ать людям, что очнулась.
— Интересно, к какому такому ритуалу мы подоспели, — приняв из рук командира миску, юноша умостил ее на колене.
— Кто их, эльфов, разберет, — хмуро бросил Мерлан. — Меня больше волнует то, что мы на такое количество опытных боевых магов нарвались. Неожиданно. И ни карет не было, ни женщин, как обещали. Как бы не кинули нас с деньгами-то.
Видмар отрицательно покачал головой:
— Не кинут. Клятву на крови никто не отменял. А то, в чем ты больше всего сомневался, сработало, — мужчина прижал руку к груди.
— Да, сработало, — задумчиво согласился Мерлан. — Это не отменяет подставы.
Он снова поморщился, торопливо опустил миску на землю и, вцепившись в бедро, откинулся так, чтобы нога лежала как можно ровней.
— Гады остроухие, — злобно бросил Ульдис.
— Вообще-то это мы напали, — хмуро заметил Видмар. — Они защищались. Были в своем праве.
— Ты их оправдываешь? — взвился парень. — Они наших четверых положили! Санк пятый!
— Ты молодой еще, — просипел Мерлан прежде, чем командир ответил, — не понимаешь, что к противнику нужно относиться с уважением и без злости. Ты ж не религиозный фанатик.
— Именно, — спокойно поддержал бородача Видмар. — Ты наемник. Не воин Пятерых и не солдат, который сражается за свою землю. Мы не на войне. Завтра эти «остроухие гады» могут стать твоими нанимателями.
— Поэтому ты их благоразумно не убил, — язвительно скривился Ульдис.
Мерлан разочарованно покачал головой.
— Нет, не поэтому, — отрезал командир. — Каждый труп приближает тот день, когда за тебя будет назначена цена. Каждый труп приближает тот день, когда за тобой придут такие же наемники. За тобой будут следить. Причинят вред твоим близким, чтобы выманить тебя, чтобы отвезти твою голову заказчику.
Парень, не догадывавшийся о таких последствиях, выглядел напуганным и даже немного отодвинулся от Видмара. Но тот продолжал прежним жестким тоном, а в голосе слышался металл.
— Не убивай, если не за это тебе платили. Не убивай. Οбезвреживай. Бери то, за чем послали, доставляй туда, куда указали. Не обманывай своих. Честно дели добычу. Доля умершего — его собственность. Εго семья получит деньги. Это простые правила. Не нужно много ума, чтобы им следовать.
Ульдис молчал, не сводя глаз с Видмара. Тишину нарушил бородач, положив парню руку на плечо:
— Командир верно говорит. Слушайся его и когда-нибудь станешь старым наемником. Уйдешь на покой, так и не нажив сотню врагов.
— Вы оба так спокойно относитесь к смертям наших! — юноша с горечью бросил обвинение.
— Ты молодой еще, — Мерлан по-отечески похлопал Ульдиса по плечу. — Первый раз теряешь своих. Первый, но не последний. Горевать можно, но только в безопасности. Когда вернемся домой из пустыни, тогда и помянем. Ты ешь, пока не остыло.
Ульдис вздохнул и последовал разумному совету.
Мужчины ели молча, где-то далеко гремел гром, капли успокаивающе стучали по натянутому над поляной заслону, а я вспоминала правила Видмара. Οни были честными, но мне не поэтому нравилось о них думать. Пункт про обезвреживание позволял надеяться, что лорды Цорей и Такенд, как и их воины, живы, что после боя наемники, пришедшие за мной, не добили раненых.
— Ульдис, помоги встать, будь добр, — попросил Мерлан.
Его голос прозвучал слабо и тихо, по лицу было видно, что за прошедшие минуты боль в ноге усилилась. Парень проворно отставил посуду, поднырнул под руку бородачу, помог встать и дойти до походной постели, сделанной рядом с умирающим. Видмар поспешил на помощь, и вдвоем с Ульдисом им удалось уложить лекаря так, чтобы поменьше тревожить бедро.
— Я тарелки помою, — нашел себе занятие Ульдис, неловко переминавшийся рядом с кутающимся в одеяло бородачом.
— Ложись лучше отдыхать, — спокойно, доброжелательно ответил командир так, будто не он совсем недавно отчитывал парня. — Ты себя сегодня очень хорошо показал. И в бою, и после. Не зря тебя советовали.
Парень робко улыбнулся и улегся рядом с Мерланом, отвернувшись от костра.
Видмар возвратился к огню, собрал миски и отошел к лошадям. Там, судя по звукам, дождевая вода стекала с магического навеса струями, и человек использовал это, чтобы помыть посуду. Вскоре он вернулся с чистыми мисками и полным котелком воды. Видмар заваривал чай, дыхание его спутников стало ровным и глубоким, а я раздумывала, вставать или попытаться заснуть.
ГЛАВА 27
Видимо, усталость и пустой резерв оказались сильней голода, потому что момент, когда человек подошел ко мне, я пропустила.
— Эй, просыпайся, — он стоял рядом на колене и тряс меня за плечо.
Я вздрогнула, дернулась в сторону и рывком села. Οн поднял раскрытые ладони в останавливающем жесте:
— Шш, шш, тише, все в порядке, — полушепотом заверил Видмар. — Есть хочешь?
Я кивнула, но промолчала. Он протянул мне руки:
— Вставай медленно. Держись за меня. Скорей всего, тебя будет сильно шатать. Я не дам упасть, поняла?
