— Εсли бы хоть один раз поиск показал на другое место, я бы заподозрил «Недотрогу», — пробормотал склонившийся над картой человек.
— Кто этот «Недотрога»? — нахмурился магистр.
— Это скала такая. Ρядом с ней вечно что-нибудь странное замечают.
— Хотелось бы услышать подробности, — подтолкнул ректор.
— Чаще всего у этого камня ни с того ни с сего иллюзии появляются. Женщины, мужчины, эльфы, люди… не важно. Говорят, даже призрак теронского императора там видели. Рядом с «Недотрогой» артефакты странно себя ведут, — пожал плечами Сюррен. — Дешевые так дергаются, как в грозу из-за молний.
— А как выглядит «Недотрога»? — глядя на указанное заклинанием место недалеко от реки, уточнил лорд Адсид. Он вспомнил необычный камень, который снился Льяне, и предугадывал ответ телохранителя.
— Глыба такая, словно рассеченная молнией. А на сколе разноцветные кристаллы. Красиво, — признал Сюррен.
— Посмотрим на это чудо природы вблизи, — хмыкнул магистр. — Вы знаете короткий путь туда?
— Да, по старому тракту можно проехать, — кивнул человек и показал на карте дорогу.
— Хорошо. Тогда с рассветом в путь. Пожалуйста, передайте остальным, чтобы легли спать раньше. До пустоши нужно восстановить резервы так, как лишь возможно.
— Вы с принцем Зуаром давно знакомы? — полюбопытствовал Видмар.
Судя по всему, он устал рассказывать и отвечать на мои вопросы, которых за четыре часа пути было множество. Я много узнала о странностях пустоши и ее обитателях, но в основном отвлекала человека от личных вопросов. Хотя я бы не возражала, если бы он выбрал какую-нибудь другую тему, не связанную с Аролингом и, выражаясь словами Шэнли Адсида, драконьим высочеством.
— Да нет, виделись раз пять, — честно ответила я и скупо пояснила: — Я выиграла отбор невест.
— Что-что, прости, ты выиграла? — он даже вперед подался, чтобы лучше видеть мое лицо.
Я посмотрела на до нельзя изумленного мужчину и, вздохнув, рассказала о мирном договоре, приказе короля и выборе Видящей.
Видмар долго молчал, сосредоточенно топал вперед и в мою сторону не смотрел. Только на длинном полуденном привале наемник озвучил итог своих долгих размышлений.
— Я знаю три семьи, которые могли бы нанять меня. Это богатые аролингские семьи, желающие породниться с Владыкой. Влиятельные эльфы из старой аролингской аристократии. Судя по всему, особенной любви ты к принцу не испытываешь, как и он к тебе, и это хорошо.
— Почему же это хорошо в данном случае? — я взяла протянутый мне прутик с вяленой тыквой.
— Есть шанс, что тебя отпустят живой, — серьезно разглядывая свой кусок, ответил Видмар. — По всей видимости, ты нужна для шантажа. Принц тоже связан с тобой, кровная клятва может навредить его здоровью, если он не выполнит условия. Так что можно сделать тебя заложницей, пока Владыка и принц не согласятся на другую невесту, аролингскую.
— Звучит разумно, — согласилась я. — И обнадеживает.
Если Видмар не ошибся с предположением, то у меня и в самом деле были шансы выбраться из этой истории живой. Из видения о Шэнли я знала, что он поручил своим людям опекать меня в Амосгаре. Значит, те каким-то образом уже готовят умы придворных, чтобы мой отказ выходить замуж за принца не стал громом среди ясного неба. Еще я была уверена, что Шэнли уже едет в Аролинг, уже в пустоши. Он, глава древнего рода, ректор университета, Верховный судья, обладал достаточным политическим весом, чтобы узнать, какая из аролингских семей отличилась предприимчивостью.
В том, что Шэнли будет искать меня, я не сомневалась ни мгновения. И дело было вовсе не в опеке, которая уже перестала действовать, а в связи, которая сохранялась вопреки магическому истощению, заблокированному дару и огромному расстоянию. Дело было в совершенном доверии, в неизменном удовольствии от общения, в том, как мы ценили друг друга и дорожили каждой минутой, проведенной вместе. И, конечно, в пьянящем счастье, которое дарили взаимные зачарования.
Вспоминая единение магии, чудесный янтарный дар и медовое тепло дымного лавра, я старалась не обращать внимания на саднящее чувство за грудиной. Не собиралась позволять навязанной хищной клятве мешать мне ощутить эмоции и местоположение Шэнли. Я тревожилась о нем, сомневалась, что мы встретимся рядом с «Недотрогой», а на ум приходили слова отца, которые раньше казались лишь проявлением некоторой ревности. Οн предположил, что я защищаю Шэнли из-за влюбленности.
Отец был прав, а я… я не понимала очевидных вещей, природы чувства, влечения и гармоничного сосуществования даров. Вдруг подумала, что в ритуале леди Арабел я ощущала магию Шэнли, почти увидела его самого, но этот образ затмил другой, продиктованный белым драконом.
От этого стало горько и страшно, волной накатили слезы, но прекрасное просветление, осознание любви к Шэнли, как любви, затмевало все, делало мир чудесным и солнечным.
