Ничто не указывало на то, что «Жнецы» их расставили, но кто сказал, что они не заботятся о собственной шкуре?
А ведь нам еще топать и топать по Юникорн. Хорошо хоть, что магический прилив схлынул.
– Хочешь пойти первым? – предложила я.
Джим покачал головой:
– Ты веди, я за тобой.
На Юникорн-лейн мое чувство магии гораздо лучше, чем у него.
– Никогда бы не подумала, что доживу до этого момента.
– Ты, может, и не увидишь рассвет.
Впереди баррикада из валунов преграждала нам путь, влажная и блестящая от потусторонних испарений. Я проскользнула между ними.
Ничего не трогай. Не думай.
Доверься чувствам.
Я знала, что позади меня Джим шагнет ровно туда же, куда и я. Он замрет, когда я остановлюсь.
Мы перебрались в узкий переулок, обогнув обломки. Мох над нами вздрагивал на переплетении проводов электропередачи, капая едкой слизью.
Справа от нас находилось ветхое здание. В окне второго этажа что-то блеснуло. Так и есть – пара горящих глаз. Узкие, залитые алым цветом, лишенные радужной оболочкой, они следили за нашими перемещениями, но их владелец ничего не предпринимал.
Мы обогнули какую-то грязную махину, и я обнаружила слева от себя металлическую клетку. Она была достаточно большой, чтобы вместить человека, и выглядела совершенно новой. Никакой ржавчины. Никаких царапин. Я продолжила идти, не сводя с нее глаз.
Давай, Кейт.
Десять футов. Восемь. Семь.
Что-то не так. Я застыла.
Клетка дернулась, раскрывшись, как цветок. Прутья согнулись. Металл струился подобно воде, превращаясь в жуткие лапки насекомого, которые оканчивались бритвенно-острыми когтями. Еще секунда, и в сумраке возникло туловище, покрытое черной щетиной. Монстр изогнулся и прыгнул на нас, вытянув лапки-стержни и когти, чтобы прикончить незваных гостей.
Я поднырнула под туловище твари и вонзила Погибель прямо ей в живот.
Я сгорбилась в темном подполье очередного полуразрушенного здания. Позади меня стоял Джим. Раздался шорох. Я знала, что оборотень заранее вытащил маленький флакон из кармана. Я завела руку за спину, схватила рубашку и задрала ее, обнажив спину. Жидкость полилась на саднящую рану на позвоночнике и опалила меня жжением дезинфицирующего средства.
Я услышала слабое шуршание медицинского скотча. Джим шлепнул бинт на порез и приклеил его. Последнее, что мне нужно, – истечь кровью на Юникорн-лейн.
Правда, учитывая мою невезучесть, можно предположить, что моя кровь сейчас достигнет точки кипения. За те полчаса, что прошли с тех пор, как мы ступили на Юникорн, на нас нападали уже четыре раза, причем твари были совершенно мне неизвестны.
Пальто Джима превращалось в отрепья, а кровь свидетельствовала о том, что целостность его могучего облика подвержена серьезной угрозе.
Я опустила свою рубашку и посмотрела вверх. Прямо перед нами находилось массивное здание. Не отель или офисный центр – те имели тенденции раскалываться, когда они падали, как бревна, или разрушаться сверху вниз, поэтажно сжираемые магией. Нет, это строение оказалось длинным и приземистым. Может, торговый центр? Один из тех гигантских, но уже исчезнувших универмагов вроде «Сирс» или «Белк»?
Здание, с которого еще не совсем слезла коричневая краска, стояло в центре Юникорн. Крыша и верхний этаж отсутствовали, поглощенные магией. Скрученные стальные балки выступали из-под гипсокартона, как из-под полусгнившего каркаса. Зелень блестела сквозь крупные щели в самой конструкции.
Я посмотрела на Джима. Он кивнул. База «Жнецов». Должно быть.
Мы присели на корточки. Пять минут.
Еще пять. Постепенно окрестности окрасились тусклым светом, предвещающим восход солнца. Теперь зеленый покров за зданием стал кристально ясным: деревья. Насколько мне известно, в центре Юникорн-лейн не было парков. Откуда взялась растительность?
Войти в логово «Жнецов», которые наверняка поджидают нас во всеоружии, показалось мне новым верхом глупости. Я не настолько амбициозна.
Гораздо лучше сделать ставку на стену.
Ползи, забирайся наверх, осмотри игровое поле.
Но пока мы сидели. Прислушивались. Наблюдали. Ждали.
Никакого движения. Никакого шума. Я коснулась своего носа. Джим покачал головой. Никаких нужных нам запахов.
Магия накрыла нас удушающим приливом. Жестокая сила бурлила на Юникорн-лейн.
Она пронзила и меня: у меня перехватило дыхание, а потом все вдруг стихло. Я погрузилась в обманчивое спокойствие. Не очень хорошо.
Низкий грохот нарастал в тишине. Джим зашипел. Поток воздуха вырвался из здания, будто огромная труба попыталась исполнить фанфары, но ей удалось сыграть только одну мощную ноту, настолько заряженную магией, что она скользнула по моей коже как физическое прикосновение. Звук приглушенного торнадо прокатился в безмолвии предрассветного часа. Я слышала его дюжину раз в своей жизни – и всегда с экрана телевизора. Это был гул двигателя самолета. Откуда?
