Метаморф взял свой заказ, согревая темно-янтарную жидкость, и поднял бокал повыше, вдыхая аромат.
– Меня не удивляет мужское внимание. Ты – очаровательная женщина, Кейт. Смелая. Волнующая. И есть определенные преимущества находиться в моем обществе. Я – привлекательный, успешный, уважаемый. И очень богатый. Здесь моя репутация безупречна. Твоя красота и мое положение создают ауру притягательности. Думаю, ты найдешь, что весьма желанна для присутствующих. Мы могли бы быть сногсшибательным дуэтом…
Я согнула запястье и протянула ему серебряную иглу, умудрившись уколоть свою ладонь.
– Что это?
– Игла.
– И что мне с ней делать?
Что? Эх, Сайман…
– Пожалуйста, засунь ее себе в голову, а то она мне мешает, – отшутилась я.
Дверь, ведущая на ВИП-площадку, распахнулась, и я увидела новых зрителей. Двое мужчин. Тот, что слева, возвышался над своим приятелем. Громадный здоровяк. Волосы острижены так коротко, что на скальпе осталась лишь щетина, а спину он держал настолько прямо, что казалось, будто он кол проглотил. Он был в черных брюках и гигантских армейских ботинках. Закрученные вихри племенных татуировок, четкие, угольно-черные, словно нарисованные смолой, обвивали его руки, окрашивали грудь и по шее забирались на спину. Множество продуманных узоров. Любопытно, что все они были одного цвета.
Рядом с ним шагал мужчина со светлыми волосами лимонного оттенка. Пряди доходили до края челюсти и вздыбливались вокруг его узкого лица в беспорядке.
Странная стрижка для мужчины, но ему удавалось не выглядеть слишком женственно.
– А вот и они. – Сайман небрежно откинулся на спинку стула.
– «Жнецы»? – пробормотала я.
– Да. Темный дикарь выступает под псевдонимом Цезарь. Блондин – Март.
– А их настоящие имена? – Если кто-то и знал их, то, конечно же, Сайман.
– Понятия не имею. – Он пригубил коньяк. – И меня это беспокоит.
«Жнецы» нацелились на наш столик.
– Нашел конкретную зацепку?
– Вряд ли они являются людьми.
Я наблюдала за Мартом. Худой, если не тощий, он носил серый плащ, который оставил не застегнутым. Под ним было то, что можно описать, как наряд вора-домушника: черный, плотно прилегающий к груди костюм, облегающий ноги и исчезающий в черных мягких сапогах. Если бы я не обратила внимания на то, как была натянута ткань, то упустила бы минутное напряжение мышц нижних конечностей.
Март прыгнул и приземлился на наш столик, слегка сгорбившись.
Превосходный баланс – прыгал он с пола, приземлился на носочки, и стол даже не покачнулся под ним.
Март смотрел прямо перед собой, демонстрируя мне резной профиль. Очень светлые голубые глаза, обрамленные темно-серым ободком, – бесспорно, человеческие. Неплохое телосложение, без очевидных изъянов. Фигура компактная, можно даже сказать, оплетенная мышцами. Длинные руки и ноги, такими удобно хвататься. Никаких странных запахов. Он смахивал на человека, но еще не было ни одного раза, чтобы Сайман ошибся.
Нужно как-то задержать его, но как? Если сомневаешься, ткни палкой в улей, может, вылетит что-нибудь интересное. Я хлопнула в ладоши.
– Понятия не имела, что у команд «Ямы» такие симпатичные болельщики. А вы не повторите еще раз ваш трюк, но с большим энтузиазмом?
Март повернулся и не мигая уставился на меня. Напоминало взгляд ястреба: сдержанность и обещание внезапной смерти.
Я притворилась, что задумалась, и щелкнула пальцами:
– Знаю, чего не хватает. Помпонов!
Никакой реакции. Он понял, что я оскорбила его, но не был уверен, как именно.
Сайман усмехнулся.
Март продолжал пялиться на меня. Я отметила его идеальную кожу. Это уже чересчур. Никаких царапин или порезов. Никаких дефектов, прыщей или угрей. Отполированный до блеска алебастр.
– Что привело вас к нашему столику, джентльмены? – непринужденно спросил метаморф.
Ни тени тревоги. Должна отдать ему должное – у него были яйца.
Татуированный скрестил руки. Он был высоченным, с пропорциональными конечностями. Присмотревшись к его рукам, я поняла, что они скорее были длинными, чем накачанными.
Тип уставился на Саймана немигающим взглядом.
– Вы проиграете, – произнес он отчетливо, его глубокий голос был окрашен акцентом, который я не сумела определить.
Я медленно протянула руку, чтобы коснуться лица Марта. Он дернулся. Я едва заметила его движение, а его пальцы уже сжали мои. Хватка как стальные тиски. Тоже быстрый. Возможно, быстрее, чем я. Забавно.
Я расслабила ладонь.
– А ты сильный.
Так и было. А еще он совсем не закрылся. Значит, Март достаточно быстр, чтобы заблокировать удар бокалом, который я разобью и воткну ему в горло. Заманчивая теория, не отказалась бы проверить ее на практике.
– Март! – голос Саймана щелкнул как кнут. – Если ты ее сломаешь, то заплатишь за это.