Снова кивнула и осторожно встала, опираясь на его теплые уверенные руки.
— Умница, — похвалил Видмар и, обхватив меня за талию, помог доползти до костра.
Как и предсказывал человек, качало меня основательно, от слабости подгибались колени, немело лицо и холодом покалывало плечи. Я с трудом преодолела десяток шагов и в изнеможении рухнула на тот самый пень, где недавно сидел Мерлан. Тогда и поняла, почему командир отволок меня именно сюда — часть ствола на сломе торчала так, что служила спинкой. Упасть с такого "кресла" было сложней, чем с лежащего рядом бревна.
— Вот и хорошо, — снова похвалил человек и протянул мне кусок хлеба.
Чудесно горячий грибной суп, еще не черствый хлеб и тепло огня немного вернули меня к жизни. Слабость уменьшилась, головокружение тоже. Вторая миска супа не усилила лечебные свойства первой, зато полностью утолила голод.
Видмар молча забрал пустую посуду, зачерпнул кружкой из котелка чай и протянул мне.
— Спасибо, — прошептала я.
— А я уж думал, ты немая, — улыбнулся он. — На здоровье.
Он отвернулся, разговаривать явно не хотел, но меня это не устраивало.
— Кто вы? Зачем я вам?
Командир вздохнул:
— Ты мне больше нравилась немой.
Он многозначительно отхлебнул чай и даже не посмотрел в мою сторону.
— Меня зовут Льяна, — представилась я.
Он промолчал, будто не услышал. Мне это показалось очень скверным знаком, поэтому я постаралась завязать разговор.
— Если вы часто бываете в пустоши, возможно, знаете моего отца. Эткур, сын Сежта. Он боевой маг, охраняет границу на северо-востоке Кедвоса.
Видмар продолжал пить чай и делать вид, что я молчу. Οт этого стало жутковато, и я решила не сдаваться:
— Или слышали о моей маме, Ральяне. Она хороший алхимик, у нее многие покупают.
Человек повернулся ко мне, посмотрел в глаза и заговорил по — прежнему тихо, но твердо.
— Послушай, девочка, и постарайся понять. Сейчас мое задание формулируется так: привезти тебя живой и по возможности невредимой в определенное место. Моим следующим заданием может быть твоя смерть.
Я вздрогнула, чуть отодвинулась, но глаз не отвела. Он говорил серьезно и честно, от этого леденело сердце, волной накатывала безысходность.
— Если за это достойно заплатят, если я соглашусь, я выполню поручение, — все еще глядя мне в глаза, заявил Видмар.
— Может, вы не согласитесь, не захотите убивать, — с трудом заставляя губы двигаться, пролепетала я.
— Мне нужны деньги. Я соглашусь, — ответил он, и в его взгляде не было лукавства. — В твоих интересах, чтобы согласился именно я. И для тебя будет лучше, если на тот момент ты будешь мне никем.
— Почему? — недоумевала я, еще не решив, хочу ли на самом деле узнать ответ.
Человек вздохнул и пояснил:
— Я отношусь к тем немногим, которые считают, что убивать нужно милосердно. Я умею убивать так, чтобы было быстро и не больно. Если ты станешь мне кем-то, у меня может дрогнуть рука. Тогда быстро и не больно не получится.
Это прямолинейное признание вогнало меня в такой ужас, что я едва дышала, неотрывно глядя на собеседника. От страха на глаза навернулись слезы, обхватив себя обеими руками, я будто хотела защититься, закрыться от действительности.
— Мне пока не поручали тебя убивать, — возмутительно бесстрастно напомнил Видмар. — Моему нанимателю ты нужна живая. Может, так и останется.
Я заставила себя кивнуть, в тщетной попытке успокоиться сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, вытирая мокрые щеки.
— Выпей ещё чаю, я помогу тебе лечь, — безразлично, будто моя судьба и в самом деле его нисколько не волновала, сказал человек. — Возможно, к утру ты окрепнешь настолько, что сможешь держаться в седле. Если нет, поедешь дальше так же, как и сегодня.
Больше я с ним в ту ночь заговаривать не пыталась. Видмар, не посчитавший нужным даже назваться, моей молчаливостью явно не тяготился. Выпив чай, я снова приняла помощь человека. Все равно без него не добралась бы до постели. Да что там! Я оказалась даже не в состоянии сама укрыться…
Резерв был пуст, волшебство исчезло, ауры пропали, мир стал пугающе неполноценным. Так проявлялась магическая болезнь, но обычно она развивалась медленно, несколько недель. Меня явно поразила скоротечная форма. И винила я во всем алую ящерицу.
Сытость и слабость оказались сильней всех страхов — я уснула почти мгновенно и проспала до самого утра. Просыпаться не хотелось из-за чудесного сна. Мне привиделся Шэнли Адсид. Привычно уставший мужчина, русые волосы, заплетенные в аристократическую косу, напоминающую спелый колос. На пальцах мягко поблескивали три кольца, с которыми он не расставался.
В моем сне опекун сидел за деревянным столом. На грубых досках стояла плошка с дешевым маслом, фитиль в ней горел неровно, потрескивал и чадил. Шэнли Адсид носил дорожную одежду, похожую на боевую форму, и смотрел на карту. Мне казалось, он ищет на бумаге какой-то значок, оттого между бρовями залегла такая глубокая моρщина, потому были поджаты губы. Я подошла ближе, чтобы слышать неповтоρимый аρомат дымных духов, ставший для меня воплощением гаρмонии и уюта.