Я помчалась через улицу. Джим пробежал мимо меня, вскочил на стену и полез, как геккон, наверх. Хорошо быть ягуаром-оборотнем. Я врезалась в стену и начала карабкаться, находя за что уцепиться в осыпающейся штукатурке и оголенном каркасе здания.
Джим добрался до участка, где осыпалась стена, и коротко, болезненно вскрикнул. Его руки отдернулись, позвоночник выгнулся, а ноги оторвались от стены.
Он держался за какой-то карниз и бился в конвульсиях.
Я продолжала карабкаться наверх. Пальцы зацепились за выступ, и штукатурка развалилась под давлением моих рук. Я соскользнула, но ухватилась за железный прут и продолжила подниматься.
Жуткое давящее ощущение прокатилось по моей коже, будто грубый, как наждак, язык соскоблил слой клеток с каждого дюйма моего тела. Немного оторвал от лица, от плоти, скрытой одеждой, изрезал пальцы ног, промчался внутри ушей, ноздрей и даже отсек частицы с глаз.
Защита. «Жнецы» поставили подрывные мины-ловушки на верхнюю часть здания. Умно. Я не почувствовала их. Мы угодили в засаду.
Боль пронзила меня, обжигая каждый миллиметр тела. Я закричала, забилась в судорогах, но захлопнула рот, когда огонь опалил его изнутри. Стук моего сердца напомнил уши громким, быстрым ритмом. Я чувствовала, как меня опутывают, уничтожая мою плоть, клетку за клеткой. Не в силах сделать ничего, кроме как молотить ногами и извиваться, я вращалась на невидимом вертеле. Рядом со мной раздался треск раздираемой одежды Джима. Ягуар вырвался наружу. Времени было в обрез. Нам требовались отчаянные средства. Я выплюнула слово силы:
– Даир.
Отпусти.
Магия вырвалась из меня ослепительной вспышкой агонии, будто я сунула руку в живот и вырвала комок внутренностей. Я видела только черноту и чувствовала вкус крови.
Защита распалась и исчезла. Ноги ударились о твердую реальность стены, и я, ослепшая, застыла, боясь пошевелиться. Шок после происшедшего пронзил меня.
Во время Вспышки легко использовать слова силы. Но теперь магия вновь отхлынула, и если я произнесу еще одно – без отдыха, – то рискую потерять сознание. Что-то приземлилось рядом со мной. Твердые руки схватили меня, успокаивая, кончики когтей царапали мою кожу. Джим.
Темнота, блокирующая мое зрение, рассеялась, и я увидела два зеленых глаза, всматривающихся в мое лицо. Джим повернулся и ткнул лапой в сторону деревьев. Взглянув в том направлении, куда указывал его коготь, я ахнула.
Широкая лесистая долина плавно спускалась вниз, а затем резко переходила в голубые вершины гор за ее пределами. Окрашенные мхом скалы серыми шипами пробивались сквозь зелень. Между ними виднелись кроны исполинских деревьев: стволы достигали головокружительных высот, ветви увивали виноградные лозы с красивыми желтыми цветами. Тут и там сидели яркие птицы, будто сверкающие драгоценности. Ветер доносил до меня цветочный аромат, смешанный с запахом моря.
Я оглянулась назад. Городское кладбище. Посмотрела вперед: сказочные джунгли. Зачарованная долина может вместить по крайней мере большую часть Атланты.
Я прилипла к стене, продолжая размышлять. Это иное измерение, карман реальности, наполненный магией? Или портал? Если «Жнецы» чувствовали необходимость защитить его ловушками и убить любого злоумышленника, то, должно быть, место имеет для них огромную ценность. Возможно, там находится их дом.
Рядом со мной Джим, вытянув шею, вдохнул ветерок, как делают оборотни, когда хотят изучить запахи. Перевертыш трансформировался у меня на глазах. Очертания тела изменялись, перетекали, приобретали другую форму под воздействием джунглей. Обычно неуклюжий в боевом облике, он стал лощеным и изысканным, как изящный кинжал, его человеческая и звериная стороны обрели идеальный баланс. Пальто стало золотистым, черные бархатные завитки-розочки оттеняли блестящую ткань. Джим открыл рот, и я услышала мягкое рычание, напоминающее кошачье мурлыканье.
Звук был заглушен раскатом грома.
Ослепительное сияющее строение показалось на востоке джунглей, медленно вздымаясь над деревьями.
Квадратной формы, с углами, оканчивающимися приземистыми башнями с серебряными куполами, оно смахивало на дворец. Первый этаж был сплошной стеной со множеством скульптур, его поверхность сияла металлическим отблеском.
На вершине стены находился колонный зал: гигантские воздушные арки, образованные тонкими колоннами и огороженные низкими решетчатыми перилами. Выше, на крыше здания, был разбит цветущий сад с декоративными водопадами – буйство экзотики, – по сравнению с ним даже джунгли казались бесплодными. Причудливые деревья раскинули свои ветви, покрытые кроваво-красными гирляндами виноградных лоз.
Тысячи цветов распустились в один миг.
Гул нарастал. Дворец увеличивался в размерах, стремясь достигнуть неба. Облако пара клубилось у его основания, сливаясь в плотную завесу тумана. Мгновение спустя строение поднялось еще выше и унеслось прочь.
Я моргнула пару раз и протянула Джиму руку:
– Ущипни меня.
Когти царапнули мою плоть.