Март повернул голову в его сторону. Это выглядело странно: повернулась только голова. Как у совы. Или у кошки. Он отпустил мои пальцы. Вероятно, он сбросил меня со счетов, ведь просто-напросто женщина в ярком наряде.
На ВИП-площадку зашла темноволосая девушка. Юная, не больше восемнадцати. С такими чертами, как у нее, она бы чувствовала себя как дома на улицах Дели: глубокие темные глаза, круглое, полное лицо, густая грива волос, струящихся по спине. Она была одета в джинсы и темную рубашку с длинными рукавами, но, глядя на ее походку – слегка покачивающиеся бедра, плечи немного откинуты назад, демонстрируя грудь, – я вообразила ее в сари. Экзотическая индийская принцесса. Мужчины моментально переключились на нее.
Три к одному, что я увидела Ливи, которой предназначалась записка Дерека. Я без труда поняла, что красотка вдохновила волчонка потерять здравый смысл.
Она продефилировала к нашему столику и остановилась в нескольких футах от него, не поднимая глаз.
– Асаан, – промурлыкала она, обращаясь к Марту. – Хозяйка хочет тебя видеть.
Татуированный оскалился. Она прервала их привычный порядок запугивания.
Девушка покорно склонила голову.
«Жнецы» вот-вот уйдут, вместе с моим шансом передать записку. Что делать?
Неподалеку от нашего столика две женщины поднялись и извинились, после чего направились к двери, на которой красовалась характерная табличка.
То, что нужно. Дамская комната.
– Мне нужно в туалет! – громогласно объявила я и, вскочив, пристально посмотрела на темноволосую девушку. – Пойдем со мной, я не хочу быть одна.
Она вытаращилась на меня, будто я говорила на китайском. Какая же ты дурочка.
– Я не хочу быть одна, – повторила я. – Вдруг там какие-нибудь неадекватные или чокнутые.
Татуированный повернул голову в сторону уборной, и девушка вздохнула.
– Ладно.
Уходя, я услышала голос Цезаря.
– Когда ты умрешь, твоя женщина будет кричать.
– Это угроза? – парировал Сайман.
– Обещание.
Мы вошли в дамскую комнату. Едва за нами закрылась тяжелая дверь, девушка обернулась.
– Вот и все. Если только вы не хотите, чтобы я держала вас за руку, пока вы будете в туалете, то мне пора.
– Вы – Ливи?
Она моргнула:
– Да.
– Я – друг Дерека.
Имя хлестнуло ее. Она отшатнулась.
– Ты знаешь Дерека?
Я вытащила записку из напульсника.
– Держи.
Она вырвала листок из моей руки и прочитала. Ее глаза расширились. Ливи смяла записку и бросила ее в круглое отверстие мраморной стойки.
– У тебя проблемы?
– Мне нужно идти. Я буду наказана, если меня не будет слишком долго.
– Подожди! – Я схватила ее за запястье. – Я могу помочь. Скажи, что случилось.
– Ты ничего не сможешь сделать! Ты просто шлюха! – Ливи высвободилась, порвав рукав своей рубашки, распахнула дверь и вылетела наружу.
Бывают моменты, когда психологическая устойчивость в стрессовых ситуациях как нельзя кстати. Она помогает тебе прорываться вперед, когда ты пробираешься по канализации, по самые бедра утопая в человеческих экскрементах, кроша на кусочки бесконечно восстанавливающегося червя-импалу. Еще она не дает тебе закричать, когда два молодых идиота собираются покончить жизнь самоубийством, не без участия «Жнецов», и противостоят всем попыткам им помочь.
Записка.
Она выкинула ее. Я дала слово, что не буду читать послание, пока не отдам его Ливи, но теперь девушка уже узнала содержимое записки и вообще выбросила ее, так что та стала достоянием общественности.
Я была обычной женщиной, поэтому технически могла ее прочесть.
Две дамы, которые направились в уборную еще до меня, покинули свои кабинки, продолжая щебетать о чьем-то бицепсе. Они прошли мимо меня и начали поправлять свой и без того идеальный макияж перед зеркалом.
Мысленно я пробежалась по всем доводам за и против. Они – довольно-таки жалкие, но мне, в общем-то, наплевать.
Я повернулась к стойке и сунула руку в отверстие. Комки влажных бумажных полотенец касались моих пальцев.
Женщины уставились на меня так, будто у меня на голове вырос канделябр.
Мило им улыбнувшись, я убрала руку и заглянула в дырку. Низкий, широкий мусорный бак забит салфетками до отказа. Я могла пытаться весь день, но так ничего и не достать. Стойка – мраморная, а шкаф под ней металлический. Имелся вариант добраться до мусорного бака через небольшую дверцу.
Я схватилась за ручку. Заперто.
Дамы поняли, что самым разумным было игнорировать меня и вернулись к обсуждению бицепсов.
Я осмотрела замок. Взлом не являлся моей сильной стороной, зато тупо сломать что-то – это как раз в моем духе. Я отступила, чтобы у меня было больше места. Хорошо, что стойка оказалась относительно высокой: трудно сделать удар снизу с достаточной силой.
Я шагнула вперед и стукнула боковым ударом дверь. Металл загремел, как барабан. Дверца прогнулась, но выдержала.
Женщины замерли.
Я опять пнула по вмятине.
Бум.
Хорошая дверь. Бум.
Дверца соскользнула и с грохотом рухнула на пол. Я улыбнулась испуганным дамам: