, сведенные к переносице брови, на пальцах сияет щитовое заклинание. Почти готовое, довольно мощное. Ко мне метнулась алая искра — моя магическая аура, воинственно бирюзовая, раскололась на сотни осколков. Я перестала чувствовать дар. Будто у меня никогда и не было магии. Рядом увидела лорда Такенда. Его лицо, скрытое полупрозрачным защитным пузырем, искажала злоба. В мою сторону полетела склянка, и видение пропало.
Сердце зашлось стуком, от сметающего все разумные мысли ужаса в глазах собрались слезы. Наверняка вид у меня был очень жалкий, потому что капитан посчитал слова утешения необходимыми.
— Слышал, в ваших родных краях погода в это время года значительно приятней, — заглядывая мне в лицо, эльф ободряюще улыбнулся.
Я пробормотала нечто утвердительное и обессиленно села за стол. Подавальщица тут же поспешила поставить передо мной чашку. Приставленная ко мне Его Величеством служанка успокаивающим тоном сообщила, что комната будет готова через четверть часа. Я кивала, молчала и корила себя за то, что минутная слабость оказалась очевидна окружающим.
Снова громыхнул гром. Судя по звукам, снаружи пошел град. Я старалась унять дрожь и выпить предложенный чай. Две аристократки из семейства Татторей устроились рядом со мной и явно пытались отвлечь болтовней. В это время воины сопровождения оттеснили других путешественников от большого камина и заняли ближайшие к нему столы. Первой поближе к огню пересела самая старшая леди из свиты, за ней последовали остальные, а заботливость капитана об удобстве женщин стала очередным поводом заверить меня в том, что нет в мире мужчин лучше, чем мужчины Татторей.