Вступила боль. Резкая, ослепляющая. Пронизывающая насквозь. В глазах потемнело, но я цеплялась за образ Шэнли, за нить связи с ним.
Меня повело куда-то в сторону. Сильные пальцы впились мне в плечи.
— Льяна! — громкий окрик, встряска, удар по щеке. — Льяна! Открой глаза! На меня смотри!
Повиновалась, хватаясь взглядом за ускользающее лицо Видмара.
— Где твой отец сейчас? — требовательный вопрос, будто это сейчас было важней всего.
— Что? — я растерянно хмурилась.
— Где Эткур?! — человек снова меня тряхнул.
— На задании, — пролепетала я. — Лорд Оссерт хочет сам водить караваны на север.
— Почему твой отец согласился?
Новая встряска значительно прояснила мои мысли. Я помотала головой, отгоняя слабость и серую пелену. Боль поутихла.
— Лорд Оссерт хороший работодатель. И платит хорошо. Мои бабушки и дедушка уже в возрасте…
— На меня смотри! — скомандовал Видмар.
— Смотрю, — выдохнула я, уже твердо встретив его взгляд.
— Больше не думай о том, о ком думала. Поняла меня?
Снова перед глазами появился образ красивого русоволосого эльфа, серые глаза, тонкие морщинки, очаровательная улыбка и чудесный голос… Боль усилилась.
— Об отце думай! Об отце!
Οчередная встряска немного привела меня в чувство, направила мысли в другое русло. Я, как оглушенная, глупо хлопала глазами и смотрела на мрачного человека.
— Кровная клятва помолвки знает, что твое сердце принадлежит не принцу. Позволишь себе в мыслях вольности — она тебя может покалечить. Поняла?
Я кивнула.
— Вот и замечательно, — хмуро подвел черту Видмар. — И не злись на драконов. Это тоже может спровоцировать клятву. Учти на будущее.
Снова кивнула и вытерла мокрые от слез щеки.
— Умница, — похвалил он. Удостоверившись, что я теперь сижу и без поддержки, вернулся на свое место, протянул мне еще прутик с тыквой и пару редисок. — Ешь, думай о еде, о «Недотроге». Мы к нему подойдем через час-полтора.
Видмар оценивающе посмотрел на солнце:
— Но можем сделать более длинный привал. Уже полдень, припекает.
— Нет-нет, — я отрицательно покачала головой. — Лучше уж привал у «Недотроги».
— Ну да, ты будешь долго любоваться достопримечательностью. Само собой, только из природоведческого интереса, — скептически усмехнулся человек.
— Разумеется, — пытаясь совладать с собой, в тон ему ответила я.
Боль за грудиной ушла, мир перестал раскачиваться, постепенно возвращалась способность мыслить. Предостережения Видмара были правильными, именно такое я вычитала в книге о кровных клятвах. Жаль, что довелось проверить на себе. Хорошо, что просто на подспудную, почти не осознаваемую, но жизненно необходимую мне связь с Шэнли клятва не реагировала. Не знаю, что было бы со мной, будь иначе.
Раздумья о возможных заказчиках Видмара натолкнули меня на интересный вопрос, который я тут же задала:
— У аролингских драконов есть еще дети?
По-моему, было куда разумней устроить брак полудракона с девушкой, в чьих жилах тоже течет драконья кровь. Человек неопределенно пожал плечами:
— У лорда Керинса и эльфийки-наложницы был, кажется, ребенок. По слухам, умер совсем маленьким. Больше ни о каких драконьих детях я не слышал. Даже как-то в голове засело, что все драконы, кроме Владыки, бесплодны. Что не удивляет, ведь он самый молодой из них.
— Я привыкла считать, что все драконы Аролинга старые, — недоуменно нахмурилась я.
Он протянул мне ещё редиску.
— Если перевести в человеческий возраст, то всем по восемьдесят, а Владыке под шестьдесят. Но это только чтобы ты разницу понимала.
Удачное сравнение почему-то отзывалось смутным беспокойством. Казалось неправильным и даже несправедливым, что Владыка Аролинга был значительно моложе своих соплеменников.
— Драконов только пятеро осталось. Двое умерли. Это я знаю только потому, что траур объявляли в Аролинге, — спокойно продолжал Видмар, похрустывая редиской. — А так о них мало кто больше знает из простых обывателей. Они свою жизнь на общий суд не выносят.
Такую скрытность я вполне могла понять. Кедвоская аристократия тоже не стремилась посвящать народ в хитросплетения своих родственных и политических связей. Видмар рассказывал о дворце Владыки, который правильней было бы назвать домом драконов, потому что там жили все представители этого немногочисленного народа. Я вспоминала иллюзию дворца, слушала человека, жевала тугую тыкву и думала о «Недотроге».
Камень я увидела издалека. Довольно трудно не заметить глыбу, окруженную маревом из осколков радуг.
— Приглядись, — посоветовал Видмар, когда до камня оставалось не больше пяти десятков шагов. — Видишь, вокруг него будто купол?
Я кивнула. Действительно, создавалось впечатление, что тысячи радуг натыкались на какой-то барьер и вновь отражались от него внутрь.
— Это «щит Недотроги». Естественный он или нет, никто не знает, — развел руками Видмар. — В пустыне вообще понятие естественности довольно размыто. Удачно, что мы подошли к камню в хорошую погоду. Ты видишь его во всей крас